Письмо (продолжение)
«…пристроился я, значит, к команде Ульянова и вплоть до 1919 года был с ним, старался не светится понапрасну. В 1917 году, в апреле, уже начиналась революционная смута в Санкт Петербурге, и нас в вагоне, вместе с Зиновьевым, Ульяновым и рядом других революционеров, привезли из Швейцарии в Россию. Признаюсь, пришлось много поработать плазмоидом, очень всё это было затратно. Ох, не хочу писать про этот период, не смотря на мой компьютер и информацию, скопленную за века, наделали мы всё же ошибок, но ещё раз повторю, обошлось малой кровью. Считаю, что совесть свою, сильно не замарал…
Настал 1919 год, по информации из энциклопедии компьютера, я знал, что наступает час пик для следующей моей задачи. Тяжело меня отпускал Ульянов, даже назвал предателем России, с горяча, очень уж он привык к моим советам. Но всё же понимал, что надо, ведь будущая вторая мировая война назревала. После проигрыша в первой мировой, в Германии настал демографический и экономический кризис, радикальные партии начинали проявлять свои интересы. И опять, из России в Германию, меня повезли в переоборудованном, для моих нужд, вагоне. Десяток лучших своих латышских бойцов, Ульянов снарядил для моей охраны. Мы поехали в Мюнхен искать Адольфа Гитлера! Для него наступал поворотный момент в его жизни, с апреля до июня, надо было что-то сделать, в эти два месяца, по истории двадцатого века из будущего, решалась его судьба, как фюррера…
В конце марта, мы прибыли в Мюнхен. Подключили немецких друзей из коммунистической народной партии, и нашли, где стояла на постое седьмая рота первого резервного батальона второго Баварского пехотного полка, там и числился Гитлер действующим ефрейтором. Адольф в этот момент хотел начать художественную деятельность, всё картины свои пытался продвинуть… да Миша, представляешь, он рисовал, и не плохо…
Ворваться в лагерь военизированного батальона, мы не могли, по ряду причин, слишком уж это было рискованно. Пришлось устраивать представление: я стал богатым русским меценатом, эмигрирующий из Москвы в Европу. В Мюнхене снял самые богатые номера для себя и своей свиты. Пустили слухи по городу, будто бы странный русский скупает работы молодых художников, на меня вышла местная звезда кисти, Макс Цепер. Он то и вывел меня на незаурядный талант, не ограненный алмаз, мать его… и ко мне пожаловал сам Адольф Гитлер, собственной персоной. Молодой, неуверенный в себе, он топтался в моей приёмной, держа в руках несколько своих картин. Его знаменитых усов ещё не было, казался таким приятным человеком. Я смотрел на него в щелку и поражался… честно скажу, испытал какой-то мистический страх и ужас, одновременно. Я-то знал, что он несёт на своих плечах в скором будущем. Да уж, тот день я помню как вчера!
Взяв себя в руки, я пригласил его в свой номер. Представился, мой немецкий был вполне сносным, так о «ни о чём» и говорили. Надо было понять этого человека, я ещё сам не решил, что буду делать. Принесли дорогое вино, он немного раскрепостился, я, лично, не сделал ни одного глотка, нашей с тобой Миша, попойки, мне хватило на годы вперёд. И вот, после третьего бокала, я увидел его истинное лицо… как-то самопроизвольно, разговор переключился на азиатов… а потом и на евреев. Ты бы слышал его речь - это был уже не человек. Глаза горели адским огнем, поначалу, я дурак, подумал, что надо поговорить с ним о будущем, так сказать, по мирному решить вопрос. Но после его пламенной речи, я увидел уже сформировавшегося Зверя. Извинившись, я вышел из номера, и прошёл в соседний. Там ждали моих приказов, помощники.
Ты понимаешь, Миша, я это всё затеял, и я должен был сам это закончить. Может, если бы я его нашёл до первой мировой войны, всё бы обошлось по-доброму, но, увы, сам знаешь, почему, раньше не получилось. Сделав знак соратникам сидеть, я взял приготовленный заранее пистолет, на дуло его, накрутил подобие глушителя собственной сборки.
Когда я зашёл обратно, в свой номер, Гитлер встал с кресла, в руках держа бокал…
Ты мне, тогда, три года назад говорил, что я хороший человек… я тебе там, что-то ответил, не помню точно, что-то про необходимость сделать плохое. И вот она настала… Я поднял перед собой пистолет… и моя рука не дрогнула. Три выстрела попали в голову… два патрона в лоб, а третий уже в затылок…
Прошло двадцать три года с того убийства, а по-другому никак не могу я это назвать, и до сих пор, передо мной стоит его лицо. Как он смотрел на меня, за секунду поняв, что это пришла его смерть… Вот так Миша, я знаю, что совершил грех, большой грех, и не будет мне прощения, но так же я знаю, что не будет миллионов невинных смертей…
Ну и хватит, буду закругляться. Вернулся я обратно, в Россию со своей командой, Ульянов мне выделил под Москвой закрытую территорию. Там я потихоньку собрал талантливых ученых под своё крыло, мы переросли в исследовательское научное учреждение, до 34-ого года я возглавлял его, а потом ушёл на покой. Без меня они неплохо справляются, до сих пор, ну до 1942 года, в крайнем случае…
И вот, под старость лет, мне ударила новая вожжа под моё мягкое место, и я снова решил сделать новый мир, может ещё более совершенный, чем этот, в котором ты сейчас живешь. Сделаю я, пожалуй, рывок во времени, на десять тысяч лет. А вдруг получится? Мне хоть и под восемьдесят лет, но, чисто теоретически… могу дать фору и многим молодым!
И если, ты читаешь эти последние мои строки, значит, я всё таки этот прыжок уже сделал. Эх, жаль, тебя нет, Миша, я бы опять тебя в альтернативное настоящее взял бы, но, увы, ты остался в двадцать первом веке!..» – не, на такой бы рывок Михаил бы не пошёл, журналист аж в страхе перекрестился. Десять тысяч лет – это уже грандиозней этой вселенной, журналист повёл плечами от одной только мысли.
«…Но ничего, тут я нашел двух сподвижников, они согласились поучаствовать в эксперименте, ну да ладно… для тебя это уже не важно.
Так что, буду прощаться, Миша. Я тебе кое-что оставил в банковской ячейке, на память, так сказать. Будешь в Москве, зайди в Банк… не пожалеешь.
P.S. И ещё, с этим конвертом высылаю схемы той картофелечистки, молекулярной… Ну ты помнишь, найдешь грамотного технаря, он его тебе сделает по моим бумагам, я то знаю, что ты профан в этом деле. Будешь чистить овощи, и вспоминать меня… надеюсь, я не испортил сильно твою жизнь этим приключением, она, если честно, была у тебя не очень в нашей общей вселенной. Как там у вас в двадцать первом веке делается смайлик :-) так вроде рисуется? Прощай, Миша!»
продолжение: https://zen.yandex.ru/media/id/5e302487f374862f1a6090f2/vse-budet-horosho-glava-26-5f4fcfaf1a1ddf477667c9a7
