Назвать Пинегу поселком, как требует ее сегодняшний статус, не поворачивается язык. Даже потеряв почетное звание уездного центра, она не утратила его духа. Старинный северный город, отделенный от обеих столиц сотнями километров поредевшей, но все еще прекрасной тайги, отказывается считать себя периферией. Один из крупных торговых узлов Русского Севера упрямо пробивается сквозь разруху. И, кажется, ему это удается. Потому что за Пинегу вступились люди.
Текст: Екатерина Жирицкая, фото: Андрей Семашко
«Путь мой лежал до Архангельска по железной дороге, дальше огромными лесными тайболами (то же, что в Сибири – тайга, обширные сплошные леса, где нет жилья на много километров). Часто мне приходилось вспоминать И.И. Шишкина при взгляде на эти вековые сосны и ели. Какие чудные фантастические формы принимали оне! Здесь страшно холодно, и природа, чтобы пощадить, прикрыла их толстым, снежным, причудливой формы покровом. Снег на деревьях настолько становится крепким после снежных метелей, что остается по стволу и на ветвях до той поры, когда уже начинает пригревать солнышко… Иногда едешь лунной ночью и думаешь себе, что едешь не тайболой, а среди какого-то гигантского античного театра» – так описывает свои впечатления художник Александр Алексеевич Борисов, проделавший в конце XIX века путь от Пинеги до Карского моря.
Полтора века спустя москвичку Аню Клепиковскую поморские леса поразили не меньше, чем Александра Алексеевича. В отличие от известного путешественника она впервые увидела их летом, но и тогда они произвели неизгладимое впечатление. Потом лес кончился, и открылась Пинега, которая так круто изменит впоследствии Анину жизнь. Это сегодня Анна Клепиковская – директор Ассоциации «Голос Севера» и социальный предприниматель этого малого города. А четырнадцать лет назад она ехала за 200 километров к востоку от Архангельска знакомиться с родителями мужа. До мозга костей городской человек, Русский Север Аня знала исключительно по книжкам. Пинега поразила ее патриархальным бытом, не самым легким, но отчетливо своеобразным укладом жизни. Оказалось, внутри старинной книги можно обитать. Откуда здесь деревянные тротуары? Почему во дворах сложены дровники, а рядом с городскими домами стоят ряды частных бань? Как вообще после стремительного столичного ритма строить отношения с этими невозмутимыми и неторопливыми людьми? Заезжей «московке» – так здесь зовут москвичей – надо было открывать для себя Русский Север.
ПРОШЕДШЕЕ НЕЗАВЕРШЕННОЕ
«Мы с мужем объездили Европу, Америку, но для меня ничто не сравнится с Пинегой. Русский Север – история про ощущения себя в правильном месте», – признается Анна.
Из Пинеги, как из многих малых городов, сегодня уезжают. А вот Анина золовка, младшая сестра мужа Елена Шестакова, вернулась из Архангельска в родной город. Сама Анна уволилась из крупной международной компании, где работала юристом, и начала жить на два дома, отмеряя автомобилем километры между столицей и Севером. Потому что, сложившись и взяв кредиты, две семьи внезапно для себя выкупили под Пинегой турбазу. Сгоревшую, обанкротившуюся, с долгами по зарплате, но в месте такой дивной красоты, что они не устояли. «За три дня мы приняли решение, что ввязываемся в эту историю», – признается Аня. Так получилось, что москвичка Аня приехала помочь Пинеге вернуться к своей истинной, корневой истории.
Десятилетия советской власти не выбили из Пинеги духа купеческого города. Сердцем Пинеги, древним мотором ее жизни всегда была Соборная площадь. В России начала ХХ века было известно более 6 тысяч местных торжищ – мест кратковременных сходок торговцев. В XVIII – начале XX века ярмарки Русского Севера были известны по всей России, а Пинега была вторым после Архангельска ярмарочным центром этого края. Еще в XV–XVI веках на Пинегу приезжали купцы для обмена товарами с живущими к северо-востоку ненцами-«самоедами». Торговая Пинега процветала. До отказа были набиты трактиры и постоялые дворы, крестьяне-извозчики доставляли на торг заезжих купцов. Горожане получали доходы за аренду лавок, сдачу внаем амбаров и мест на торговой площади.
