Чону дают отвар, что уменьшит боль, вынуждают съесть ложку меда, дабы восстановить немного силы. Рука не перестает беспокоить, челюсть неприятно ноет от перенапряжения, а дыхание давно сбито. Вскоре, Хосок просто теряет сознание. Это даже хорошо и удивляет одновременно. Он очень долго держался, перетерпев все действия умелых лекарей, обычно же, человек терял сознание во время операции, не по разу причем. Но, сильно поражаться не нужно, все люди разные, поэтому бывают такие случаи. Юнги приходит вечером, когда Чон повторно выпил лекарство, осилив пару ложек каши. Король примечает красную ниточку на шее только теперь, в полный рост осматривая оборотня, которого переместили на более удобную постель, надев рубаху, частично, дабы прикрыть рану от лишней грязи. Король останавливается у кровати, его взору представлен тот же Хосок. Точеные черты лица не смягчились, пусть сил в нем меньше из-за пережитого стресса. Оборотень не выглядит жалким, не смотря на истощение. Рос он явно не в шоколаде, даже не близко. Вероятно, после знакомства, с его, скажем, приемной матерью, пришлось познать работу разного вида. Это Мин приметил давно, ведь ловкость в обращении с той же Бонсун, то, как спокойно маг раскрутил ту в объятьях. Навряд ли волк мог баловать себя девушками, однако не промах сам по себе, это, как бы, не секрет давно. Что же стало причиной начала нестабильной во всех планах жизни? Где, кто его родные?
Старший вздыхает, легко дернув бровью, но снова его внимание магнитом притягивает красная ниточка. Давно, очень давно, люди придумали носить одинаковые украшения. Родители могли давать детям по браслету, перед уходом их из дома, дабы те помнили, могли найти друг друга. Зачастую, такое подделывают, поэтому многие заказывают, затем сами редактируют работы мастеров. Даже король имеет подвеску, правда, только ее. Ничего больше. Носил раньше, сейчас та весит в спальне, на старом мече, красиво повязана Ли. Родители жмут плечами, говоря, мол, подарок ко дню рождения, сам же он просто не помнит. Есть, как константа. Прошлое в целом не интересует Мина, не по причине его забвения, там нет важного. Смысл вспоминать? Светловолосый уже отметил обычный браслетик, простой, такой легко отыскать на площади, но к кулону тянется, мягко поддевая тот, невесомо коснувшись шеи танцора. Тянет выше, пока на ладони не оказывается подвеска в виде клыка, с потеками серебра, словно крови застывшей. Поспешно осматривает белый камень, когда его запястье крепко окольцовывают пальцы Чона. Молчит, лишь вынуждает расслабить руку, отойдя на метр. Сон чуткий, маг понял присутствие рядом, вот и среагировал. На постели теперь уже бурый хищник, завалившийся на бок. Черт с ним. В голове мято мелькает отрывок прошлого, а настоящее огромными буквами пишет инициалы, которые были на клыке. Это инициалы королевской семьи. Его семьи, Минов. Северной династии. В прострации, Юнги покидает палату, а сам, срывает с меча подвеску, читает ту же гравировку.
- У Хосока точно такой же кулон... С инициалами, - поясняет для Бонсун, осев на кровать. Он первенец, в жизни не было братьев, сестер. Даже он сам не совсем запланированный, однако горячо любимый ребенок. Но... Чон Хосок, ведь... Фамилия другая, внешне они как день с ночью. Разные одним словом. Украл? Не вор, манеры не дали бы. Значит свое... Откуда? Каким образом? И ладно это. Почему женщина, естественно узнав в надписи чистую кровь мальчика, не послала единого письма во дворец. Растила из жалости? Попросили? - Не было мне до дрожи интересно узнать правду... - сам на свои же мысли усмехается. - Но теперь, я очень хочу поговорить, - Ли берет украшение, кошкой прижавшись к плечу, желая отвлечь на сон, погрязшего в вопросах короля.
