Резкий порыв ветра начал сносить в сторону дымовую завесу между сражающимися.
– Зуб даю, этот ветер – проделки их мага ветра – недовольно прокомментировала происходящее орчиха, которая, как и Каминари, пока избежала увечий.
Катан и девушки поднялись на ноги, в том числе и Снежка в своём иллюзорном чёрном платье, когда завесу дыма отнесло ветром в сторону.
Воин-чародей и иллюзионист в одном лице, с кинжалами в каждой руке, быстро бежал в их сторону, уже был совсем недалеко от барьера.
– Наверняка, в этот раз, наученный горьким опытом, этот маг подготовил свои чародейские штучки, чтобы обезопаситься электричества, – мысленно рассуждал Катан. – Снежка! Он твой! Когда пройдёт барьер!
– С-спасибо, с-сладкий! – поблагодарила вампирша, оскалив зубки и обнажив клыки. – Уш я посабочусь об ос-строухом!
Снежка двинулась вперёд, навстречу ненавистному остроухому. А чародей на бегу закинул какой-то камушек из кармана себе в рот и надкусил. Тут же вокруг его шеи появились вращающаяся кольцом вереница кинжалов. Эльф улыбался, – он подготовился и ко встречи с Королевой Ночи, а сейчас шёл убивать.
Снежка тоже улыбнулась такой находчивости оппонента да взмахнула руками, и две призрачные тени, разлетаясь и вновь сходясь и переплетаясь, устремились в сторону приближающегося противника. Эльф использовал ещё одну зачарованную вещицу, и вокруг него появилось белое свечение. Атакующий попытался уклониться от призраков, но те легко вцепились в него, игнорируя защиту, и стали, касаясь, сжигать, уничтожать, зачарованные вещи: кольца, браслеты, серьги, содержимое карманов, – всё обратилось в пепел. Но свечение кожи и вращающиеся кинжалы вокруг шеи остались – они уже были активированы. Дико захохотав, тени стали испаряться, развоплощаясь. Лишённый своих козырей, эльф-воин перешёл на шаг, поудобнее перехватывая кинжалы в своих руках.
Снежка зловеще улыбнулась и ногтями правой руки одним движением вскрыла себе вены на левой. Вытянув левую руку перед собой и повернув рану вниз, вампирша продолжала улыбаться, а тёмная, почти чёрная кровь, густой, тягучей и единой массой стала опускаться вниз, эдакой «соплёй». Когда длина свисающей кровяной массы достигла полуметра, Снежка взяла её правой рукой, «отломив» от раны, коснулась и прижгла место пореза, остановив кровь, которая в руках вампирши превратилась в багровый меч. Проведя левой рукой по мечу, Снежка придала ему окончательную форму, стряхнула излишки крови на мостовую. Клинок меча заполыхал чёрным пламенем, прямо как у Моуллэф. Капли, упав на двоекруглые восьмёрки-бесконечности плит мостовой, зашипели, запузырились, испуская дымок.
– Безумцы! Вы видите, на чью сторону встали? – воскликнул эльф-чародей, и, как показалось Катану, в голосе эльфа явственно послышались нотки истерики.
– Не то Зло, что является Тьмою, – пафосно произнесла Снежка, – а то, что прикидывается С-светом!
– Да тебе бы ещё чёрные крылья за спиной! – восторженно воскликнул Катан.
– Демонопоклонники! – гневно выкрикнул эльф и сделал неуверенный шаг в сторону вампирши.
Королева Ночи выставила клинок перед собой, держа его обеими руками, остриём направив на чародея. Чёрная ткань платья на её спине затрещала, разрываемая чем-то изнутри. Вот ткань лопнула и порвалась, явив за спиной вампирши чёрные, перепончатые, миниатюрные крылышки, слишком маленькие, чтобы их можно было воспринимать и использовать иначе, чем просто украшение:
– Так лучше? – обернулась, обворожительно улыбаясь Катану, Снежка, на мгновение забыв о противнике перед ней.
– О! Майн гот[1]! – в экстазе воскликнул Катан. – Божественно!!! Ещё бы рожки! Такие небольшие, миленькие!
– Это демонопоклонничество! Богохульство! – задохнулся от возмущения эльфийский чародей и бросился... бежать.
– Не могу, с-сладкий! Я ше Королева Ночи, а не какое-то вымышленное ш-шалкое отродье! – и вампирша послала Катану воздушный поцелуй. – Погоди, милый! С-сейчас вернусь!
Встрепенув крылышками, не по необходимости, а чтобы покрасоваться, Снежка исчезла и появилась прямо перед убегающим эльфом. Он отшатнулся в сторону, уходя от столкновения, но Снежка грациозным выпадом рубанула эльфа по бедру, отсекая тому ногу. Эльф не смог сделать следующий шаг, наступив на отсутствующую ногу, и, вереща, покатился по мостовой. Отрубленная нога и обрубок ноги пылали тёмным пламенем, и огонь быстро охватил всего эльфа, пожирая и пропуская вопли горящего наружу, пока тот не затих.
– Это чёрное пламя! – выкрикнула четвёртая эльфийская принцесса. – Откуда оно у тебя? Это же моё фамильное волшебство!
– Военная тайна! – подмигнула вампирша принцессе и телепортировалась за спину Катану, отрапортовав: – Садание выполнено, с-сэр!
– Молодец! Садись. Пять баллов, – похвалил он её.
– Кто ты такая? – не унималась Моуллэф. – Живьём брать демона!
Снова водные клинки понеслись в их сторону, со свистом рассекая воздух. Королева Ночи взмахнула рукой, выкрикнув: «Вокс Мортем!»[2] Чёрный огонь полыхнул перед барьером и исчез, а на его месте оказался гроб, стоящий на короткой стороне, днищем к Катанову отряду. Крышка гроба упала наземь, и оттуда показалась костлявая рука, и тут же вторая – с другой стороны. Тем временем водяные клинки приближались. Что-то вышло из гроба, не видимое с этой стороны, где были сейчас Катан и его девчата.
Водные клинки достигли гроба. В стороны полетели кости, верхняя часть гроба, срезанная волной-клинком, упала на мостовую с ровным красивым срезом. Но и водные клинки изменились, столкнувшись с обитателем гроба. Они из смертоносных лезвий-убийц превратились в обыкновенную воду, а когда добрались до Катана с отрядом и врезались в них, то окатили обыкновенной водой, разлетевшись брызгами в стороны. Гроб полыхнул чёрным огнём и исчез. Только разбросанные кости остались лежать на мостовой, да лужи воды. Купол над эльфийскими магами продолжал всё также уверенно принимать на себя удары грозовых туч, которые уже порядком посветлели и уменьшились в размерах.
[1] по-немецки Mein Gott! – «Боже мой!», «Мой Бог!»
[2] латинское Vox Mortem – глас смерти, голос Чёрной смерти
Ссылка на книгу: https://author.today/work/80346
