ВОССТАНИЕ ЛЮДЕЙ
повесть
1. Тайная миссия
- Вполне очевидно, что в скором времени Земля станет абсолютно необитаема. Даже при том, что там могут остаться районы пригодные для жизни. Марс какое-то время ещё будет заводом по переработке отходов и перевалочной базой для мигрантов, но тоже будет оставлен, - говорил Леви Марко, высокий, худощавый, абсолютно лысый человек, в чёрной с зелёнными нашивками на рукавах форме (комбинезон из прочной синтетической ткани и высокие чёрные ботинки). Нашивки обозначают его звание и должность – генерал, начальник станции приёма и переработки. - Космос беспределен. Вселенная всюду, куда достигает мысль. Зачем же нам держаться за прошлое? - продолжал говорить генерал, стоя перед огромным экраном, как бы окном в космос,
Его собеседник – человек в сером комбинезоне без нашивок, с землисто серым лицом и седыми, гладко зачёсанными назад волосами – сидит рядом, в кресле, время от времени делает глотки из высокого бокала, по его лицу не понятно, слышит ли он слова Леви Марко.
У его ног лежит огромный гладкошёрстый, с короткими острыми ушами и точёной умной мордой рыже-коричневый пёс.
В чёрном просторе космоса видны планеты и звёзды…
- Корабли появились, - сказал генерал.
Седовласый кивнул. Поднялся и сказал:
- Мы ещё вернёмся на Землю, когда условия на ней будут нормальными для проживания. И когда не останется этих… Которые скоро прибудут сюда, - он кивнул в черноту космоса, где уже виден был караван кораблей, везущих отходы для переработки на марсианских заводах и очередную партию «несогласных»… - Пойду-ка я отдохну, генерал. - Поднялся и вышел из комнаты, пёс ушёл вместе с ним.
Леви произнёс негромко:
- Всё в плановом режиме, Мохам?
- Так точно, господин генерал, - ответил ему прямо в ухо голос командира эскадры Мохама Гарди.
Смотря в космос, стоя на краю этого космоса, Леви помыслил: «Незачем нам возвращаться на Землю. Чем быстрее мы заставим людей, где бы они ни жили, забыть о Земле, тем быстрее пойдёт освоение дэка (ДК – доступный космос – авт.). Земля такой же объект, как все остальные. Живём мы, не зная об этих объектах, не помня о них, используя их по мере необходимости – и будем так жить, развивая цивилизацию далее в глубину космоса. Для этого нужны ресурсы и личное бессмертие, ну, или, почти бессмертие, - споткнулся он на своей же мысли. - А кто не хочет – прекратит существование, но до этого – отдаст цивилизации свой труд на её благо. Сейчас важно выкачать из Земли всё. Вывести из неё всех. И забыть о ней…» Он невольно повторял слова, которые слышал недавно на ОКСВ (общекосмическом совещании вершителей). «Но что такое сказал сейчас инспектор о возвращении на Землю? Зачем? Или он проверял меня? Но ведь это окончательное решение – забыть Землю», - думал он, наблюдая, как вереница огней космического каравана пересекает чёрное, но при этом наполненное светом звёзд и планет пространство.
В это же время инспектор Юрг Стемэл в своей каюте лежал в ИК (индивидуальной капсуле), не погружаясь в сон. «Генерал сейчас напряжённо думает о том, что я сказал, - он усмехнулся. - Ну, ему полезно иногда и подумать. «Помыслить» - как теперь говорят. Ведь они уже и не думают, а «совершают мыслительный процесс»».
«Они» для инспектора Стемэла – это «молодая элита», не заставшая или почти не заставшая жизни на Земле до прорыва человечества (а точнее – цивилизации в виде людей и роботов) в дальний космос.
«Домыслится ли этот генерал, что я сказал правду? - думал он, включив обзорное зрение и наблюдая внутри себя любимые земные пейзажи. - То, к чему мы стремимся – освобождение Земли для избранных. Почему? Потому что мы остаёмся людьми в биологическом понимании, и генетическая память о земной прародине неизбежна. Проще: человек не может быть счастлив без Земли. Но это счастье избранных должно быть обеспечено теми, кто сейчас работают на заводах обитаемого космоса, в том числе и здесь, на Марсе, ближайшей к Земле производственной зоне… Хотя генерал, конечно, прав: «Вселенная всюду, куда достигает мысль» Впрочем, он, как почти всегда, лишь повторил чужие слова…»
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
К середине 21-го века в большинстве стран земного мира установилась диктатура бюрократии, закреплённая полным «цифровым» контролем за населением.
