Владельцам дач в посёлке Ермаково наверняка приходилось видеть стоящий у обрыва над Волгой большой православный металлический крест. Кто осмеливался подойти ближе или путешествовал в этих местах по Волге, знают, что чуть ниже креста, у подножия глиняной кручи почти у самой воды есть ещё и маленькая часовня. Что это? Чей-то склеп? Или установлено сооружение в память о каком-то важном событии? Тогда о каком?
Стоит этот крест между двумя сёлами – Ермаково и Винновка, что в южных Жигулях. От Ермаково до него – километра два. А появился он здесь почти сто лет назад – в 1913 году. Правда, выяснилась эта дата лишь в середине 80-х. До тех пор, почитай, всю советскую эпоху, никто особенно не интересовался, в честь чего он тут поставлен – мрачный, торжественный и даже пугающий своей внушительностью крест. Краеведам тогда, вроде как не положено было такими вещами интересоваться. Местные жители – тоже молчок. Догадывались только, что до революции ставили, ясно ведь, что не после. Ну и всё.
Никаких «опознавательных знаков» на кресте к тому времени уже не сохранилось: повыбито, раскурочено, изгажено – ни буковки не осталось. То ли местным хулиганьём, то ли «туристами», то ли теми же дачниками изрисованы непотребными надписями были стены часовни, сама она превратилась в отхожее место. Повсюду – следы сажи от разжигаемых любителями «отдыха на природе» кострищ…
Кто первый взял на себя труд докопаться до истины – самарские школьники-следопыты, «кругосветчики» или историки-краеведы, теперь, пожалуй, не так уж и важно. Кто бы ни был – истина, которая открылась им, оказалась чудовищной.
ИСТИНА ГДЕ-ТО РЯДОМ
В 1983 году на Крестах (так называют это место местные жители) была проведена первая за почти семьдесят лет «генеральная уборка». Участники «Жигулёвской кругосветки», которые неоднократно проходили по Волге и видели часовню, решили – что бы ни означал этот памятник, надо привести его в порядок. Для начала выгребли из часовни мусор. При этом приходилось едва ли не затыкать носы – под каменными сводами был устроен натуральный общественный туалет. Почистили прилежащую территорию. На следующий год снова сделали остановку – отдраили стены, покрасили их. Но тайна часовни тогда так и не была раскрыта. Понятно, что памятник архитектуры. Понятно, что старый. Но часовня не спешила делиться своими секретами. Кстати, официально её признали памятником архитектуры лишь в конце 80-х, благодаря ходатайству сотрудников Национального парка «Самарская Лука». Но из года в год энтузиастам приходилось вновь и вновь очищать стены и убирать мусор – покоя вандалам укромный уголок на берегу реки не давал.
В 1987 году здесь разбили палаточный лагерь юные следопыты. Учащиеся самарской школы №57 с помощью взрослых обнаружили на дне реки вывороченный из часовни и сваленный в воду надгробный камень. Так появилось в «биографии» этого места никому не известное тогда имя – Алексей Люпов. А дальше началась долгая и кропотливая работа в
архивах. За дело взялся известный историк-краевед, в то время сотрудник института экологии Волжского бассейна РАН Юрий Рощевский. Никто его не спонсировал. Никто, кроме коллег-краеведов, не поддерживал эти работы. Сведения собирали буквально по крупицам, как филигранную мозаику, как затейливый пазл. А смешалось в этой головоломке всё: русско-японская война, предреволюционный террор, честь офицера и поражающее своей жестокостью кровавое злодейство.
«КРОВЬЮ ВЕНЧАВШЕМУСЯ»
Алексей Николаевич Люпов родился 25 февраля 1872 года в волжском Ставрополе. Окончил Нижегородский Аракчеевский кадетский корпус, затем Московское пехотное юнкерское училище. В 1894 году, в 22 года, стал кадровым офицером в чине подпоручика и вскоре был послан на службу в Порт-Артур. Через четыре года служил уже в чине поручика крепостной артиллерии. В 1901 году стал штабс-капитаном. Свой первый крест – Георгиевский – Люпов получил за храбрость и грамотное руководство во время штурма крепости Бейтан в Китайской войне. Национальными орденами, хоть и не положено было по чину, наградили Люпова командования Франции и Германии. Вероятно, поэтому и российские власти в виде исключения и в обход табели о рангах пожаловали его престижным орденом Равноапостольного князя Владимира четвёртой степени с мечами и красно-чёрным бантом. Девиз этого ордена – «Польза, честь и слава».
Именно в Порт-Артуре Алексей Люпов, чьей обязанностью было строить военные укрепления, увлёкся чисто мирной профессией строителя, а также изобретательством. Позже он запатентовал 15 изобретений в области авиации, медицины и астрономии. Но пока Люпова вместе со всей российской армией ожидал позорный провал Порт-Артурской военной кампании. Командовавший батареей девятидюймовых мортир Люпов попал в плен, предпочтя его унизительному предложению японцев подписать обязательство о том, что больше он никогда не будет воевать против Страны восходящего солнца. К тому же он не желал оставлять своих солдат. В плену Люпов провел год, выйдя из него с туберкулезом правого лёгкого.
