Порт-Артур по-китайски назывался Люйшунь. Сначала там стоял китайский флот, потом (1894) бухту захватили японцы, устроив 4-дневную резню в поселении, во время которой погибло около 20 тысяч местных жителей. В 1895 году по Симоносекскому договору Люйшунь переходит к Японии, но потом (создавая очень неблагонадежный политический казус) под давлением России, Германии и Франции обратно к Китаю. В 1897 году Россия внезапно начинает рассматривать план министра иностранных дел Муравьева о присвоении себе Порт-Артура под предлогом того, что немцы, вон, забрали себе Циндао, чего уж нам стесняться. Граф Витте пытался возражать, мол, Китай наш союзник, мы сами губим нашу дипломатию, Николай II даже согласился с возражениями, но, как ему было свойственно, на следующий же день переменил своем мнение.
Квантунский полуостров, на котором расположен Порт-Артур, конечно, место стратегически важное и стоящее, достаточно посмотреть на карту. Он контролирует с одной стороны Корейский полуостров, с другой Китай, а так как Япония шастала в то время и туда и туда, то и Японию тоже.
Чтобы уж совсем не нагнетать обстановку, наши дипломаты дали китайцам взятки в общем размере не менее 750 000 рублей. С 1897 года 1 руб. = 0,77 грамм чистого золота и обменивался по курсу в банках страны. Рабочий в месяц получал 29 рублей. Килограмм мяса 11 копеек. Китайцы подписали соглашение, согласно которому Порт-Артур был отдан в арену России на 25 лет. В 1903 году полуостров вошел в состав Дальневосточного наместничества.
Россия стремилась сделать из Порт-Артура второй Владивосток. Мысль недурная, если бы не многие «но» и очень большая культурная и историческая специфика региона, который ну совсем не был Владивостоком или Сибирью. Там со всех сторон активно действовали государства и нации с огромным историческим прошлым, со сложившимися и весьма своеобразными отношениями друг с другом и категорически не русскими и не европейскими культурными кодами.
Одним из весьма мешающих «но» были хунхузы.
Хунхузы в буквальном переводе означает «краснобородые» или «рыжебородые» и одно то уже выглядит как-то странно. Рыжих китайцев или китайцев, красящих себе бороду (как вавилоняне когда-то), в истории не наблюдалось. Хунхузы – это члены организованных и многочисленных банд разбойников, действовавших на Дальнем Востоке, в Манчжурии и даже Корее
[Китайский фильм про хунхузов "В логове "Беркута", он же "В логове Черного коршуна" (озвучка). Зима 1946 года. Последний этап гражданской войны в Китае. В горных районах Маньчжурии, орудует банда Цзо Шаньдяо, прозванного Беркутом. Она состоит из остатков разбитых частей гоминьдановской армии и разбойников-хунхузов.].
Китайцы их называли хуфэй («северные разбойники»), даофэй («воры»), туфэй ( «бандиты»), мацзэй ( «конные разбойники»). Хунхузы действовали в провинциях Фэнтянь, Гирин и Хэйлунцзян, расположенных как раз возле Квантунского полуострова. Когда в Квантун пришла Россия, хунхузы мгновенно появились и там, а представители Российской империи говорят, тоже пополняли ряды хунхузов.
Отличительной чертой этих разбойников была строгая организация. Одиночек там не было. Численный состав шаек мог доходить до нескольких сотен человек, а банды могли объединяться в крупные соединения под единым командованием. Хунхузы имели свои стационарные поселки в труднодоступных местах, свой специфический жаргонный язык, каналы поставок оружия. После русско-японской войны и падения Порт-Артура банды разжились очень хорошим оружием, брошенным как русскими, так и японцами.
Банды занимались грабежом, нелегальной добычей золота, контрабандой. Пытались наезжать даже на КВЖД (Китайско-Восточную Железную дорогу), но там настолько не простые люди сидели, что им удалось удачно указать хунхузам, куда им следует идти в данном случае.
[Фильм "Казачья застава" 1982, СССР. Жизнь амурского казака Алексея Бутова (Борислав Брондуков) была непростой: оставив семью, он ушел на фронт Первой мировой войны, там был ранен, попал в плен, бежал, потом участвовал в революции и Гражданской войне. Наконец, спустя почти восемь лет, Алексей возвращается домой, а там орудуют банду хунхузов и белогвардейцев]
Конечно, хунхузы стали долгой головной болью для руководителей российского анклава в Квантуне, свидетельством чему является статься в газете «Новый край», издававшейся в Порт-Артуре. Но невзирая на все меры банды пережили и революцию в России, и первую и вторую мировые войны, прекрасно встретили приход коммунистов в Китае и еще неизвестно, как они повлияли на организацию современной китайской мафии.