К концу 21-го века почти полностью были вырублены леса Сибири, Канады, Амазонии, Африки, Азии.
В 22-м веке проблему загрязнения Земли стали решать за счёт вывоза мусора сначала на Луну, а позже и на Марс. К этому времени воды мирового океана, озёр и рек были повсеместно загрязнены. Власть оказалась в руках тех, кто обладал заводами по очистке воды и глубоководными станциями. На поверхности океана образовалась плёнка, мешающая поступлению солнечного света в воду. Огромные острова мусора уже не пытались удалить и переработать, и они дрейфовали в зависимости от ветров и течений.
Над сушей и океаном то и дело проносились страшной силы ураганы, цунами. Прибрежные зоны превратились в безжизненные мусорные пустыни.
В конце 22-го и первой половие-23-го века ОПЗ (Объединённым правительством Земли) велась целенаправленная борьба с последними людьми, отказывающимися от вживления электронных чипов, замены органов, принудительного переселения с Земли на другие планеты ОК (обитаемого космоса). Большинство из «отказников» – верующие (последователи различных ветвей христианства, ислама и некоторых других религий) и «придерживающиеся национальных предрассудков», т. е. отождествляющие себя с каким либо «древним народом» (русским, немецким и т. д.)
К концу 23-го века лишь немногие «отказники» ещё скрывались в отдалённых районах Земли. На крайнем севере Евразии обосновалась одна из областей не подконтрольных ОКТ. Именно там внутри горного массива сохранились несколько практически не загрязнённых долин с относительно мягким климатом. Жители этой области поддерживали связь с «сибиряками», с «канадцами», с «европейцами» и некоторыми другими общинами «отказников».
Правительство ОКТ (Объединённых космических территорий) посредством «вершителей» - (чиновников ОКТ), а они посредством полиции и армии вели борьбу с «отказниками». Выявляя их, арестовывая и отправляя на специальные заводы-лагеря промышленных зон. В основном по переработке и вторичному использованию мусора с Земли и других давно освоенных планет и их спутников.
… Стемэл знает, что на борту корабля, в составе прибывающей на Марс эскадры, вместе с другими нейтрализованными «отказниками» везут одного из лидеров землян-отказников – Игоря Стреминина, русского, по прозвищу «князь Игорь». Переговоры с ним – и есть главная миссия прилёта на Марс инспектора Стемэла. А инспекция работы производственной зоны – лишь прикрытие этой тайной миссии…
2. «Среди миров, в мерцании светил…»
… Вот она – марсианская ночь, освещённая двумя лунами и мириадами звёзд, среди этих космических светлячков и родная Земля… Иван успел лишь коротко взглянуть в космос, пока наполнялся кузов. Погрузчик отъехал, Иван Обратов тронул свою машину, направил её по рельсам вглубь шахты. Он оглянулся и ещё раз, уже из шахты, как из глубокого земного колодца, увидел звёздное небо…
Иван знает, что там, на пути от Земли к Марсу, в составе грузового каравана, летит корабль с теми, кто не желал добровольно покидать Землю, кто не признаёт власти вершителей, и кто будут, как и он, работать на заводах по переработке земных отходов.
Не так давно и его доставили на Марс в таком же корабле. Кто будет в новой партии? Ему и хотелось, чтобы его друзья остались на свободе, но он и соскучился по ним, и поэтому он с волнением ожидал прибытие каравана…
ПРИМЕРНО ЗА ГОД ДО ЭТОГО
… Дыхание вырывалось белыми клубами и оседало инеем на бороде, усах, искусственном мехе воротника и шапки. Иван Обратов шёл на широких пластиковых лыжах по целиковому снегу, а вокруг него стояли высоченные хвойные деревья. «Наверное, это и есть кедр», - подумал Иван. Снег был белый. Такого никогда не бывало там, откуда он шёл. Там постоянно дули чёрные пыльные ветры и на сотни километров не было ничего живого. Поэтому-то их поселение так долго и не могли найти «чистильщики» - люди и роботы.
