— Я прошу всех лиц занять свои места, — объявил об окончании перерыва федеральный судья, — продолжается процесс по делу об убийстве гражданки Савиной. Итак, как я понимаю, вопросов у сторон к свидетелю больше нет (он дождался подтверждения), тогда я приглашаю в суд следующего свидетеля гражданина Григорьева Олега Петровича.
Олег Петрович был деканом факультета философии. Начальником над нашим подсудимым.
Григорьев как никто другой понимал, что при всех его заслугах он авторитетом не дотягивает до уровня профессора Кириллов. Как это не печально иногда большие должности становятся непреодолимым барьером в общении с людьми. Подсудимый по той же причине отказался от почетной должности, но для Григорьева такой жест доброй воли был оскорбительным, как кость, брошенная голодной собаке. То, к чему он шел пол жизни с презрением отверг Профессор Кириллов.
Самое ужасное, что, ощутив на своих плечах власть и груз ответственности, Григорьеву пришла навязчивая идея о том, что он должен кем-то управлять. А это в коллективе, где каждый представляет собой личность, неизбежно ведет к конфликтам. И наиболее часто такие ситуации стали возникать между деканом и нашим многострадальном профессором. Но пусть лучше он сам расскажет обо всем.
— Добрый день, — поздоровался с ним Лустиков.
— Для кого добрый, а для кого… — он посмотрел на своего коллегу.
Тот добродушно кивнул головой, поздоровавшись с начальством и оценив эту «искрометную» шутку.
— Олег Петрович, — продолжил разговор Лустиков, — как давно вы знаете гражданина Кириллова?
— Лично, около двух лет, заочно я еще студентом его работы читал, — ответил Григорьев.
— Оцените его как работника и как человека, — продолжал прокурор.
— Профессор Кириллов очень квалифицированный специалист, и в этом он не дал ни разу усомниться, методика его преподавания своеобразная, но свои плоды приносила.
Что же касается его как человека, то здесь было не все так гладко (это фраза привлекла внимание Кириллова). Особенно, после того как он стал встречаться со своей студенткой. Все, в том числе и я, пытались как-то на него повлиять, но он ведь у нас личность неприкасаемая, и все советы воспринимал как нарушения своих прав и свобод.
— Олег Петрович, расскажите, пожалуйста, о том разговоре, который состоялся у вас за день до убийства, — нагнетал обстановку прокурор.
— Как-то раз, я, наконец, решил поговорить с ним по-мужски (услышав это, обвиняемый усмехнулся, видимо вспомнив тот самый момент), я пригласил его к себе в кабинет и поставил его перед выбором, либо он заканчивает свой роман со студенткой, либо он прекращает свою деятельность в нашем университете.
Последние слова особо порадовали подсудимого, он расплылся в улыбке.
— И как он на это отреагировал? — спросил Лустиков.
— Неадекватно, — подобрал слово доктор наук, — Он начал смеяться. Мне даже показалось, что он сошел с ума. Затем он сказал мне: «Все идет к логическому завершению». Что он этим хотел сказать я так и не понял. А потом он просто вышел из кабинета, не сказав ни слова. На следующий день он на работу не вышел, а через день я узнал о произошедшей с ним истории.
Лицо Лустикова переполнялось счастьем, он считал, что после таких показаний коллеги обвиняемого дело было в шляпе (а Кириллов в тюрьме). Это был его последний свидетель, больше, он считал, и не понадобится.
— Как вы видите, о том, в каком состоянии находился гражданин Кириллов за день до убийства смог ответить декан факультета философии Григорьев Олег Павлович, — сделал выводы прокурор, — Если кто-то из вас мог усомниться в словах молодого человека (он имел в виду Сайманова), то показания доктора наук отбрасывают все сомнения! Гражданин Кириллов действительно представляет угрозу обществу, в том числе и сейчас.
Слово передали защите, предоставив Кузьмину возможность привести свои доводы. Прокурору не позволили, как следует порадоваться своим успехам.
Кузьмин вновь принялся расхлебывать, совсем неаппетитное блюдо, заваренное для него обвинением.
— Олег Петрович, скажите в каких отношениях, вы были с обвиняемым до его романа с гражданкой Савиной? — спросил он.
— Не скажу, что мы были приятелями, но у нас были нормальные деловые отношения, — ответил Григорьев.
— Вы сказали, что учились на его работах, вас не смущал тот факт, что вы были начальником своего учителя? — поставил вопрос ребром адвокат.
— Я не сказал, что учился на его работах, я просто с ними ознакамливался, — попятился назад свидетель.
— И все же? — настаивал Кузьмин.
— Возможно, если что-то и было то только с его стороны, я ко всем своим подчиненным относился одинаково (Кириллов опять усмехнулся), — упирался Григорьев.
— Значит, конфликты между вами возникали по его вине? — дожимал адвокат.
— Ну, да, — согласился свидетель.
— Гражданин Григорьев так вы все-таки признаете, ваши натянутые отношения.
— Да, — более уверенно сказал тот.
— Именно они вас побудили свидетельствовать против гражданина Кириллова? — спросил защитник.
— Я сказал правду, — уверенно заявил свидетель.
— Я даже не сомневался, но вопрос не в этом…
— Ваша честь, — подал голос прокурор, — Я протестую. Вопрос не по существу.
— Протест принят. Господин адвокат у вас что-нибудь еще есть к свидетелю? — спросил судья.
— Нет, господин судья, — ответил Кузьмин, понимая, что ничего более весомого у него нет.
— Тогда я бы попросил всех занять свои места, — обратился к присутствующим Иванов, — на сегодня я думаю, хватит. Заседание продолжим завтра с доводов защиты. Так как обвинение свои уже предоставило, если я не ошибаюсь (Лустиков утвердительно кивнул головой), все свободны.
Но насчет «свободны» он несколько обобщил, забыв про обвиняемого, тот отправился на свиданье с камерой.
Начало этой истории Здесь.
Надеюсь Вас не затруднит поставить "👍" от этого напрямую зависит скорость и желание автора продолжать свои труды... Кстати, я совсем не против ваших комментариев, мне действительно важно знать ваше мнение. Берегите себя и до скорых встреч.
Продолжение здесь.
С уважением Макс Халтурин!