В 2014 году пинежский Культурный центр решил возродить некогда знаменитую на весь край Благовещенскую ярмарку, и вот уже несколько лет во время ярмарки проходят встречи социальных предпринимателей. «Я понимаю, насколько сильно в городках, подобных Пинеге, малый бизнес влияет на развитие социальной среды, – убеждена Анна. – Мы сразу решили: набираем сотрудников только из пинежан, готовим из локальных продуктов. Когда я продумываю предложения для наших гостей, всегда оцениваю, принесет ли их приезд пользу местным людям. И если проект предполагает не развитие территории, а выкачивает ее ресурсы, мы от него отказываемся».
Для современного человека становятся все более важными нематериальные ценности. И у Пинеги есть все возможности, чтобы сделать рывок, считает Анна Клепиковская. Сегодня в Пинеге нет такого изобилия местных товаров, как до революции, но в этой отдаленной части Русского Севера до сих пор хорошо сохранился фольклор, былинное творчество. «Организаторы ярмарки подумали: может быть, надо относиться к ней как не к ярмарке товаров, а к ярмарке опыта, впечатлений, идей? Пусть ярмарка станет местом сбора, общения, встреч», – объясняет Анна.
Пытаясь переформатировать Пинегу, местные активисты неизбежно работают с тканью прошлого, потому что многовековой историей в этом городе пронизано все. Один из первых местных проектов, в которых Аня принимала участие, назывался «Малым территориям – большое будущее». Местным жителям предложили обсудить, что бы им хотелось улучшить в своем городе. «Починить тротуары, наладить Интернет, открыть Дом культуры», – обозначила болевые точки пинежская молодежь. И взялась за дело.
БЕЛЫЙ ДОМ
В Пинеге вспоминаются известные стихи барда Александра Городницкого про «деревянные» северные города, где вместо привычных для иных мест булыжных мостовых клали сосновые настилы. Именно такими «половицами» устланы центральные улицы Пинеги. Деревянные тротуары любят не все пинежане – они ломаются, гниют, под дождем становятся скользкими. И все же это – приметы прошлого, почти повсеместно уничтоженного, но чудом сохранившегося в Пинеге. «Уберите деревянные тротуары – и город потеряет свою изюминку. Лучше сделать их удобными», – решили горожане.
Они составили карту сломанных мостков. На небольшой грант пинежские активисты купили материалы, кинули клич в Интернете. На улицах Пинеги застучали молотки и завизжали дрели, чтобы поверх раскисшей осенней грязи потом легли свежие сосновые помосты.
А еще пинежане мечтают вернуть из небытия «Белую школу». Добротное двухэтажное здание в псевдорусском стиле, выкрашенное белой краской, нетипично для Севера. Его толстые каменные стены, кажется, способны выдержать осаду средневековых орудий. Сквозь огромные панорамные окна солнечный свет заливает просторные залы. Винтовые лестницы соединяют этажи.
До революции здание принадлежало Министерству просвещения Российской империи. После революции его занял штаб американских интервентов (в местном музее есть фотографии иностранных солдат на фоне хорошо узнаваемого белого строения. – Прим. авт.). При советской власти история вернулась на круги своя. С небольшими перерывами все поколения пинежан учились в «Белом доме». Только к началу 2000-х в городе появилась новая школа, и старая, где надо было топить углем, носить воду и бегать в туалет на улицу, осталась бесхозной. Заколотили окна, повесили замок, и покинутый хозяевами архитектурный памятник Пинеги начал разрушаться. Предательская сырость разъедала крышу, со стен осыпалась штукатурка, вместе с которой на глазах пинежан осыпалась память об их школьном детстве. Цена вопроса составляла 15 миллионов рублей, но этих денег у администрации разоренного купеческого города не было. Тогда у местных активистов родилась идея превратить «Белый дом» в место сбора молодежи. Придумали красивое название – «Молодежный многофункциональный центр», ну, или просто – «Дежнёв-центр». Решили: он будет рассказывать историю мореходов–выходцев с Пинежья.