Огромные подземные лабиринты, имеющие природные входы, с оборудованными ещё в двадцатом-двадцать первом веках помещениями и огромными естественными пещерами, с огромным запасом питания, энергоносителей, системами очистки воды и воздуха – были отличной базой для их поселения.
Как случилось, что эти пещеры были заброшены и забыты – уже никто не помнил, там жили более века…
Но всему приходит конец. Пришёл конец и Аркаиму (так назвал кто-то поселение по названию ещё более древнего города).
Иван был, кажется, единственным жителем Аркаима, не попавшим в лапы захвативших подземный город правительственных войск. Случилось это потому, что он оставил Аркаим ещё до атаки. Последнее сообщение он получил, когда был уже почти в тысяче километров от дома. «Мы обнаружены. Опускается туман. Не возвращайся», - услышал он слова, находясь в тонком «энергосне»…
Он был подготовленным человеком, умел ориентироваться, выживать в тяжелейших земных условиях. К тому же, он уже дважды проделал этот путь – туда и обратно. Он шёл от схрона к схрону, от одного пункта питания и обогрева к другому…
Он шёл на Север, в Беловодье, где в последние годы правил, то есть, руководил одним из поселений отказников, князь Игорь.
Иван был «книгоношей» - кто-то вспомнил и прилепил к нему это старинное смешное слово. Он действительно носил из Аркама в более безопасное, как считалось, Беловодье – книги. Старинные бумажные книги…
«Это воплощённое Слово» - говорил отец Василий о главной книге – Библии. А о других книгах, хранившихся в библиотеке при церкви, он говорил: «Книга – это письмо из души в душу. Письмо через века и тысячелетия… Каждый человек – подобие Бога, каждая книга – подобие Библии».
- Но ведь есть электронные носители, - часто возражали ему.
- Электронная книга – робот. Бумажная книга – хранит живую душу. - Отвечал старый священник.
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
К середине 22-го века бумажная книга почти вышла из постоянного обихода людей. Отпала необходимость в бумажной книге. Её заменяли всё более совершенные электронные носители. Со временем они настолько усовершенствовались, что при желании можно было лишь «помыслить» («помыслить» - подумать о чём либо для того, чтобы запустить в работу какой-либо электронный ресурс), и тут же получить любую информацию, на любую тему, любого автора.
Даже электронные книги, которыми пользовались в 21 веке, стали раритетами; печатные книги на бумаге, в основном, экспонатами музеев, а также использовались представителями некоторых религий при совершении обрядов. Также книги хранились в общинах отказников.
В середине 23 века на Земле произошло так называемое «книжное восстание». Началось с того, что именно представители религиозных общин заметили неточности в электронных текстах священных книг. Проводя проверку, выяснили, что изменения в текст вносились намеренно. Стали проверять и художественную литературу – оказалось, что, значительная часть мировой художественной литературы не была представлена на электронных носителях (никогда на них не записывалась или была намеренно удалена), при этом первоисточники – бумажные книги – были недоступны.
Движение за возрождение «бумажного» книгопечатания, за точный перевод книг в электронные версии стало одним из последних массовых протестных движений на планете Земля. Лидеры протестующих были арестованы, но в текстах священных книг были сделаны требуемые верующими поправки. Но говоря о массовых протестах, не надо забывать, что это были очень малочисленные по отношению к остальному населению протесты. До десяти-пятнадцати тысяч человек в городах со стомиллионным населением. Основная масса землян даже не знала об этих протестах. Люди давно уже не читали. То есть они отвыкли читать длинные тексты. Зачем, если всё содержание, только «помысли», будет освоено мозгом через несколько секунд…
И только отказники хранили и собирали библиотеки в своих тайных посёлках.