О том, насколько большую головную боль хунхузы представляли для русской администрации незадолго до войны с Японией, свидетельствует статья в газете «Новый край», издававшейся в Порт-Артуре.
Способъ борьбы съ хунхузами
Газета «Новый край», 4 января 1904 года.
Китайское населеніе Квантуна до пришествія сюда русскихъ управлялось на началахъ строгой административной опеки. Придя сюда, русскіе не пожелали въ корнѣ мѣнять стараго, хотя и учредили нѣчто совершенно своеобразное, но не могу сказать, чтобы раціональное. Весь Квантунъ раздѣлили на 5 участковъ, ввѣривши каждый изъ нихъ: офицеру-начальнику участка, офицеру же – его помощнику и штатскому дѣлопроизводителю. Надо еще удивляться тому, что эти люди сумѣли не разсориться окончательно съ китайскимъ населеніемъ и китайскимъ судомъ, не попали окончательно въ руки переводчиковъ, безъ особыхъ недоразумѣній собираютъ подати и даже успѣли сдѣлать многое, въ видахъ улучшенія путей сообщенія и построили нѣсколько школъ.
Тѣмъ не менѣе надо сказать, что на эту слабую числомъ и своею неосвѣдомленностью администрацію были возложены непосильныя задачи. Справиться съ развитіемъ разбойничества, напримѣръ, она не смогла, да и странно было бы требовать отъ нея этого.
Съ хунхузами можно бороться двоякимъ путемъ: или снабдить мирное населеніе оружіемъ и позволить ему самому защищаться, или дать столько силы (военной) нашей администраціи, чтобы она могла очистить Квантунъ отъ разбойниковъ. Такъ какъ мы не довѣряемъ китайскому населенію и не позволяемъ ему съ оружіемъ въ рукахъ отбиваться отъ хунхузовъ, то этимъ самымъ мы возлагаемъ на себя обязанность обезпечить населенію мирную и спокойную жизнь. Еще разъ: «Всякая система хороша, если она проведена до конца» и, желая опекать китайское населеніе, мы должны опекать его до конца, т.е. во всякомъ случаѣ обезпечить его безопасность.
Развитіе «хунхузизма» на Квантунѣ занимаетъ настолько видное мѣсто въ жизни области, настолько тяжело отражается на жизни ея населенія, что съ него намъ приходится начинать.
Мы ничего рѣшительно не можемъ предпринять въ дѣлѣ исполненія нашей культурной миссіи въ Китаѣ, не покончивши прежде всего съ разбойничествомъ.
Для уничтоженія разбойничества должны поработать совмѣстно: администрація, судъ и военная сила. Послѣднюю необходимо примѣнить въ настоящее время въ качествѣ крайней, но конечно вмѣстѣ съ тѣмъ и временной мѣры разставивши по всему полуострову нѣсколько отдѣльныхъ конныхъ отрядовъ.
Работа по отысканію и поимку хунхузовъ естественнымъ образомъ должно раздѣлиться между администраціей, войсками и судомъ. Администрація, получая свѣдѣнія отъ мѣстныхъ жителей о мѣстахъ нахожденія хунхузовъ, будетъ передавать и войскамъ (такъ это и дѣлалось у насъ въ отрядѣ). Войска уже сами займутся ловлей разбойниковъ, но въ виду того, что рѣдко удается застать хунхузовъ врасплохъ съ оружіемъ въ рукахъ, многіе будутъ какъ это всегда и бываетъ арестованы по подозрѣнію. Этихъ то арестованныхъ, т.е. главную массу, войска должны будутъ сдавать администраціи, которая препреводитъ ихъ въ судъ для производства разслѣдованія. Н
Нашему русскому суду, завоевавшимъ такія большія симпатіи среди мѣстнаго китайскаго населенія, придется, однако, нѣсколько измѣнить обычныя формы судопроизводства по дѣламъ о хунхузахъ. За время экспедиціи мнѣ нерѣдко приходилось слышать жалобы на нашъ судъ; нерѣдко говорили, что судъ выпускаетъ завѣдомыхъ хунхузовъ, благодаря чему они стали дѣйствовать смѣлѣе, а мирному населенію стало жить еще хуже. Нельзя себѣ представить, чтобы эти жалобы были совершенно голословны, ибо жаловавшіеся даже объясняли причины такого положенія вещей. Вот какъ мнѣ описывали бывшія на судѣ дѣла о хунхузахъ.
Администрація сдаетъ слѣдственной власти человѣка, подозрѣваемаго въ грабежахъ. Въ судъ вызываются свидѣтели, мѣстные жители деревень, гдѣ производится грабежъ.
