Для начала вспомним разговор Понтия Пилата с Иешуа. Пятому прокуратору Иудеи понравился этот странствующий философ. И он уже готов был его отпустить. Но, не смог.
И что же ты сказал? – спросил Пилат, – или ты ответишь, что ты забыл, что говорил? – но в тоне Пилата была уже безнадежность.
– В числе прочего я говорил, – рассказывал арестант, – что всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть.
И со слухом совершилось что-то странное, как будто вдали проиграли негромко и грозно трубы и очень явственно послышался носовой голос, надменно тянущий слова: «Закон об оскорблении величества...»
Мысли понеслись короткие, бессвязные и необыкновенные: «Погиб!», потом: «Погибли!..» И какая-то совсем нелепая среди них о каком-то долженствующем непременно быть – и с кем?! – бессмертии, причем бессмертие почему-то вызывало нестерпимую тоску.
А теперь вспомним за что Иван Бездомный загремел в психиатрическую больницу? За то, что рассказал о пришествии дьявола.
В повести есть еще один интересный фрагмент.Это к Ивану приходит врач.
И он дождался его, и очень скоро после своего завтрака. Неожиданно открылась дверь в комнату Ивана, и в нее вошло множество народа в белых халатах. Впереди всех шел тщательно, по-актерски обритый человек лет сорока пяти, с приятными, но очень пронзительными глазами и вежливыми манерами. Вся свита оказывала ему знаки внимания и уважения, и вход его получился поэтому очень торжественным. «Как Понтий Пилат!» – подумалось Ивану.
И врач тоже, как выше Понтий Пилат Иешуа , вроде бы был готов отпустить Ивана.Но.
– Ну, вот и славно! – воскликнул покоренный Стравинский и, обратившись к тому, что был с бородкой, приказал: – Федор Васильевич, выпишите, пожалуйста, гражданина Бездомного в город. Но эту комнату не занимать, постельное белье можно не менять. Через два часа гражданин Бездомный опять будет здесь. Ну что же, – обратился он к поэту, – успеха я вам желать не буду, потому что в успех этот ни на йоту не верю. До скорого свидания! – и он встал, а свита его шевельнулась.
– На каком основании я опять буду здесь? – тревожно спросил Иван.
Стравинский как будто ждал этого вопроса, немедленно уселся опять и заговорил:
– На том основании, что, как только вы явитесь в кальсонах в милицию и скажете, что виделись с человеком, лично знавшим Понтия Пилата, – как моментально вас привезут сюда, и вы снова окажетесь в этой же самой комнате.
– При чем здесь кальсоны? – растерянно оглядываясь, спросил Иван.
– Главным образом Понтий Пилат. Но и кальсоны также. Ведь казенное же белье мы с вас снимем и выдадим вам ваше одеяние. А доставлены вы были к нам в кальсонах. А между тем на квартиру к себе вы заехать отнюдь не собирались, хоть я и намекнул вам на это. Далее последует Пилат... И дело готово!
На мой взгляд с помощью такой несложной аллюзии как упоминание Понтия Пилата в образе врача, автор намекает на то, что у Иешуа и у Ивана похожие случаи.Их похожесть в том, что и тот и другой говорят ересь. Иешуа по отношению к кесарю, за что положено наказание, а Иван в плане общего нарушения устоев.Ну не принято в приличном обществе говорить о том, что ты видел дьявола. Даже если это и было на самом деле.
В каждом обществе , на различных стадиях его развития, обязательно есть темы или люди, критиковать которые или поднимать их при разговоре, считается табу. Хулить кесаря , сомневаться в Холокосте в Европе, говорить, что русские изнасиловали миллион немок, все это в той или иной степени вызывает неприятие или даже тюремное заключение, как в случае с отрицанием Холокоста,
Мне кажется в этом случае Булгаков пытался ,хотя бы для себя, оправдать репрессии среди творческой интеллигенции в конце 30-тых годов. У них был, как это сейчас называется, ахеджак головного мозга. А тогда времена были суровые. Кто не с нами тот потенциальная пятая колонна.Лес рубят, щепки летят а цель оправдывает средство. Что и показала Великая Отечественная. У нас, единственной стране в Европе, при нападении Гитлера, не было пятой колонны. О чем даже американцы недоумевающе спрашивали бывшего посла в СССР. На что тот лаконично отвечал- их расстреляли.
Знаете, у меня Понтий Пилат и Иешуа, почему то, ассоциируются со Сталиным и Бухариным. Последний слишком много балоболил и в конце концов поплатился за это. А Сталин до конца пытался его вытащить с плахи. Но не обладал достаточным количеством власти, что бы сделать это. У меня на эту тему целый цикл постов есть. Собственно оттуда и идут мысли, которые я изложил в этом своем маленьком исследовании.
Да я, скорее всего, просто придумал для себя то, на что автор даже и не планировал намекать. Ну ладно, это не история а беллетристика. Тут полет фантазии цениться и за него даже платят деньги.
Кстати, только в этом романе я прочитал такой термин как -летнее пальто. Да еще на шелковой подкладке. Такое было у Арчибальда Арчибальдовича. Сейчас уже даже и не поймешь, что имел ввиду автор.А может и просто придумал.Как я свою теорию.
Другие посты по теме:
Тоталитаризма и диктатуры нет и никогда не было
Культ личности Хрущева.За что его сняли с должности