И вот Иван идёт на север, в Беловодье. Он несёт книги…
И ещё, там, в Беловодье, ждёт его Олха, которая обещала стать его женой…
Он шёл пустыней. Плыл отравленной мёртвой рекой. Проходил развалины древних городов, пропускал мимо себя или над собой отряды чистильщиков – на боевых машинах и дельтапланах…
Включал индивидуальный обогреватель, когда замерзал по ночам, поддерживал себя лишь ИЭПом (индивидуальным энергетическим питанием)…
Иван осторожно задержался на краю поляны. И не зря – увидел на снегу тень. И тут же ушёл под деревья, прижался к шершавому стволу. Отряд дельтапланов-разведчиков стремительно обозначился над поляной и лесом, застыл, сканируя местность, и так же стремительно исчез…
Переждав ещё некоторое время, Иван двинулся дальше. Ему нравилось идти в полную мощь мышц, двигаться, не сдерживая себя, дышать полной грудью без использования индивидуального очистителя воздуха (ИОВ)… Он в полной мере ощущал себя человеком…
Он шёл и думал о том, что и они – «отказники», ушедшие в добровольный затвор, не желающие подчиняться цифровой бюрократии, в своей скрытной жизни – не свободны. «Хоть мы и сохраняем биологическую чистоту человека – являемся ли вполне людьми? Вот если сравнить нас, нашу не биологию, а психологию с людьми двадцатого, например, века, или пятнадцатого?.. Отец Василий говорит: «Насколько мы верим в Того, от чьего Рождества до сих пор ведём исчисление лет, настолько мы и люди…» Но ведь и в девятнадцатом веке не все верили, наверное, во всяком случае, сомневающиеся были – они что, тоже не вполне людьми были?..»
Так думал Иван Обратов, не находил ответов на собственные вопросы и бежал дальше и дальше, к краю тайги, к синеющим в дымке горам…
«Мы больше века жили в пещерах, и всё равно, найдены и схвачены… Спасся ли кто-то кроме меня? Не лучше ли было бы жить открыто, не скрываясь от правительства, отстаивать своё право жизни на Земле и пусть погибнуть, но остаться людьми?.. Поэтому, могу ли я судить тех, кто ушёл от нас?.. Они считают, что там жизнь, прогресс, что незачем держаться за Землю, когда перед человечеством весь космос… Могу ли я судить брата Романа?.. Вот и отец Василий говорил: «Не судите…» Но теперь Роман чипирован и, я не знаю, является ли он ещё человеком или полностью подчинён цифровому правительству. Уже, наверняка и какие-то органы заменили ему. Остаётся лишь надеяться на то, что как опять же говорил наш добрейший отец Василий: «душу-то ничем не заменить…»
… Утром следующего дня Иван уже совершенно отчётливо видел горы, оставалось ему преодолеть лишь большую территорию бывших нефтяных (или газовых, он плохо в этом разбирался) скважин – безжизненную и заваленную в основном металлическим хламом. До этой отдалённой свалки ещё не добрались отряды «чистильщиков». Здесь Ивана уже могли встретить разведчики князя Игоря… И он ожидал этой встречи.
К полудню потеплело, снег начал таять, превращая землю в грязную слякоть. Лыжи Иван снял и, завернув в изоляционный материал, спрятал в свой давний тайник, в развалинах кирпичного здания.
Пошёл дождь. Иван проверил уровень его кислотности – тот оказался допустимым…
Огромные безжизненные искорёженные какой-то страшной давней силой металлические конструкции громоздились со всех сторон. Старинная техника – тракторы, машины, ещё что-то – постепенно оседала, разъедаемая ржавчиной… Когда-то, лет двести назад, эта территория полностью выгорела, страшной силы пожары выжгли и глубины земли, и всё живое снаружи.
На краю этой рукотворной пустыни он, как и предполагал, встретил заставу князя Игоря.
В жилую территорию ехали на старинном вездеходе, преодолевая болота и реки.
По пути Иван рассказывал о судьбе Аркаима…
- Похоже, они приступили к окончательному этапу, - сказал Ким, уверенно управлявший машиной.
Илья, смотревший неотрывно в экран всевизора, кивнул. И вдруг сказал:
- В укрытие. - На экране всевизора были видны боевые дельтапланы…
Вездеход встал, стало темно…
- По твоему следу идут, - не упрекая, а констатируя, сказал Ким.
- Да по какому следу! - возмущённо вскинулся Иван.
- Ты был единственный движущийся объект в том районе, - спокойно ответил Ким.
