Кто-то вчера жил привычной жизнью, а кто-то — впервые пошёл в какой-то там класс, или в группу в детском саду, начал новый семестр, а может, сопровождал другого.
Девицы мои, например, отправились во второй и девятый. В первый раз.
День выдался солнечный и достаточно тёплый.
Девицы у меня взрослые и самостоятельные. Девицы отправились в школу сами. Старшая даже блузку себе погладила.
У старшей была линейка и классный час после, а у младшей — только классный час.
Вроде как, родителям, кроме родителей первоклашек и выпускников сех ступеней, на территорию школы заходить запретили. Они и толпились за забором. Потому что многие живут далеко и возят или сопровождают. А ещё потому, что всем было велено ровнёхонько первого сентября подписать документ о согласии или отказе на прививку от гриппа. Нет, детям раздать бумажки не вариант. Только личная явка. Только хардкор. То есть, вроде как, не приходите толпой, но при этом и приходите, ага.
Первоклассников же сопровождали семьями по три-пять человек, включая бабушек с дедушками и братьев с сёстрами.
Я не пришла. Я уже перемещаюсь с трудом по квартире, но не настолько хорошо, чтобы топать к школе.
Я наблюдала в окошко. Прежде всего, разумеется, за мальчиком Димой, которого бабушка отвела в первый раз в детский сад.
Мальчик с трудом проснулся, а потом бодро бежал следом за бабушкой и коляской. Очень хотел на площадки, особенно на те, что с машинками. Был весьма расстроен, когда прошли мимо всех. Переступив порог сада заплакал: «Я не хочу в эту больницу».
Поскольку двери группы распахнули только вчера, взрослых было решено впустить. Надо же заполнить бумаги.
Мальчик Дима всплакнул в раздевалке, выбрал себе шкафчик с цыплёнком, которого окрестил Цыпой, как в мультфильме про мишек, был весьма рад тому, что шкаф разрешили открыть и изучить, но был совсем не рад тому, что нужно мыть руки, хотя он, вообще-то, любит это дело.
В группе Димон увидел очень большой бульдозер, сообщил, что бульдозер может копать песок, и пошёл играть с техникой мечты. Бабушка тем временем улизнула. Три часа мы сидели на кухне, пили чай, читали чат и смотрели на фотографии, присылаемые воспитателями.
От завтрака мальчик отказался. А ещё отказался уходить спустя три часа, коротко сообщив: «Я играю».
Ушёл неохотно, завис минут на десять на чужой площадке в машине мечты.
Увы, на площадке у их группы машин нет. Только горка, песочница и качалка на двоих детей. Всё. Горка ещё и не по возрасту, потому закрыта.
Дома мальчик Дима сообщил, что больше в сад не пойдёт.
Меж тем девицы вернулись из школ, я убила полдня на то, чтобы заказать старшей сначала телефон, потом чехол, затем объяснить ей маршруты... За это Лера отвела сестру на батут. Аж на десять минут.
Кипели родительские чаты, в том числе денежными вопросами.
Оборачивались учебники, подписывались тетради.
Выяснилось, что купленные обложки великоваты для учебников, потому пришлось вооружиться ножницами и скотчем.
В общем, начались школьные будни.
Сегодня поутру у меня болела голова. И как-то я даже не обратила внимание на прогноз погоды. И отправила Вику, как вчера. В одной водолазке. Опомнилась быстро, но поздно. А все в кофтах и даже куртках. И дожит периодически.
Мальчик Дима сегодня потребовал вместо красной куртки найти ему синюю. Облачившись в выбранную одежду, констатировал, что теперь Димочка красивый.
А вот в саду мелкий человек провёл ровно полчаса. Потом позвонили воспитатели и попросили забрать плачущего мальчика. И это при том, что детей в группе было всего десять (больше половины не успели с комиссией и прочими бумажками). Бабушка говорит, что ну его, такой садик, в садике говорят, что привыкнет. А я вспоминаю, как с Викой я полгода ходила по полдня вместе. Каждый день.
Такие вот дела.