В 1960 году Совет по делам Русской Православной Церкви подготовил реформу приходской жизни, с помощью которой безбожники намеревались окончательно захватить церковное управление на уровне уже не только епархиальных управлений, но и всех приходов страны. <…> Теперь это беззаконие должна была узаконить сама Православная Церковь, проведя навязываемую властями реформу через Архиерейский Собор.
Архиепископ Симферопольский и Крымский Лука (Войно-Ясенецкий) был весьма обеспокоен грядущими событиями; незадолго перед смертью он писал своей духовной дочери: «Я всецело захвачен и угнетен крайне важными событиями в Церкви Русской, отнимающими у всех архиереев значительную часть их прав. Отныне подлинными хозяевами церкви будут только церковные советы и двадцатки, конечно в союзе с уполномоченными. Высшее и среднее духовенство останутся только наемными исполнителями богослужений, лишенными большей части власти в распоряжении церковными зданиями, имуществом и деньгами. Вы понимаете, конечно, что я не могу сейчас думать ни о чем другом...»
Имея приоритетную задачу – уничтожение Церкви, советское правительство 16 марта 1961 года приняло постановление «Об усилении контроля за выполнением законодательства о культах». Постановление, подписанное Хрущевым, прозвучало сигналом к усилению гонений, план практического проведения которых разъяснялся в неподлежащих публикациям инструкциях. Совету по делам Русской Православной Церкви было поручено произвести учет всех религиозных объединений и составить опись всех верующих групп людей для принятия к ним впоследствии соответствующих мер.
Как всегда в таких случаях решение советского правительства проводилось через Патриарха и Священный Синод. Председатель Совета Куроедов встретился 17 апреля 1961 года с Патриархом Алексием «для обсуждения предложений Патриархии об изменении положения об управлении Русской Православной Церкви в связи с необходимостью восстановления прав исполнительных органов общин в вопросах их финансово-хозяйственной деятельности...». <…>
Патриарх изложил проект решения Синода «о восстановлении прав исполнительных органов общин в части финансово-хозяйственной деятельности».
Проект, составленный Патриархом, с точки зрения властей, «был неприемлем, так как в нем не содержалось четкого указания, что настоятели храмов должны полностью передать ведение финансово-хозяйственных дел исполнительным органам общин и что духовенство впредь является наемным персоналом...
В результате обсуждения указанного проекта Патриарх без возражений принял высказанные замечания и здесь же, во время беседы, внес поправки...».
18 апреля Священный Синод под председательством Патриарха принял соответствующее постановление, в котором самым существенным был пункт седьмой: «Настоятели храмов имеют обязанность духовного руководства приходом и заботу о богослужебной стороне, памятуя слова Апостола: “Мы же в молитве и служении Слова пребудем” (Деян. 6, 2-4) – и, как не входящие в состав исполнительных органов, не должны участвовать в хозяйственно-финансовой деятельности общины».
Некоторые архиереи были весьма обеспокоены разворачивающимися событиями и тем, что Патриарх подписал документ, дававший возможность ссылаться на него гонителям, отстранявший священников от управления приходами, ставивший во главе прихода послушных гонителям мирян.
В мае 1961 года архиепископа Луку посетил секретарь епископа Астраханского Павла (Голышева). Он сообщил, что послан к святителю епископом Павлом, который не согласен с постановлением Синода от 18 апреля 1961 года, и просит святителя также выступить против этого постановления; есть и другие епископы, не согласные с постановлением, но хотелось бы, чтобы протест возглавил архиерей, пользующийся большим авторитетом в Церкви.
Владыка Лука являлся тогда одним из самых авторитетных святителей Русской Церкви, и он был не согласен с постановлением Синода, узаконивающим беззаконие. Он всю жизнь служил Святой Церкви, противостоял безбожникам, пытающимся ее разрушить, возражал Патриарху, предлагая выходы для решения проблем, какие подсказывали ему голос совести и верующее сердце, его глубоко огорчало все, что происходило перед его глазами, но, взвесив все «за» и «против», он отказался, сказав, что это вызовет раскол среди епископата Русской Церкви. Он понимал, что качественные изменения в управлении Русской Православной Церкви могут произойти в результате решений личностных, а не организационных, ибо и Господь действует через иерархию личностей.
В 1971 году архиепископ Павел (Голышев) был приглашен на Архиерейский Собор, который должен был окончательно узаконить реформы, принятые на Архиерейском Соборе 1961 года, и собирался выразить свое несогласие с ними. Незадолго перед отъездом он был вызван к представителям местных властей будто бы по важному поводу, касающемуся Собора, и усажен на кресло, пропитанное ядовитым химическим веществом. После того как он вернулся домой, обнаружились серьезные ожоги во всех местах, где тело соприкасалось с поверхностью кресла. Таким образом, его поездка не состоялась. Власти рассчитывали на смертельный исход; уполномоченный Совета по делам религий по Новосибирской области ежедневно звонил в епархию справляясь о его здоровье: «Не умер еще архиепископ Павел?».
Из жития священноисповедника Луки (Войно-Ясенецкого), архиепископа Симферопольского и Крымского. Полный текст жития по ссылке: http://www.fond.ru/index.php?psx=4&menu_id=352&menu_parent_id=&name_id=177&person_id=453&flag_view=3