После прибытия в посёлок Иван ещё три дня находился в карантине – обычная профилактика проникновения в жилую территорию чужеродных вирусов.
Лишь после этого он встретился с Игорем Стремининым, по прозвищу князь Игорь, а уже после этого и с Олхой…
- Я ждала тебя, хотя знала, что ты придёшь не скоро, - говорила Олха. - Но, я… я согласна. И мама…
Хотя дело было давно решённым, Иван сегодня сделал официальное предложение Олхе. О венчании он тайком, договорился с местным священником отцом Вениамином, ещё находясь в карантине…
Они вышли из посёлка, пошли по каменистой тропе в сторону реки…
Иван достал из внутреннего кармана небольшую книжку, раскрыл её и прочитал:
- Среди миров, в мерцании светил
Одной звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я её любил,
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у неё одной ищу ответа,
Не потому, что от неё светло,
А потому, что с ней не надо света.
- Как красиво! - воскликнула Олха. Щёки её зарумянились, то ли от волнения, то ли от вечернего морозца. И сама она с сияющими глазами, с косой мальчишеской чёлкой, с затаённой в губах улыбкой была очень красива…
- Представляешь, сотни лет назад поэт написал эти строки, а я сейчас читаю их тебе, как свои…
- Можно я возьму книгу? - спросила Олха .
- Возьми, но потом обязательно отдай в библиотеку.
- Да, конечно… - девушка убрала книгу, во внутренний карман комбинезона. И тут Иван подумал, что прямо сейчас эта старинная книга и на самом деле стала письмом из его души в её душу…
Они стояли на берегу шумной речки, бежавшей с гор в долину и где-то далеко впадающей в большую реку. Вдруг на противоположный берег из-под завесы еловых ветвей вышла медведица, а за ней два медвежонка. Они, смешно переваливаясь, бежали, отталкивая друг друга от матери. А та, вошла в воду, застыла и, моментально махнув лапой, выкинула на берег рыбину, сама тут же стремительно, выскочила, прижала рыбу к камням, мотнула головой, подзывая медвежат…
И это была настоящая фантастика – живые звери в живой природе.
- Земля жива, жива природа, ещё не всё потеряно. И мы – люди. И будем жить на Земле. И у нас будут дети, - сказала Олха и повернулась к нему… И её дыхание коснулось его губ…
Вдруг медведица бросилась в лес, за ней меховыми клубками покатились медвежата.
Иван и Олха подняли глаза в небо и увидели не только дельтапланы-разведчики, но и большие боевые корабли, которые, сделав круг над долиной, опустились где-то за горами. А два небольших корабля выпустили бело-голубые клубы тумана, который ватно, усыпляюще-сладко опускался на долину, лес, реку, посёлок…
- Включай защиту! Скорее в посёлок! - крикнул Иван и, схватив девушку за руку, побежал к невидимым, полуподземным, замаскированным камнями и деревьями домам посёлка.
Туман опускался…
- Ты включила? - спросил он на бегу, чувствуя, как слабеет Олха.
- Нет… Не сработала защита…
Её прибор индивидуальной защиты не работал.
Иван переключил свой прибор, накинул его ремень на шею Олхе и, пока оставались силы и сознание, побежал, держа её за руку. Он уже ощущал сладковатый, дурманящий вкус…
Вокруг посёлка раскрылся защитный купол, все включили индивидуальную защиту…
Олха успела вбежать за секунду до закрытия прохода под купол…
Иван уже не имел права заходить туда, он втолкнул девушку и остался снаружи, уплывая в сладкий пленительный сон…
И в этом сне, ставшем явью, он тыкался в мокрый живот матери-медведицы, пил сладкое тягучее молоко, и вместе с ней уплывал по быстрой реке в небо, в чёрное небо, вязкое небо… «Среди миров, в мерцании светил одной звезды я повторяю имя...», - шептали его губы вслед уплывающему сознанию…
Очнулся он уже в брюхе корабля-перевозчика, в индивидуальной капсуле. Робот-информатор объяснил, что отныне он – заключённый ПСИНа (планетарной системы исполнения наказания), работник фабрики по переработке и будет находиться в этом состоянии до своей биологической смерти, если не пожелает подвергнуться чипированию и перезагрузке…
… Иван снова вывел машину из шахты на поверхность Марса. Космос, казалось, приблизился к нему. Или это приблизились огни межпланетного каравана? Каких новых узников доставит сюда корабль-тюрьма? Будет ли в нём Олха? Игорь Стреминин?
