Мы, безусловно, оказались в тошном безвременье. Когда выползать из бункера уже можно, но предполагать, что самое унылое позади — ещё нельзя. Хрупкое перемирие между дичью и бредом: можно успеть хватануть толику воздуха, пока не накрыла вторая волна. Самый любопытный сурок выскакивает из гулкой норы метрополитена, прыгает через мост, нервно принюхивается к воздуху во дворе, где, зажатый между соседей, коротает странный сезон питерский MOD. На календаре 8 августа, в афише — обрывок неоконченного тура группы «Пионерлагерь Пыльная Радуга» (ППР) в северной из двух столиц.
Говорят, кризис — лучшее время для обновления, если ты занят истинно своим делом. Приходит на ум, что с ППР в этом смысле всё более, чем хорошо: новый состав музыкантов, запись свежего материала, а после череды стримов и «карантинников» — удар самым мясистым материалом по изголодавшимся фанам, без предупреждения и объявления, какой при этом артобстреле нужно держаться стороны.
Ещё при первых звуках интро в Моде заколосился вежливо-дистанционный слэм, как будто растерянный и робкий, пристреливаясь перед тем, как кинуться в бой. Алексей Румянцев возник над этой хрупкой вознёй, как непреклонный дирижер театра абсурда, а ещё точнее главврач. Короткий белый халат, интригующий по самое не балуйся, и истошность первого в сете трека «Олигофрен» превратили тёмное марево зала в простую декорацию — палату отчаянных городских сумасшедших. В одно мгновение и на ближайшие полтора часа. Трек «БХЗРД» вписался вторым номером в концепцию первого акта. Рифмой халату вокалиста стал полный костюм защиты от вирусной напасти на одном из людей в зале — учитесь, салажата, как надо меситься у сцены в эпоху постапа на земле. Ещё милее были, разве что, полетевшие со сцены вскоре полуголые тела, не забывшие предупредительно надеть намордник, простите, масочку. После такого ироничного выпада на тему актуальных обстоятельств, Алексей вернулся к будничному виду, а народ — к полагающемуся по праву угару.
«Март», «Перегруз», «Картинки», «Очки» — вторая сцена полетела, приправленная стейждайвингом и гитарным звоном. «Оэстэ» и «Декабрь» премежались посвещениями «детям, родителям, крысам, любителям, тому, что отмечено, тому, кто жрёт человечину» и бенгальскими огнями. Верная группа поддержки разнообразила скромную иллюминацию клуба на свой вкус: разноцветные отблески долго колыхались в центре серкл пита. «Волшебный цветок» закрыл эту часть сета, дав группе и публике шанс перевести дух. Хорошее решение, пожалуй. Материализовался витавший в воздухе вопрос, не решил ли Алексей перейти с гранжа на металл? «Орать стал больше, — резюмировал фронтмен, — научился, мне понравилось.. ну как научился — учусь!»
Мощный до невозможности выбор треков создаёт интригу в преддверии нового альбома. Ах да, новый альбом! «…Который нам самим нравится, и, надеемся, понравится вам. Там красивая обложка и мелодии завлекательные, — рекламировал метафорического слона Румянцев. — Как называется, я вам не скажу, но очень красиво называется!» Ждём первого сентября.
«Товар», «Безумное, злобное, вечное», «Тополя», «Гранаты» составили среди прочих треклист второй части, а «Гранж» и «Мало» добили не только тех, кто выжил, но и, кажется, самих музыкантов. Никита Мирза практически заканчивал концерт лежа на полу в обнимку с гитарой, не забывая при этом быть демонически прекрасным, конечно. Алексей то и дело норовил примкнуть к собрату, брал паузу там, где умудрялся сбиться. Лучший способ прожевать кусок мясистого сетлиста и не подавиться — рассказать кулстори, полную драмы. Например о том, как Румянцев навестил в тверской области тот самый пионерский лагерь, откуда он сбежал в возрасте восьми лет, в честь чего была написана песня «Пионерлагерь»: «Мы приехали в него, решили там о**енно сфоткаться на фоне его руин, потому что он давно заброшен. Долго по нему ходили, нам там нигде не понравилось, и мы уехали. Сфотографировались на следующий день на стадионе. Конец». Эпилогом к полному неожиданных поворотов рассказу стал, собственно, вышеназванный трек.
«Меня поставили пугалом по дороге абсурда» — неслось над головой соломенного персонажа, пошатывающегося на сцене, пока в зале люди исступленно отдавали всё, что накопили за месяцы наедине с собой. «Это правда, сегодня не будет биса, мы всё отдали, что брали на время, — подытожил присевший на край сцены Алексей, — капец как о**енно, закончим на максималках, не будем е**ть мозги. Сегодня последний трек, вы его любите...»
Никаких эпилогов. Так и было. Как мы любим!
Автор текста: Анна Езерская.
Фото из архива группы.