Фораминис
Говоря с тобой, дорогой читатель, начистоту, за всю свою долгую жизнь я повидал многое. От кровавых жертвоприношений в честь несуществующего Бога, до рождения нового представителя расы, которая стоит на грани вымирания. Однако то, что мы нашли со Стивенсоном, мне уже двое суток не удается отнести ни к числу хороших, ни к числу дурных находок. Впервые я стою в замешательстве, почесывая седину на макушке, как какой-нибудь новичок, накопивший на первую исследовательскую поездку.
Для понимания, начну с начала.
Мы с моим дорогим помощником Стивенсоном уже давно планировали отправиться на Вымирающий континент для изучения Земляных акул. Но, в связи со многими обстоятельствами, ее приходилось откладывать. Как-то раз, зайдя в таверну «Сладки Джо» (когда-нибудь обязательно напишу отельную историю про это заведение), что на Туманной улице, нам повстречалась одна дама. Звали ее Лейла и пила она столько, что, казалось, не смогла бы выпить и бригада угольщиков после смены.
Мы пришли под вечер, когда все жители улицы заполнили таверну, отдыхая после рабочего дня. Оставалось всего два свободных места у края стойки, где сидела Лейла. То ли ее изрядно приставучий характер, то ли едкий запах ее поношенного голубого платья отпугивал посетителей - неизвестно. Впрочем, для нас это сошло на руку.
Вскользь, позволю себе дать совет всем начинающим исследователям: если вы видите в говорящей без умолку толпе задумчивого пьяницу, то, не задумываясь, идите к нему. От большого сборища вы явно не получите чего хотите, а хотите вы – невероятную историю, которую можно будет проверить на правдивость. В большинстве случаев, у пьяницы есть один, а то и несколько рассказов, которые потенциально могут стать сенсацией на Орионе. Или невнятным бормотанием. Тут как повезет.
На сей раз, удача встала к нам лицом и, следует отметить, оно выглядело весьма привлекательно. Угостив Лейлу тремя стопками соевой водки, которые прекрасная Джоанна с радостью разлила для нас, девушка поведала нам об озере на вымирающем континенте, где купалась в детстве.
В один погожий денек она с младшим братом плавала в нем. Детям взбрела в головы мысль: кто последний доплывет до брошенной ими же палки, тот будет мыть Снафи этим вечером. Снафи — это их домашний крикун. Лейла бросила найденную на земле ветку метров на пять. Присущей нашему полу некрасивой манере, мальчик сжульничал, оттолкнув сестру и прыгнув в воду первым. Не успела Девушка подняться, как вода со всего озера начала очень быстро убывать куда-то под землю, забрав с собой мальчика.
В мгновение ока от некогда гигантского озера осталось огромное пустое отверстие. Родители девочки много лет пытались спуститься на самое дно, тратя сотни динариев, на исследовательские группы. Всякий раз они опускались все ниже, но никак не могли достигнуть дна. В конце концов, люди попросту перестали браться за эту работу из-за страха неизвестности. Мальчика признали погибшим. Сошли его игрушки, а их пепел покрыл поля в Ночь развеивания.
Перед тем как Лейла закончила историю и мило задремала на стойке, она указала на карте, где искать дыру. Когда Стивенсон заметил выступившие у нее слезы, то обнял ее за что получил внезапный поцелуй. Никогда ранее не видел его таким красным.
На следующий же день мы, не колеблясь ни минуты, собрали вещи, заплатили капитану корабля и отправились из Подгнившей луковицы прямиком к берегам Вымирающего континента.
Без каких-либо затруднений нам удалось найти то, что мы искали. Даже карту не пришлось доставать из сумки. Мы со Стивенсоном, как две букашки стояли на краю дыры. Поражала здесь не только бездна, что раскрывалась перед нами, но и шум, то, как он настырно отказывался распространяться здесь по сравнению с любым другим местом на Орионе. Казалось, что даже водопад не издал бы и звука. Чтобы мой помощник смог услышать мою речь, приходилось подходить на расстояние вытянутой руки. С учетом того, что мы измеряли длину всей окружности, этот неприятный фактор, сильно усложнял нам задачу. Я, разумеется, люблю бегать, как и любой другой исследователь, который не хочет получить стрелу в колено, но здесь меня вынудили люто возненавидеть этот процесс. Предположу, что шныряя от очередной точки отчета до Стивенсона, сверяя записи, я обежал весь Орион, как минимум единожды по экватору.
При всем при этом, мы измерили примерно лишь треть всей окружности. Оставшаяся часть была настолько близка к покатым склонам, что дальнейшая работа была невозможной. Четырнадцать километров, двести тридцать четыре метра. Такое заключительное число записал Стивенсон пером. Грубо округляя, общая длина получается около сорока пяти километров.
Несколько следующих дней мы ночевали на расстоянии в несколько шагов от дыры. Никогда до этого момента я не страдал бессонницей. Только представь, дорогой читатель: ты лежишь в раскрытом шелковом мешке, набитым хлопком. Вокруг ни единого звука, даже храп Стивенсона не слышно, что, несомненно, радует больше всего, потому как от него даже затычки в уши не спасают. Как в его семидесяти с небольшим килограммах может умещаться такая мощь? Прошу прощения. Продолжим: Ты смотришь в чистое ночное небо с миллионами звезд. Кажется, что ты прямо сейчас где-то там, в космосе, плывешь к трем лунам с надеждой исследовать их, как вдруг из ямы доносится эхо чьего-то рычания.
Признаюсь, сердечко мое сжалось, точно орех в тесках. Я тут же откатился и только спустя настороженный час, когда начали пробиваться первые лучики солнца, заглянул в бездну.
Очевидно, ничего полезного я там не нашел. Иначе, в худшем случае, ты никогда бы не смог узнать эту историю. Мы пробыли там ещё три дня, прислушиваясь ко всякому шороху, но больше ничего походившего на рык услышать не довелось. Да и в целом – ничего. Быть может, галлюцинации или воображение так подшучивают над сознанием. Уже не уверен.
У меня нет ни малейшей догадки, куда делась вода из озера, почему окружность настолько ровная. Я попросту не знаю. Единственное, что могу предположить – это звук. Возможно, дыра как-то поглощает его за счет своих габаритов.
Годы мои довольно велики и не позволят так просто спуститься вниз, даже если мне удастся уговорить Совет империи.
Приношу свои извинения, дорогой читатель, что не смог предоставить тебе никакой важной информации, дорогой читатель. Надеюсь, что в будущем найдется тот умелец, который сделает это лучше.