Просматривал сегодня ленту новостей в ФБ и наткнулся на заголовок статьи французского телеканала TF1: Quels sont les jobs d'été les mieux payés en 2020 ? (какая работа – или, может, подработка – будет этим летом наиболее прибыльной). Мое внимание привлек не смысл сказанного, а употребление слова JOBS. Я, конечно, может быть, немного отстал от жизни, но мне всегда казалось, что французы рьяно борются за чистоту языка и увидеть в заголовке статьи французского телеканала английское слово я никак не ожидал. Впрочем, только я об этом подумал, как из глубин памяти выскочила фраза из прочитанного лет 15 назад какого-то романа Фредерика Бегбедера - L'anglais est très hypno (я бы, наверное, перевел это с привкусом сленга как английский – очень гипнотичный, hypno – сокращение от hypnose, но если я не прав, франкофоны меня поправят).
Кстати, в связи с «меня поправят»… немедленно вспомнилась фраза, которую в 1978 году только что избранный на святой престол папа Иоанн-Павел II произнес в своем первом обращении к собравшей пастве: будучи поляком, он извинился за то, что может сделать ошибку в иностранном для него итальянском и сказал: «Se mi sbaglio mi corrigerete» (если я ошибусь, вы меня поправите) и уже выговаривая эти слова, ошибся в форме будущего времени – правильно correggerete (папа явственно произнес И). Люди были в восторге…
Этот заголовок заставил меня задуматься о заимствованиях в целом, особенно учитывая, как много и страстно об этом сейчас говорят в нашей стране. Возьмем цитату Ивана Тургенева (который знал как минимум пять языков) из его письма беллетристке Львовой от 1877 года: «Берегите чистоту языка, как святыню! Никогда не употребляйте иностранных слов. Русский язык так богат и гибок, что нам нечего брать у тех, кто беднее нас». Отсюда вытекает вопрос: что такое чистота языка…
Очень здравую мысль на этот счет высказал в 1847 году Виссарион Белинский (который, отметим, не знал ни одного иностранного языка) в очерке «Взгляд на русскую литературу». Фрагмент довольно большой, но достойный внимания.
«Если бы употребление в русском языке иностранных слов и было злом, -- оно зло необходимое, корень которого глубоко лежит в реформе Петри Великого, познакомившей нас со множеством до того совершенно чуждых нам понятий, для выражения которых у нас не было своих слов. Поэтому необходимо было чужие понятия и выражать чужими готовыми словами. Некоторые из этих слов так и остались непереведенными и незамененными и потому получили право гражданства в русском словаре. Все к ним привыкли, и все их понимают; за что же гнать их? Конечно, простолюдин не поймет слов: инстинкт, эгоизм, но не потому, что они иностранные, а потому, что его уму чужды выражаемые ими понятия, и слова побудка, ячество не будут для него нисколько яснее инстинкта и эгоизма. Простолюдины не понимают многих чисто русских слов, которых смысл вне тесного круга их обычных житейских понятий, например: событие, современность, возникновение и т. п., и хорошо понимают иностранные слова, выражающие относящиеся к их быту или не чуждые его понятия, например: пачпорт, билет, ассигнация, квитанция и т. п. Что же касается до людей образованных, то инстинкт для них -- воля ваша -- яснее и понятнее побудки, эгоизм -- ячества, факты -- бытей. Но если одни иностранные слова удержались и получили в русском языке право гражданства, зато другие с течением времени были удачно заменены русскими, большею частию вновь составленными. Так, Тредьяковский, говорят, ввел слово предмет, а Карамзин -- промышленность. Таких русских слов, удачно заменивших собою иностранные, множество. И мы первые скажем, что употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово -- значит оскорблять и здравый смысл и здравый вкус. Так, например, ничего не может быть нелепее и диче, как употребление слова утрировать вместо преувеличивать. Каждая эпоха русской литературы ознаменовывалась наплывом иностранных слов; наша, разумеется, не избегла его. И это еще не скоро кончится: знакомство с новыми идеями, выработавшимися на чуждой нам почве, всегда будет приводить к нам и новые слова. Но чем дальше, тем менее это будет заметно, потому что до сих пор мы вдруг знакомились с целым кругом дотоле чуждых нам понятий. По мере наших успехов в сближении с Европою, запасы чуждых нам понятий будут все более и более истощаться, и новым для нас будет только то, что ново и для самой Европы. Тогда естественно и заимствования пойдут ровнее, тише, потому что мы будем уже не догонять Европу, а итти с нею рядом, не говоря уже о том, что и язык русский с течением времени будет все более и более вырабатываться, развиваться, становиться гибче и определеннее».
Иными словами, чистота языка явление чрезвычайно гибкое и беспокоиться на этот счет, по моему мнению, не стоит: если новые понятия, заимствованные вместе со словами, необходимыми для их обозначения, прижились и проверены временем, то «за что же гнать их». Остальной же, навеянный в большинстве случаев модой, мусор покрутится в воздухе и растворится, потому что язык работает, как организм: полезное усваивает, а от ненужного известным способом избавляется. Возьмем, к примеру, столь расхожие в 19 веке третировать и фраппировать, или современные крипово и токсик. Те ушли, и эти уйдут. Как уйдут, очень, по крайней мере, надеюсь, буллинг и в ресурсе.
Закончить же этот очерк я бы хотел небольшой «немецкой» картинкой, в которой много слов, получивших «право гражданства в русском словаре»:
Вы входите в мастерскую (из французского, кстати, слово), кладете куртку на верстак (Werkstatt — место работы), садитесь на стул (Stuhl), достаете из сумки бутерброд (Butterbrot, букв. хлеб с маслом) и банку с супом с клецками (Klößchen), едите, затем берете в руки стамеску (Stemmeisen, это слово никак не связано с сотней мест), смотрите в окно, видите шлагбаум (Schlagbaum), у которого стоит слесарь Афоня (Schlosser), проводите рукой по волосам, думаете, что надо бы уже сходить в парикмахерскую (Perückenmacher), подбираете с пола шуруп (Schraube), затем принимаетесь разглядывать картину, которую нарисовал ваш сын, и приходите к выводу, что следовало бы добавить штрихов (Strich), далее вспоминаете, что необходимо заплатить штраф (Strafe) за превышение скорости, после видите валяющийся под столиком шерстяной носок с дыркой в области большого пальца и думаете, что не мешало бы заштопать (stорреn - из нидерландского) и так далее…
В этом фрагменте найдутся и другие заимствованные слова, которые я не отметил.
На этом все. Удачи!
PS Насчет уроков английского и испанского языков обращайтесь в личку. А кто пользуется telegramом, подписывайтесь на «Спросите полиглота» https://t.me/learnwithapolyglot.