Я встаю одной ногой на узкий бортик Ваниной кровати. Поднимаюсь, балансируя и придерживаясь руками. Годами отточенное привычное движение. Ваня у нас спит внизу, а Рома на втором ярусе. Я все детство мечтала спать на втором этаже двухэтажной кровати. А Ромка как-то не очень не ценит. Говорит, что потолок мешает ему застилать постель.
Мне совсем не сложно так стоять на одной ноге. В этом положении я и колыбельные пою обычно, и обнимаемся мы перед сном. Вот и сегодня я Ромку укрываю. А он вдруг спрашивает:
– Мам, чем у тебя руки пахнут?
Нюхаю руки.
– Не знаю. Ничего не чувствую.
– Они пахнут мамой!
А много лет назад...
Мне четыре с половиной года. Это не воспоминания, а аудиозапись. Так что, диалог совершенно достоверный.
Папа спрашивает меня, скучаю ли я по маме, которая уехала в командировку.
– Конечно, скучаю!
– А почему? Есть же я. И бабушка еще.
– Ну и что? Я же маму больше люблю!
Видимо, в этом возрасте в моей головке все четко и просто, строгая иерархия, кого я насколько люблю. А о тактичности пока не слышала. Но папа, вроде, не обиделся.
– А почему ты маму больше любишь?
– Потому, что от нее лучше всех пахнет.
Говорю, как о чем-то совершенно очевидном, не задумавшись ни на секунду.
Папа смеется:
– Чем это от нее пахнет? А я вот пойду, духами побрызгаюсь, и от меня будет лучше пахнуть!
– Нет, от мамы все равно лучше пахнет.
– Да чем это?
– Чем, чем! Мамой!
...А теперь я – мама.
И так удивительно – ловить это эхо одинакового восприятия мира сквозь поколения, замечать в детях частичку себя.