Настало время детективных историй: сегодня — годовщина сразу двух покушений на убийство. Одно завершилось успехом, второе нет, и оба вместе стали поворотной точкой в истории России. В деле замешаны: один вождь, одна женщина, один председатель ЧК и один поэт. Заинтригованы?
Вождь — это, конечно, Владимир Ленин. 30 августа 1918 года он выступал перед рабочими завода Михельсона в Москве, причём охраны не было ни на заводе, ни рядом с Ильичом. После выступления он уже садился в машину, когда в него трижды выстрелила Фанни Каплан — бывшая анархистка, эсерка, ранее уже участвовавшая в террористических актах. Ленин получил серьёзное ранение в шею и более лёгкое в руку, но, как мы знаем, выжил. Каплан была расстреляна без суда на четвёртый день после покушения.
А в Петрограде утром того же дня состоялось ещё одно покушение, только успешное: двадцатилетний поэт Леонид Каннегисер застрелил председателя Петроградской ЧК Моисея Урицкого. Каннегисер был юношей из хорошей семьи, эстетом, писал стихи и учился в Михайловском артиллерийском училище. А ещё он состоял в антибольшевистской группе, которая и приняла решение ликвидировать Урицкого, любившего похвастать, сколько смертных приговоров ему удалось подписать за день. Кроме того, у Каннегисера был личный мотив: незадолго до покушения по распоряжению Урицкого был расстрелян его друг. Каннегисер дождался, когда Урицкий приедет по служебным делам в министерство иностранных дел, и выстрелил, пока тот шёл к лифту. Выстрел убил Урицкого наповал, а Каннегисера задержали и вскоре расстреляли (точная дата казни неизвестна).
Покушения не были связаны между собой: Каплан действовала самостоятельно, а выстрел Каннегисера должен был стать сигналом для антибольшевистского восстания, но всё обернулось совсем иначе. 5 сентября 1918 года вышло постановление Совнаркома РСФСР «О красном терроре», гласившее, что «при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью, <...> что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам».
Вот так один поэт спровоцировал целую лавину событий. Какие стихи он писал? Довольно романтические, в духе своего времени:
Лунные блики, стройные башни,
Тихие вздохи, и флейты, и шашни.
Пьяные запахи лилий и роз,
Вспышки далеких, невидимых гроз…
Но как бы он развивался дальше — увы, мы не узнаем. Возможно, Леонид Каннегисер и не стал большим поэтом, но оказался орудием судьбы — и его участь в очередной раз напоминает нам, как непредсказуем и зависим от малого ход большой истории.
#ruspoetrytravel #ruspoetrytravel_памятныедаты