3. Сон князя Игоря
Стреминин очнулся. Во рту было сухо и сладко, будто объелся, перед тем как уснуть, сахарной ваты…
Он очнулся, но ещё не совсем пришёл в себя, не сразу понял, где он и как сюда попал…
Вспомнив окружение, прорыв и последний бой, он понял, что находится в тюрьме, что он схвачен. И, скорее всего, он уже в космическом перевозчике…
Сверху, с боков, кажется, и снизу – стерильно белый скучный цвет и такой же скучный неопределимый свет. Игорь находится в «энергетическом коконе», поддерживающем все системы организма и при этом не дающим возможности двигаться. «Что ж – лежи, отдыхай. И думай!» - сам себе скомандовал князь Игорь…
… Атака правительственных войск оказалась неожиданной, потому что была подавлена система предупреждения и слежения, считавшаяся безупречной. Это урок – без разведки в правительственных и официальных научных структурах всегда есть опасность пропустить изобретения нового оружия. Об этом князю Игорю говорили, да он и сам понимал. Но легко сказать – нужна разведка, а как это сделать? Это же нужно кому-то внедряться, переходить на сторону правительства…
Все, кто оказались за пределами трёх посёлков, обладающих защитой, очевидно, попали в плен. Маловероятно, что кто-то вышел из зоны атаки «сладким туманом», индивидуальная защита может противостоять ему не более получаса…
Ох уж этот «гуманизм», вбивавшийся в головы землян многие века, полный запрет «летальных» вооружений, при том, что «нелетальное вооружение» правительственных войск даёт им в бою безусловное преимущество. Впрочем, разве можно это назвать боем…
Когда стало понятно, что защита вскоре будет прорвана, Игорь Стреминин принял решение отвлекающим ударом сковать армейские подразделения и дать возможность остальным уйти на запасные секретные базы. Связь с двумя соседними посёлками была нарушена… Из подземных ангаров выгнали технику 20-го-21-го веков, и направили её на растерявшегося противника... Солдаты – люди и роботы – разбегались в панике.
Впрочем, паника прошла очень быстро – сладкий туман окутал древние вездеходы и трактора, и они будто уснули вместе с находившимися в них людьми… Но этой атаки хватило на то, чтобы спасательные воздушные корабли «отказников», под прикрытием временной защиты ушли с опасной территории.
Усыпая, князь Игорь, слышал взрывы и стрекот, будто бы стреляли из «летального оружия». Звуки долетали со стороны посёлка, возглавляемого Адыром.
«Неужели он решился?» - думал князь Игорь, находясь в тюремном коконе. - «Но это же – конец гуманизма. Прямое убийство недопустимо…»
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
После военных конфликтов, поставивших человечество и в целом жизнь на планете, на грань выживания, начался процесс запрещения оружия массового уничтожения и разоружения. Устранение государственных границ, создание единого правительства, активное освоение космоса и повсеместное внедрение «цифровых» технологий способствовали этому.
Большинство населения Земли настолько было напугано последствиями войн, что охотно соглашалось на любые меры, направленные на предотвращение подобных конфликтов в будущем. Чиновники единого правительства получали возможность постоянного и повсеместного контроля за каждым «чипированным» человеком. Идеи «гуманизма» – всеобщее запрещение любого летального оружия, борьба за увеличение продолжительности жизни, «прозрачность» жизни каждого человека – становятся официальными, обязательными к исполнению, законами.
«ЗОЖ» - «здоровый образ жизни» становится одной из главнейших (чуть ли не религиозной) идей. Постепенно идеи (и практика) ЗОЖ и долголетия, превращаются в идею бессмертия.