Дело в том, с гордостью говорят пинежане, что архангельские исследователи недавно еще раз внимательно изучили архивные документы XV–XVII веков и предложили свою гипотезу происхождения рода знаменитого русского мореплавателя Семена Дежнёва: Дежнёвы родом из деревни Сояла неподалеку от Пинеги. Прозвище Дежня и фамилия Дежнёв в переписных книгах и судебных документах того время упоминаются исключительно на Пинежье, утверждают они. А вот в Великий Устюг, который сейчас считается родиной путешественника, род Дежнёвых попал позже. Пинежане решили провести научную конференцию, посвященную своему великому земляку.
Ну а пока поморские исследователи продолжали изучать биографию известного первопроходца, горожане взялись привести в порядок «Белый дом». Договорились с местной администрацией (здание до сих пор на балансе муниципалитета. – Прим. авт.), чтобы та провела экспертизу состояния школы. Пригласили архитектора сделать смету: «У нас есть идеи, но нужно доказать экономическую целесообразность ремонта. Думаем, как к этому подступиться».
Собираться на субботники в будущий «Дежнёв-центр» было бы куда сложнее, если бы в городе не было собственного информационного портала «Пинега.РФ». Его главный редактор Алексей Павлов как раз и показывал мне «Белую школу», а потом повел через весь город. Через заросшие дворы деревянных двухэтажных домов, через белокаменный купеческий центр к площади Братских Могил, где рядом три памятника – погибшим в Гражданскую, в Отечественную и погибшим от репрессий. Алексей отучился в Вологде, вернулся в Пинегу и, несмотря на почти потерянное зрение, создал лучший городской сайт. Не только чтобы рассказывать пинежские новости, но и чтобы объединять людей.
«Если государство продолжит относиться к Русскому Северу с тем же безразличием, как сегодня, то, несмотря на все усилия неравнодушных людей, он через какое-то время опустеет», – с горечью говорит Алексей. И перечисляет эти «сбои»: для сельской местности с сорокаградусными морозами вводится точно такой же экологический сбор, как и для Краснодарского края. Здесь платят такой же транспортный налог, что и жители городов, но щебенка на вечной мерзлоте убивает машины куда быстрее, чем асфальтированные проспекты мегаполисов. Сельскому жителю нельзя весной поймать на речке рыбу, без того чтобы не оказаться под административным протоколом. Даже благое дело здесь может оказаться под прессом закона: «Если местный предприниматель вывез из леса мусор, собранный силами местных жителей, но сделал это не на том транспорте, что предписывает инструкция, он попадает на штраф в десятки тысяч рублей. Северу нужна инфраструктура для развития, не бюджетные вливания в красивые проекты, которые дадут лишь временный эффект. Условия, которые сделают его выгодным как для инвесторов, так и для специалистов. Выражаясь метафорой, нам нужна удочка, а не рыба. Рыбу мы сами поймаем».
ШАГИ НАВСТРЕЧУ
«Пинега – это всегда про то, чтобы быть вместе. Там люди умеют объединяться», – говорит Аня. И вспоминает, как однажды стала свидетельницей пожара: тушить его собрался весь город, люди не один час носили ведра с водой, помогая заливать чужой дом. Умение договариваться, отстаивать свою точку зрения проявилось и в другой, прозвучавшей на всю Пинегу истории. Однажды на пинежскую свалку начали завозить мусор из соседнего райцентра. В ответ пинежане выставили на дорогах дежурные отряды и собрались на сход. По его результатам были выбраны люди – не самовыдвиженцы, не прохожие из толпы, а делегаты. И права отказаться у них не было: их выбрал народ. Организовавшаяся рабочая группа очень спокойно, без скандалов сумела обосновать правоту Пинеги и отстоять ее интересы.
«У пинежан каким-то чудным образом сохраняется характерная северная говоря, – отмечает местный краевед Галина Александровна Данилова. – Зимой хиус наметает суметы. К весне снег зачирел. На льду слуз. Хлебают губницу, в паужину едят молоко. Руки вытирают спичником. Рёлка в реке, прогалызок в небе, на повети заброшены лузан и пехтерь». От этой россыпи еще хранящихся по далеким деревням слов в языке «пинежан-горожан», как они себя гордо называют, остались только брызги. Однако и перебравшись в уездный центр, внуки крестьян упрямо хранят свой особый жизненный уклад.
