Тугой мокрый канат слегка натирал загрубевшую кожу ладони Кайта. Когда долго плаваешь по морю и постоянно тянешь за канаты кожа рук грубеет ровно настолько, чтобы канат не повреждал руку, но в то же время можно было хорошо чувствовать его.
Брызги морской пены периодически облепляли лицо и руки, давая нужную прохладу. Кайт был из тех людей, которые не были научены остывать.
Быть постоянно в тонусе, что-то постоянно делать – было некоей привычкой. С детства его приучил к этому отец, давая понять, что жизнь проходит мимо, и нужно быстрее хватать её, пока она не убежит.
Возможно, его отец имел в виду свою собственную жизнь, потому что, не успев многое, чего хотел, он тихо мечтал, чтобы хотя бы сын познал тот вкус жизни, который он упустил когда-то.
Кайт научился бегать со скоростью жизни, ну или почти с её скоростью. Он умел быстро реагировать на окружающие изменения, чувствовал ритм, направление жизни.
Пульсирующий поток крови, крепко приправленной адреналином в венах – вот что давало ему ощущение полноты. Он бежал рядом с жизнью, но чаще чувствовал бег, а не саму жизнь. А вот капли пены и запах воды давали ему чувствовать себя, и как могли охлаждали внутреннюю печь, подогреваемую обилием мечтаний и ожиданий от себя и других людей.
Яхта шла быстро, а Кайт чувствовал себя повелителем ветра. Рассекая волны, он нёсся вперёд, как вдруг увидел, что идёт прямо на старую маленькую лодку, которую не было заметно издалека.
Резко сменив курс и избежав столкновения, Кайт решил посмотреть: что это за странная лодка плавает так далеко от берега.
Это была маленькая деревянная лодка, наверное, самая маленькая из тех, что могут быть с парусами. Доски, из которых был сделан корпус, уже несколько раз были перекрашены. Лодка выглядела старой, но по-ламповому уютной. В ней сидел мужчина, лет 60-ти и читал книгу, не обращая никакого внимания на подплывшую рядом яхту и сильный интерес, излучаемый глазами Кайта, рассматривающего его.
- Добрый день! – сказал Кайт бодрым голосом.
Мужчина сначала продолжал водить глазами по словам, написанным на страницах книги, затем его взгляд просто расфокусировался; потом посмаковал несколько точек на своей лодке, затем перекинулся на яхту Кайта. Посмотрев наконец-то на него самого, незнакомец сказал:
- Добрый.
Затем он снова уставился в книгу.
- Что вы делаете так далеко от берега на такой маленькой лодке?
Мужчина посмотрел на него и ровно, но с нотками лёгкого раздражения, и сказал:
- Сегодня мой день уединения, и ты мне мешаешь.
Казалось, он почти не вылезал из своих мыслей.
«С какого перепуга он так раздражён? Он же ничего не делает! И что? Так сложно ответить нормально на мой вопрос?» - в какие-то мгновенья весь этот ворох мыслей пронёсся в голове Кайта, как многовагонный скоростной поезд.
Наши головы пронизаны рельсами, будто негибкой железной паутиной, и периодически по ним проносятся эти поезда, которым так и не дано когда-то отступить с рельсовой дороги. Иногда у Кайта появлялась мимолётная мысль, что эти поезда запущены гораздо раньше, чем они появляются в сознании. И расписание поездов кто-то давным-давно сочинил, причём в случайном порядке, а потом забыл об этом. Предопределённость. Судьба… Иногда казалось, что много поездов запустил его отец, какие-то – его мать, и многие из них были запущены ещё его бабушками и дедушками. Так они и ездят, совершенствуясь на ходу, но пролетая всё так же быстро, как пролетали колесницы перед пешеходами много столетий назад, сметая всё на своём пути, раздавливая все те растения, которые начинали расти на дороге.
И действительно, часто именно отец говорил ему про то, что нужно что-то делать, а не сидеть – нужно догонять жизнь стремительно и явно - так, чтобы это получалось увидеть самому отцу, ведь для него всё это мероприятие и затевалось тогда…
- Вам не нужна помощь? – спросил Кайт незнакомца.
- Нет, я не прошу о помощи.
Было ощущение, что мужчина слегка удивился вопросу. Кайт же удивился тому, что образ мысли собеседника каким-то корневым образом отличается от его образа мысли, но это было очень интересно.
- Меня зовут Кайт. Извините, что я нарушил ваш распорядок, но мне любопытно, что означает день уединения? Расскажите мне, и я обещаю - я отстану.
Мужчина посмотрел на него, затем на книгу, потом на море между ними.
- Я – Трайан. Просто с какой-то периодичностью я устраиваю себе дни своего ритма, где я полностью отдаюсь своему внутреннему пространству и позволяю улечься тому, что беспокойно; и появиться тому - что просится наружу.
Трайан говорил это максимально непринуждённо и максимально неторопливо. И у Кайта возникло множество разных уточняющих дополнительных вопросов, которые начали проноситься, как скорые поезда по его голове. Ритмичный грохот их колёс тревожно бороздил сознание Кайта. Ему хотелось задать их все и сразу, но что-то подсказывало ему, что дело не в вопросах совсем и не в знании, которое он получит, задав эти вопросы.
Он вспомнил капли морской пены на своём лице и понял, что рядом с Трайаном он чувствует себя так же свежо, и, что дело не в болтовне, а в ощущении, которое есть прямо здесь и сейчас.
В эту секунду в его голове внутренние поезда не сошли с рельс с грохотом и пылью, они рассосались, растворились в воздухе и ушли куда-то далеко. Наверное, они ушли туда же, куда уходит всё сказанное и несказанное. Туда - откуда они появились когда-то, в какое-то общее для всех людей пространство памяти.
Кайт вдруг захотел просто понаблюдать за собой и за тем, как он чувствует мир. Как ощущает поручни на своих руках, доски палубы под ногами, ветер, запах моря, плеск волн о борт яхты и лодки, и редкие шлепки, которыми море подбадривает находящиеся в нём суда.
Он смотрел, как ветер треплет волосы на голове Трайана и ощущал, как шевелятся его собственные. Он понял, что давно хочет пить, а телу необходима тень, чтобы уставшая от палящего солнца кожа наконец-то отдохнула и тело прекратило столь долгий и затратный процесс охлаждения самого себя.
Кайт понял, насколько ценным был этот опыт, и понял, что переварить он его сможет только через время, а сейчас не стоит мучить себя темами в духе «Сделай вывод прямо сейчас! Нужно максимально осознать всю ценность момента! Чувствуй что происходит, не упусти свои ощущения!», потому что они - тоже часть той железной паутины.
- Спасибо, Трайан.
Уверенно и медленно сказал Кайт и жестом попрощался.
Трайан тоже попрощался взглядом и перевёл глаза к своей книге. Он сделал это не потому, что считал Кайта недостойным внимания, а просто потому, что всему в его жизни было своё место и время.
Канаты вновь натянулись, и попутный ветер понёс яхту дальше. И через какое-то время, заметив небольшой остров, Кайт решил сойти на берег, потому что там была так нужная ему сейчас тень и прохлада. И в первый раз в жизни Кайт смог сам себя остудить.