Гостья: Саня Гусева, писательница, соосновательница литературного журнала "Незнание", книжная обозревательница
Когда я сменила школу на лицей (филологический класс), во мне взыграли всевозможные амбиции: дома было негладко, в Перми — скучно, так что первого сентября я во всеуслышание заявила о своем будущем поступлении на журфак МГУ. И произвела тем самым неизгладимое впечатление на мою классную руководительницу, ироничную и принципиальную грузинку, которая впоследствии станет моей старшей подругой. В течение двух лет я только и делала, что готовилась к ЕГЭ и олимпиадам: писала по шесть литературных анализов в день, оставалась в лицее до поздней темноты и общалась только с одноклассниками.
Почему журфак? На тот момент мне казалось — это достойная высота, чтоб до нее допрыгнуть. К тому же, впервые приехав в Москву на вступительные экзамены, в университете на Моховой я почувствовала себя дома: просторные этажи, свет сквозь стеклянный купол, Ломоносов во дворике, ощущение повсеместного движения и центральные улицы под боком — все это меня очаровало. И несмотря на любовь к словам — филологом я себя совсем не мыслила.
Эйфория покинула меня к середине второго курса: я уже вовсю прогуливала пары и сдавала сессии только благодаря хорошей памяти и адреналину. То, что транслировали на факультете, в меня не попадало, и причин тому было множество: от отсутствия интереса к актуальной повестке до состояния хронической усталости. Потом я спонтанно выбрала кафедру телевидения и радиовещания — в приступе любви к радиостанции "Эхо Москвы" (где я потом буду стажироваться) и нескольким семинарам Людмилы Демьяновны Болотовой (позже я буду писать у нее диплом). Придумывать подводки к эфирам, записывать стрит-токи и вещать в радиорубке оказалось максимально не "моим" — я интуитивно двинулась к литературе именно из этой — противоположной — точки. Особую роль сыграли и факультативные занятия с Виталием Лейбиным, главным редактором "Русского Репортера": к его семинарам я начала писать короткие этюды по мотивам окружающей жизни. Кроме того, я писала стихи — и этот процесс выуживания слов из пустоты был для меня главным, определяющим.
Закончив четвертый курс, я на полгода повисла в состоянии неопределенности. Устроилась работать в студию йоги в соседнем дворе и, маясь от неприкаянности, решила пройти онлайн-курс в Creative writing School — "проза для начинающих". На тот момент я была вне всякого контекста: не знала ни Майю Кучерскую, ни то, как устроен современный литературный процесс. По нулям, в общем. И вот — стало что-то происходить. Слушая лекции, исполняя домашние задания, я начала медленно оживать. Фидбэк "однокурсников" и моего первого рецензента, прозаика Александра Иличевского, возвращали мне самоуверенность, какое-то чутье, ощущение жизни: слова были глиной, из которой я, как выяснилось, могу вылепить что угодно. В итоге мой рассказ "Дядя Ваня" отобрали в сборник CWS.
Потом была декабрьская ночь, когда я случайно увидела объявление об открытии магистерской программы "Литературное мастерство". Сердце ёкнуло — это была мечта, изъятая из моей головы: преподаватели (от Льва Данилкина до Полины Барсковой), дисциплины (от нарратологии до творческих семинаров), а в качестве дипломной работы — художественное произведение. Без сомнений — мне надо было туда попасть. Читать длиннющий список литературы и собирать портфолио я начала весной, параллельно проходя стажировку в "Горьком" и делая первые материалы для "Афиши". Кроме того, я завела телеграм-канал, в котором сочиняла затейливые заметки в формате читательского дневника. Происходящее бурлило и как бы подталкивало меня к действиям: странные совпадения, день открытых дверей на Старой Басманной, прохождение еще одного курса в CWS, на котором родилась идея будущего рассказа "Брат мой", — все это лишило меня покоя и не давало мне отвлекаться от главного. Кроме того, мои близкие, знающие о моем затяжном кризисе самоидентификации, очень меня поддерживали. Я будто пребывала на пороге огромной, сногсшибательной влюбленности; примерно в таком состоянии я пришла на собеседование, попав прямиком к Майе Александровне. Впритык к первому курсу я успела несколько недель отучиться в "Школе книжной рецензии" в "Стрелке" и начать стажировку в издательстве "Манн, Иванов, Фербер". Уловив связь с литературой, я примеряла на себя разные варианты, пробовала подступиться к ней то так, то этак: редактура, копирайтинг, писательство, критика...
В магистратуре можно было экспериментировать и проявляться на полную катушку: рядом с моими учителями и одногруппниками я почувствовала себя на своем месте (свободной и в безопасности), мне захотелось придумывать и воплощать. Вообще, чтобы рассказать об этом времени, не хватит никаких слов. Жизнь расплавилась в литературу, щедрую на смыслы и неожиданные сюжетные повороты; встречи с теми самыми людьми и текстами стали "топливом" для моей финальной работы — повести "Кого-то здесь нет", опубликованной в журнале "Юность".
Правильный ли это был выбор? Конечно. Но едва ли все сложилось бы именно так, не поступи я на журфак. Всякое пространство дарует возможности для расширения, даже если ты не сразу можешь в нем себя осознать. Меня спасло любопытство (извечное "а что если?..") и — как бы эзотерично ни звучало — вера в предназначение. "То, что вы ищете, тоже ищет вас" — главное, продолжать.