ТЫ ЛУЧШЕ ВСЕХ - ГЛАВА 34
Виктор уже второй час кряду беспокойно ворочался на жёсткой тесной кровати. В голову лезли всякие назойливые мысли и упрямо крутились и крутились, как ходики по нескончаемому кругу. Нахальная луна заглядывала в избу, будто надсмехаясь над ним. Старый дурень! Опять повёлся на блажь глупой жены и извёл на щепу строевое бревно. Он уже в сотый раз пожалел о своей горячности. Где теперь новое добыть?! Будь оно неладно! За одним бревном придётся тащиться к леснику в Сосновку. И снова идти на поклон к бригадиру Яшке клянчить телегу. А он будет опять строить из себя важного начальника.
Подзабыл, видать, Яшка, как они вместе гусей пасли и голышом на речке пескарей ловили. В молодости, малорослого и неопрятного, как печное помело, Яшку девки обходили стороной. Хороводиться с ним не желали. А его, Виктора Архипова, за кудри чёрные и глаза нахальные первым парнем на деревне почитали. Много воды с тех пор утекло. Вот ведь жизнь как повернулась. Этот сопливый недомерок в люди выбился. Бригадиром стал. Смотрит пренебрежительно, говорит, будто милостыню подаёт. При каждой возможности в грудь себя бьёт и перед носом медалью трясёт. Теперь по милости своей взбалмошной дуры придётся сызнова умаляться перед этим Яшкой, которого он считал глупым филином.
Досада на самого себя, как прожорливый червь, точила его изнутри, мучила, никак не давала уснуть. Бесконечные мысли ворочались-крутились в голове, как тяжёлые жернова. А этой дуре хоть бы хны. Довела его до крайности, а сама дрыхнет без задних ног, будто и ни при чём. Ночь думал Виктор, день думал, уже голову сломал, как ему извернуться и подобраться к зазнавшемуся Яшке. Идти к нему шибко не хотелось. Виктор всё оттягивал визит к бригадиру.
В это самое время сосед Василий позвал барана резать. Он, конечно, плотник хороший, но свинку забить или овцу освежевать всегда Виктора зовёт. Видите ли, душа его плотницкая, тонкая да ранимая, не переносит вида крови родимой животинки. Тоже мне «интелгент». Это тебе не рубанком махать и стружки добывать. Чтобы изловчиться и с одного удара свинку заколоть, требуется хладнокровие и особая сноровка. Руки надобно иметь точные и ловкие, чтобы шкуру овечью на выделку снять чистенько, без единой кровиночки, и чтобы на мясо шерсть не попала.
За столом сосед Василий, по кличке Марза, выставил крепкую и чистейшую как слезу самогонку. Видать, Мария перегоняла его повторно, дабы избавиться от противного запаха свёклы. Его, как хорошего мясника, хлебосольная хозяюшка потчевала тÿш ÿт [1] – нежнейшей и жирной грудинкой и сочными кровяными колбасками. Домой Виктор вернулся умиротворённый и благостный, словно агнец божий.
– Ну, чем тебя там угощали-потчевали? – любопытничала Василиса, едва дождавшись мужа.
– Наелся от пуза жирной бараньей грудинки. Ох и знатная хозяйка Мария. Угодила так угодила. Самый лучший кусок мне положила.
– Видать, вволю тебе наливали... Самогона не жалели! Светисся как медный грош. Ишь какой говорливый!
– А то! Перегоном угощали! Они ко мне со всем уважением и почтением. Мария такие большие караваи испекла, как мельничные жернова, и пышные, что твои подушки.
– А что, у меня хлеба не круглые?! – встала руки в боки Василиса, её худое лицо вмиг приобрело маковый цвет. А что, мои хлеба не пышные?!
– Куда тебе до неё! У тебя мелочь одна. Твой хлеб как юсман[2]!
– Ах ты старый пень! – взбеленилась бабка. – Значит, тебе мой хлебушек теперича не годится?! Залил глаза свои бесстыжие, и эта каланча тебе сразу королевишной показалась?! Видала я давеча на сенокосе, как ты пялился на её груди! Ах ты старый кобель!
Обидно стало Василисе. Хлеб, видите ли, у неё мелкий. А у Марии, значит, крупный. При мысли о Марии, которая вечно мельтешит как бельмо на глазу за соседским забором, кровь просто закипала. Эта каланча и в девках красотой шибко не блистала, но многие парни облизывались на её ведёрные груди...