Вот по субботам весь город топит бани, и нет силы, которая могла бы нарушить этот веками сложившийся обычай. А еще горожане знают много колен своих предков. В Пинеге рода живут столетиями. Недавно здесь выступала краевед из Северодвинска, исследовавшая родословные Пинежья. Она зачитала со сцены все фамилии, которые с 1723 года были упомянуты в переписях. «При этом в зале сидело множество людей с такими же фамилиями. Ты понимаешь, что перед тобой – прямые потомки людей из архивных списков. И это пробирает до мурашек», – признается Аня. По фамилиям можно безошибочно определить: этот с правого берега Пинеги, тот из Ваймуши, третий из Соялы. Пинежане придают роду большое значение, изучают свои родословные, даже родовые слеты проводят в «фамильных» деревнях.
РАЗДЕЛИТЬ ПО-БРАТСКИ
Еще одно из личных открытий Анны – сила сохраняемых традиций лесных промыслов. Уже упоминавшийся Александр Борисов, русский художник, прославивший Арктику, так рассказывал о промыслах жителей Пинеги. «Главный источник пропитания этих людей – промыслы на лесного зверя и птицу. Для этой цели осенью нагружают они небольшие лодки съестными припасами, домашней утварью, берут свинец, порох и целыми артелями отправляются на два месяца далеко от поселков, верст за 200–300 и дальше в лесные курные избушки. По прибытии на место все выгружают из лодок и на себе разносят в те избушки, которые отстоят друг от друга на 15–25 верст. Таким образом, разнеся все по избушкам, сами поселяются поодиночке… Целую неделю бродит (охотник) вокруг избушек за 10–20 верст, стреляет, что попадет под руку. В воскресенье они собираются в одной центральной избушке для того, чтобы узнать, все ли живы и не случилось ли чего. И если кто-то не пришел, значит, что-то с ним случилось. И они идут проверять».
До сих пор охота, рыбалка, сбор ягод и грибов – важная часть жизни пинежан. Чуть ли не каждые выходные, независимо от сезона, пинежские мужчины отправляются на рыбалку. Покупать рыбу считается дурным тоном. Как и картошку – «Как можно!». Пинежская рыбалка – не развлечение, а способ жизни. Туда ходят «добывать». Как и на охоту. Открывается сезон, и местные отправляются в леса. Бьют лося, рябчика, куропаток. Единицы делают это на продажу. Мясо приносят домой, замораживают впрок или делят с друзьями. И на рыбалку так же ходят, вместе. В конце улов сложат в общий котел и разделят поровну.
По ранней осени, утром до работы, семьями выезжают «на грибы». У всех есть свои места, но про них чужакам не расскажут – этими грибами самим всю зиму питаться! По лесу до сих пор стоит много избушек – «рыбных», охотничьих, в которых каждый нуждающийся может переночевать. Они всегда открыты – заходи, передохни, обессилевший путник, и оставь в сохранности другому.
ЯРКИЙ СЕВЕР
О прошлых временах особенно интересно рассказывает директор местного краеведческого музея Татьяна Николаевна Кузнецова.
Пинежский краеведческий музей расположился в экспроприированном доме одного из местных купцов-миллионеров, Егора Ивановича Володина. Купеческая «бальная зала» отдана под этнографическую экспозицию. На стенах хозяйского кабинета, «каминной», – фотографии дам в шляпах и прилично одетых мужчин – напоминание о немногочисленном местном дворянстве. Рядом – фотография семьи Красковых. Зажиточные крестьяне, не пожелавшие переходить ни в купеческое, ни в мещанское сословие, смогли дать своим детям настолько хороший жизненный старт, что в начале ХХ века один из сыновей был избран городским старостой, а другой получил высшее медицинское образование.
Но у Ани Клепиковской в музее другие любимые экспонаты. «Мне очень нравится комната, где висят старые ведомости. Там все перечислено: сколько спичечных заводов было в Пинеге; сколько маслобоен, сколько пекарен, сколько пароходов по реке ходило. И всякий раз это восхищает – какая насыщенная торговая жизнь била в этом далеком от столиц краю. Значит, было рентабельно здесь что-то производить. За границу товар уходил!»