Замена органов, «перезагрузка» мозга и прочие операции становятся обязательными для людей достигших определённого возраста…
«Человечество добровольно становится цивилизацией бывших людей – роботов. Уже сейчас, любого из этих роботов можно дистанционно заставить исполнять любой приказ или выключить его. Возможно, что и всю эту «цивилизацию» уже сейчас можно выключить одним нажатием кнопки. Вопрос – кто контролирует кнопку? Объединённое космическое правительство – орган коллективный, но наверняка есть кто-то, управляющий членами этого правительства. Мы – «отказники», естественная угроза для того, кто контролирует кнопку, потому что нас невозможно «выключить», - писал в своих трудах один из лидеров отказников философ Тимотей Орлов…
- Вас приветствует Мохам Гарди, командир эскадры, - прямо в мозг прозвучали слова. И невозможно было не слушать, даже если бы получилось как-то заткнуть уши…
- Через двадцать земных часов, - продолжал Мохам Гарди, - эскадра прибудет на Марс, где вы, согласно вашему выбору, до естественного умирания вашего организма будете работать на заводе по переработке отходов, тем самым, способствуя очищению колыбели человечества – Земли и исполняя свой долг перед цивилизацией. Сообщаю вам об этом, согласно семьдесят пятого общекосмического закона и предлагаю вам пройти процедуру чипирования и присоединиться к цивилизованному большинству. В этом случае вам предложат проживание и работу согласно вашему статусу. Я жду ответ.
И снова полная тишина.
«К кому обращался этот Гарди? Только ко мне или ко всем, кто наверняка, находятся в соседних камерах?»
- Я жду ответ, - снова прозвучал голос.
- Нет! - сказал или только помыслил Игорь Стреминин, и тут же снова выпал из реальности. Сжатие энергетического кокона лишило его сознания…
… - Привет! - сказал, улыбнувшись и резким кивком откинув волосы с глаз, Серёжа.
- О, привет! - откликнулся радостно Игорь, ведь он бесконечно-давно не видел брата. - А ты Сашу-то не видел? - спросил и про второго брата.
- Видел! - так же радостно откликнулся Серёжа.
И вот уже они – три брата: старший Серёжа, средний Саша и младший Игорь на берегу тихой северной речки, заросшей кувшинками – жёлтыми речными солнышками среди глянцевых круглых тёмно-зелёных листьев. А берег – мягкий разнотравный луг. Стеклянно-прозрачные, посверкивающие на солнце стрекозы, акварельно-мягкие бабочки, круги на воде, бесконечно птичье тиньканье в близком ольшанике…
Серёжа и Саша – погодки, они на много старше Игоря, и он очень рад и горд тем, что братья взяли его с собой, что они все вместе. И все трое знают, что где-то есть, живы, родители, ждут их… И вот уже вечер прижимается темнотой к их костерку… Они о чём-то говорят… А утром идут, три брата, на станцию и по пути заходят в какой-то монастырёк, обнесённый старой полуразрушенной стеной. Входят через покосившиеся ворота: церковка посреди двора, вдоль стен явно пустые уже – кельи…
Лишь старик сидит на скамейке у затянутого ряской пруда, под старым высоким, полузасохшим деревом (кажется, липой).
И хотя они далеко от старца, чётко слышат его почти шёпот: «Каждый человек будет под учётом: каждое не только дело, но и жизнь, но и слово, и даже душевное движение будут под непрестанным надзором и наказанием, так что человек отучится и думать из боязни, чтобы на лице его невольно не отразилось нечто не созвучное власти всемирного правителя...»
… Было ли это? Сон ли? Если и было, то в какой-то иной, давней жизни…
Очнулся он, будто бы в обычной земной комнате, лёжа на кровати. Дверь в комнату открылась, и женщина в форме правительственной полиции скомандовала: «На выход!»
Из соседних камер выходили его друзья, вместе с которыми он принял последний бой, давая возможность спастись остальным жителям посёлка…
- Выходим! - раздалась команда. Боковая стена отъехала в сторону, и они увидели каменистую поверхность Марса, какие-то строения…
Вышли на площадку оцепленную охранниками…
- Генерал-начальник, груз доставлен в целости и без происшествий. Два человека изъявили желание и были подвергнуты чипированию на борту корабля! - доложил чернокожий человек в форме. Видимо, это и был командир эскадры Мохам Гарди.