Столько живут, слова доброго от пенька своего не дождёшься. А она ведь для него, для разлюбезного муженька, старается. Не она ли лучшая огородница?! Не у неё ли огурцы первыми созревают?! Она и картошкой-скороспелкой и морковкой на рынке торгует. Станционные на базаре чуть ли не с рук товар вырывают. Морковины у ней крупные, ровненькие, чисто солдатики в строю.
А эта, мало того, что ухватила ценного мужичка и сидит за ним как барыня, омлеты да блины наворачивает, так ещё и Виктор вечно её нахваливает. Этого она простить мужу не могла.
– Устрою я тебе мельничные жернова. Всю жисть будешь помнить. Знаю я, на какие караваи ты там засматривался!
– Больно нужно!
– Получишь ты у меня большой каравай! Только не подавись потом!
– Ну, понеслось. Теперь долго не заткнётся.
На следующий день затеяла бабка испечь каравай. Пышное, как кружево на её белоснежном подзоре, ароматное тесто в липовой кадушке поднялось чуть ли не до потолка. С превеликим трудом деревянной лопатой бабка забросила в жаркую печь всю квашню и довольная своей придумкой закрыла заслонку. Скоро в избе запахло духмяным свежим хлебом. Как раз и старик с работы подоспел.
– Ну, иди, старый, вынимай свой большой каравай. Совсем умаялась я сегодня, – посмотрела невинно и кротко старуха.
Виктор открыл горячую заслонку и ахнул. А та-а-а-а-м – один сплошной каравай. Никогда прежде он такого в своей жизни не видел.
– Ты что, дура, белены объелась? Чего учудила!
Непривычно притихшая жена загадочно молчала. Будто воды в рот набрала. Не знаю, дескать, ничего. Моя хата с краю. Твой каравай, ты и справляйся, как можешь.
Попробовал Виктор достать садником[3]– не получается. Попробовал ножом резать – куда там! Не дотянуться! Печка жаром пышет. Подумав, потрусил в сарай за острой лопатой. Отмыл её, заточил бруском крепкую сталь. Скинул кафтан суконный, засучил рукава рубахи. Лопатой, как ножом, кромсает печево на куски. Замучился бедненький, весь взмок от напряжения, пока доставал злосчастный хлеб из печи.
Василиса ехидненько так в глаза мужу заглядывает:
– Не мелковат ли тебе каравай?
На следующий день в деревне только и говорили о невиданном каравае, что испекла Василиса любимому мужу, и как тот тащил хлеб из печи и как его самого пришлось вызволять за ноги из печи вместе с этим печевом.
[1] Тÿш ÿт — баранья грудинка (перевод с чув.)
[2] Юсман — лепёшки (перевод с чув.)
[3] Садник – деревянная лопата для перемещения хлеба и выпечки.
Содержание книги "Ты лучше всех":
Глава 1. Горько.
Глава 7. Первая весна в замужестве
Глава 8. Молодуха
Глава 10. Дама червей
Глава 12. Муж
Глава 15. Счастье
можно посмотреть маленькое кино "Счастливое утро"
Глава 21. Бывшая невеста
Глава 23. Утрата
Глава 24. Скелеты в шкафу
Глава 26. Петька
Глава 27. Родион
Глава 28. Страсть
Глава 29. Февраль
Глава 30. Без сына.
Глава 31. Страх
Глава 32. Богатые родственники
Глава 34. Виктор
Вы читаете роман "Ты лучше всех" -продолжение книги "Цвета холодных лет". Действие происходит в Башкирии. Время действия 1955-1969 годы.
Начало книги "Цвета холодных лет" можно читать здесь
- Электронные книги можно скачать на сайте dinagavrilova.ru
- бумажные книги можно заказать по почте, пишите мне вконтакте https://vk.com/dinagavrilova
- Можно скачать на сайте аудиокнигу "Цвета холодных лет". Если нажмёте на аудио, можно прослушать на сайте одну главу.
Также предлагаю вашему вниманию книгу, которая никого не оставляет равнодушным "Поленька или Христова невеста" начало здесь
Всем спасибо, всем солнца и радости.
Если вам нравится моё творчество и вы хотите поддержать мой канал, ставьте лайки, пишите отзывы, подписывайтесь и делитесь в соцсетях
Дорогие друзья, хочется узнать как вам понравилось маленькое кино "Счастливое утро" смотреть здесь
пишите мне kabelikivi@yandex.ru