У Ани с местными краеведами дружеские отношения. Не только потому, что все Анины гости слушают экскурсии Татьяны Николаевны. Музей регулярно проводит краеведческие чтения, посвященные отдельным деревням пинежского куста. Вот недавно обсуждали историю поселка Голубино. В зале туркомплекса собралось множество желающих поделиться личными историями. Голубино возникло как поселок лесозаготовителей. В 1962 году людям просто предложили раскатать по бревнышку свои избы, сплавить их по реке и за пять дней собрать на новом месте. Это и вспоминали. «Но вообще-то мы не столько про прошлое, сколько про будущее. Про то, как новых людей на Север привозить», – говорит Аня. Недавно она привезла в Пинегу студентов МАРХИ.
В своих дипломных работах ребята исследовали, как архитектура откликается на социальные и культурные запросы местного сообщества. В Пинеге будущие архитекторы придумывали образы деревень и поселков, где они побывали. Ребята все городские, кто-то с юга в столицу приехал, а кто-то даже из-за границы. Конечно, им было интересно такое путешествие. Повезли их через тайболу. Городская молодежь была поражена: можно ехать часами, не встречая никакого жилья! Гости побывали в Пинеге, Голубине, Кулое и все как один сказали, что хотят сюда вернуться. «Было очень неожиданно услышать от них, что Север – яркий. Яркие люди, яркие образы, – рассказывает Аня. – Нам кажется, цвета Севера – темные, приглушенные, а студенты наши уехали с ощущением, что Пинега полна красок».
ШАНЬГИ РОССИЙСКОГО ЗНАЧЕНИЯ
Пинежской же молодежи Аня помогает не отставать от своих столичных сверстников. Кафе, доставшееся семейному предприятию в наследство вместе с туристической базой, долгое время было головной болью новых владельцев. Разбавить железобетонный набор из макарон и картошки никак не удавалось. А традиционной пинежской еды, с ее разнообразными вариациями блюд из рыбы, дичи, лесных ягод, никто не предлагал. При этом в городе есть индустриальный техникум, где готовят в том числе и поваров. В Голубино начали приглашать поваров из Москвы, Архангельска, чтобы они рассказывали о современной кухне, о тенденциях и возможностях. Такой опыт очень востребован: на Пинежье работают образовательные учреждения и живет талантливая молодежь, которой очень нужна поддержка. Например, одна из учениц колледжа вошла в пятерку финалистов Международного конкурса WorldSkills и теперь поедет защищать честь Архангельской области на общероссийских состязаниях поваров.
А еще в Пинеге вот уже 125 лет работает потребкооперация. Смысл этой формы взаимной поддержки в том, что в кооператив вступают пайщики, они делают взносы, вместе работают на общую выгоду, а затем вместе же распределяют доход.
Сразу за Пинежским краеведческим музеем в белом дореволюционном здании притаилась местная пекарня – она печет такой хлеб, который входит в список ста лучших товаров России. Владельцам заведения давно можно было бы выпустить сувенирную линейку выпечки. Такую, чтобы была возможность пинежские шаньги с собой увозить как память о Поморье.
В XIX веке Пинега была синонимом неизменной и как бы погруженной в сон провинциальной жизни – вспомним ужас героя книги «За рубежом» Салтыкова-Щедрина, которого за провинность хотели «экстрадировать» в пинежскую тмутаракань. А сегодня – трудно, медленно, но упорно – Пинега превращается в уютный и интересный малый город, где есть что посмотреть и чем заняться. Культурный центр проводит Благовещенскую ярмарку, ремонтируют краеведческий музей, появился портал «Пинега.РФ». В поселке Голубино ненцы, которые зимой пригоняют в пинежские беломошные леса на откорм свои стада, устраивают гонки на оленьих упряжках. В охранной зоне в Пинежском заповеднике прокладывают экотропы. Здесь с уважением относятся к истории, но не хотят превращаться в музейный экспонат. Пинега слишком яркая, чтобы покрыться пылью.