Пока эти мирные обыватели говорятъ наединѣ со слѣдователемъ въ его камерѣ они заявляютъ, что такой-о дѣйствительно хунхузъ. Но когда дѣло слушается на судѣ, въ присутствіи обвиняемаго и его сподвижниковъ, говорящихъ въ пользу обвиняемаго, всѣ свидѣтели, какъ одинъ, изъ боязни мести, отказываются отъ своихъ первоначальныхъ показаній.
А месть хунхузовъ поистинѣ страшна. Офицеры пограничной стражи разсказали мнѣ, что имъ приходилось натыкаться на котлы, въ которыхъ заживо варились люди. Намъ довелось видѣть людей съ оторванными косами, съ окровавленными спинами, изуродованными черепами и т.п.
Въ виду этого коронному суду для разслѣдованія дѣлъ о хунхузахъ необходимо ввести особую форму судопроизводства, при которой очныя ставки мирныхъ жителей съ разбойниками были бы невозможны.
Трудно сомнѣваться въ томъ, что даже и безъ суда и русской администраціи, нѣсколько конныхъ отрядовъ, разставленныхъ по всему Квантуну, сумѣли бы одними своими средствами очистить область отъ хунхузовъ или по крайней мѣрѣ, уничтожить главныя ихъ шайки. Но какъ только уйдутъ войска, появятся новыя шайки хунхузовъ сначала изъ нейтральной полосы, а затѣмъ и собственныя квантунскія. Значитъ, для закрѣпленія того, что можетъ быть сдѣлано при помощи военной силы, надо оградиться отъ нейтральной полосы, а затѣмъ учредить настолько сильную и освѣдомленную въ мѣстныхъ дѣлахъ администраціею, чтобы самое возникновеніе разбойничества стало бы немыслимымъ.
В.Т.
Дополнительно:
В том же 1904 году в Одессе (почему-то) была издана брошюра "Японцы, корейцы и хунхузы: очерки из жизни азиатов Дальнего Востока", которую полностью можно почитать здесь.
Позволю себе цитату:
" Если „хунхузомъ" назвать какого нибудь перваго попавшагося честнаго китайца— гдѣ бы вы не встрѣтили его: въ Китаѣ, Манчжуріи или въ Уссурійскомъ краѣ,—то вы его этимъ сильно разобидите. Нѣтъ, кажется, болѣе позорной клички среди китайцевъ, какъ „хунхузъ".
Мнѣ приходилось наблюдать, какъ добродушный флегматикъ-китаецъ, когда его назвали въ раздраженіи хунхузомъ, положительно становился какимъ-то звѣремъ. Глаза его наливались кровью; онъ становился въ угрожающую позу, точно хотѣлъ броситься на обидчика, и ломаннымъ русскимъ языкомъ отрывисто кричалъ:
— Моя не хунхуза, моя честна китаецъ... не хунхуза!..
Даже, если, въ видѣ шутки, я, бывало, спрашивалъ моего слугу-китайца, не былъ ли онъ раньше хунхузомъ, то послѣдній замѣтно мѣнялся въ
лицѣ, блѣднѣлъ и съ сдержаннымъ гнѣвомъ отвѣчалъ, что онъ „не хунхузъ".
Сдѣлаться „хунхузомъ" заставляютъ китайца только нужда, постигшія бѣдствія да рядъ сплошныхъ неудачъ.
<...>
Китайцы—народъ крайне миролюбивый и добродушный. Это обстоятельство отражается и на ихъ разбойникахъ. Хунхузъ предпочитаетъ обложить данью своихъ соплеменниковъ, нежели грубо ограбить ихъ. Хунхузъ— это сборщикъ податей, но податей, собираемыхъ лично по своей иниціативѣ и только въ свою пользу.
Въ очень рѣдкихъ случаяхъ хунхузы употребляютъ насилія: но тогда это будетъ не быстрое разбойничье нападеніе, а медленная жестокая пытка. Вотъ чѣмъ еще антипатичны хунхузы: путемъ безчеловѣчныхъ пытокъ, они заставляютъ откупаться зажиточныхъ манчжурскихъ купцовъ и промышленниковъ; они иногда нападаютъ на цѣлыя деревни. Противъ хунхузовъ манчжуры обносятъ свои города и деревни высокими земляными валами, содержатъ особую стражу, платятъ добровольную дань. Но все это не вполнѣ достигаетъ цѣлй, ибо главная причина непрекращенія „Хунхузничества" въ Манчжуріи та, что хунхузы, обыкновенно, находятся подъ покровительствомъ продажнаго манчжурскаго чиновничества, которое не прочь получить долю съ добычи хунхуза, за что и оставляетъ ихъ въ покоѣ".
* * *
Другие материалы канала по истории Сибири и Востока можно читать здесь.
* * *
#новый край #старые газеты #восток #порт-артур #русско-японская война #история востока #хунхузы #история китая #история войн #старые газеты сибирь восток