«В одной из палаток была приколота бумага и на ней надпись. «Здесь давать клятву». Я вошел в нее и увидел нескольких офицеров списывающих с особой, написанной японскими переводчиками, формы подписки, где возвращающиеся в Россию давали обещание впредь до окончания войны оставаться дома и участия в ней не принимать. Меня тоже подмывало написать подписку и ехать в Россию…Было также неловко перед нижними чинами. Раз все сдались — всем в плен и идти. Сознаюсь все же, что в плен мне идти не хотелось, но что-то сильное и невидимое останавливало дать подписку….»
А.Н. Люпов, из дневников. П-Артур, 1904 год. 24.12
В 1906 году Люпов вернулся в родной Ставрополь. Государство его предало – так он считал, и потому решил навсегда отказаться от военной службы, ушёл в отставку. Мечтал заняться собственным хозяйством. Для этого выбрал село Винновка, купив здесь в 1911 году десятину земли. «Приступает к строительству дома, планирует построить небольшой сахарный завод. Своими руками он копает землю под фундамент, договаривается о материалах. Живёт как простой мастеровой. Чтобы быть ближе к месту работы, часто ночует в конторке пристани. Ему кажется, что можно не думать о социальных бурях. Бывалому вояке, не раз видевшему жестокости военных баталий, брожение в умах людей кажется бурей в стакане воды…», – пишет о Люпове Юрий Рощевский.
Но именно 1911 год стал для Люпова роковым. В ночь на 25 сентября двое местных жителей напали на спящего на пристани «барина». Били по голове и рёбрам, а затем нанесли девять ударов топором. За что? По одной версии, они думали, что именно в этот день у Люпова была при себе крупная сумма денег: он собирался начать строительство ещё одного заводика – стекольного, благо песка в этих краях было много. Есть версия «мистическая» – будто бы из Японии Люпов привез некий талисман, который приносил ему богатство. За этим талисманом, мол, и охотились убийцы. Рощевский же считает эту трагедию естественной на фоне волны убийств тех, кто поддерживал в то время предложенные Столыпиным аграрные реформы: «В 1906 году сформировалась даже организация «безмотивных террористов». Они организовывали покушения на представителей буржуазии исключительно за их принадлежность к классу «паразитов-эксплуататоров».
«В ночь на 25 сентября 1911 года на купеческой пристани близ села Ермаково … по преднамеренному между собой соглашению заранее задумали лишить жизни отставного артиллерии капитана Алексея Николаевича Люпова с целью похищения принадлежавших ему денег, причинили Люпову во время сна ударами обуха топора и полена переломы черепа с кровоизлияниями между мозговыми оболочками, перелом грудной кости и девяти ребер, последствием каковых поражений головы была смерть Люпова…»
(из Обвинительного Акта по делу об убийстве А.Н. Люпова)
…Люпова похоронили в военной форме. Хоронил брат – Сергей Люпов, тоже кадровый военный. Он и построил часовню, а на горе поставил крест. На одной стороне креста был изображен Христос, а на другой эпитафия: «Кровью венчавшемуся».
РЕАБИЛИТИРОВАН ПОСМЕРТНО
Сложно сказать, выполняют ли часовня и крест над Волгой миссию, о которой думал, вероятно, Сергей Люпов, устанавливая их здесь. Ведь наверняка он хотел не только увековечить таким образом память о брате, но и сделать эти сооружения постоянным напоминанием о таких понятиях как «честь», «мужество», «достоинство». Мог ли он предвидеть, какие события произойдут в его стране спустя всего несколько лет? Мог ли представить, что место упокоения героя будет не просто предано забвению, но превратится в помойку?
Но мы-то должны знать, что было потом. Что стало с целым поколением русского офицерства: революция, гражданская, эмиграция, расстрел или Соловки. Алексей Люпов свидетелем этих событий уже не был. О брате же его известно, что он участвовал в первой мировой: в чине генерал-майора командовал 182-м пехотным Гроховским полком, затем 104-й пехотной дивизией. С лета 1918 года стал участником белого движения, командовал Камской группой войск численностью около 10 000 человек в районе Симбирска. Из-за разногласий с адмиралом Колчаком был уволен из русской армии. Позже эмигрировал в Харбин. По некоторым источникам, в эмиграции сотрудничал с газетами «Свет» и «Русский голос», для которых писал исторические статьи. Работал весовщиком в английской торговой компании, позднее в американской фирме по продаже автомобилей. В 1930-1942 годах читал лекции о русско-японской войне для слушателей японской академии Генерального штаба в Чаньчуне. В октябре 1945 года был арестован управлением контрразведки «Смерш» Приморского военного округа и осуждён на пребывание в лагерях. Скончался в эвакогоспитале в Уссурийске. Реабилитирован посмертно.
В 2019 году управление государственной охраны объектов культурного наследия Самарской области утвердило охранное обязательство на памятник культуры регионального наследия «Часовня Люпова». В списке объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) федерального и регионального значения, расположенных на территории Самарской области, он значится под номером 776.
© 2008-2020