- Принято! - ответил ему высокий лысый человек в форме с генеральскими нашивками. Прошёлся вдоль ряда вновь прибывших, всматриваясь в глаза каждого и, не сказав больше ни слова, ушёл в неприметную дверь в стене низкого серого здания…
Началась жизнь на Марсе. «Отказников» расселили в помещениях-боксах. И уже на следующее марсианское утро они приступили к переработке прибывшего с Земли «материала» - бумаги, железа, пластика, снятой с поверхности воды плёнки…
4. «Свобода выбора»
Ответ на вопрос, почему новую партию «отказников» доставили именно на Марс, где они могли встретиться с теми, кого привезли сюда до них – знакомыми и даже родными, прост. Направлять корабль-тюрьму куда-то далеко, за пределы Солнечной системы экономически невыгодно. В каждой системе – свои заводы по переработке или другие «учреждения» для «отказников». А то, что встретятся знакомые и родные – не представляет никакой опасности для администрации. Работы много, охрана надёжная, вырабатывают свой человеческий ресурс рабочие завода быстро – средняя продолжительность их жизни на Марсе – три земных года. Но это их осознанный выбор.
«Свобода выбора священна», - бежит по стене цеха световая надпись…
… Иван Обратов, работавший на подвозке материала, жадно вглядывался в новичков, работавших в цехе… Он увидел несколько знакомых лиц, но Олхи среди них не было. «Спаслась? Или схвачена, но не отправлена на Марс? А если погибла?» Всё же надеялся, что она жива и, возможно, где-то рядом, в соседней шахте…
И ещё он увидел… брата. Да – это был Роман…
Брат стоял в оцеплении отгрузочной площадки. В серебристом комбинезоне, с парализатором (нелетальное, мгновенно парализующее оружие) в руках. Иван махнул ему рукой из кабины своей машины, но Роман то ли не увидел его, то ли просто не отреагировал. Когда Иван ехал в следующий раз – Романа на том месте уже не было… «Он ли это был? Не ошибся ли я?..» Нет, Иван был уверен, что видел брата, который ушёл из Аркаима ещё несколько лет назад, оставив ему, Ивану, видео-обращение, в котором объяснил, что хочет быть членом цивилизации, а не «пещерным человеком» (именно так называли в официальных пропагандистских материалах отказников, скрывавшихся в пещерах и бункерах). «Перед современным человеком открыта вся Вселенная и бессмертие», - говорил он.
Иван, если бы мог, ответил бы ему, что за бессмертие придётся платить своей человеческой сущностью… Но ведь Роман и так знал это, и сделал свой выбор…
А вечером на общем построении он увидел их – Олху и ещё несколько человек из Беловодья. Князя Игоря среди них не было…
Сутки (время измерялось по земному времяисчислению) рабочих-заключённых были распланированы так: утро начиналось с туалета и одевания в одноместном боксе, в это же время звучало обращение о возможности прямо сейчас заявить администрации о желании подвергнуться чипированию и «примкнуть к прогрессивно мыслящему большинству обитаемого космоса».
Затем все обитатели «общежития» выстраивались в коридоре и получали назначение на работу. Затем начиналось время «полезного для цивилизации» труда. (Завтрака и обеда не было – необходимое количество энергии получалось один раз в земные сутки, после окончания восемнадцатичасовой работы).
Кто-то работал в цехах по переработке отходов, кто-то на обслуживании и ремонте оборудования, на приёме и подвозке материалов… Всё это происходило под постоянным наблюдением охраны из людей и роботов. Общение заключённых допускалось, но только если оно не сказывалось на непрерывности производственных процессов. Восемнадцать часов работы (полностью механизированной и потому не слишком тяжёлой физически), заканчивались общим построением и уже прямым обращением начальника станции генерала Леви Марко о желании «примкнуть к прогрессивно мыслящему большинству». И ведь довольно часто такие желающие находились. Обычно, они не заявляли прямо тут, при всех, о своём желании, но на следующее утро их не было в строю, а на общелагерном мониторе появлялись их лица и имена… После вечернего построения следовала процедура «энергетического питания». И оставался час «личного времени» и три часа сна. Глубокое принудительное погружение в сон давало возможность восстановления за это время… Впрочем, при таком питании, восстановлении и нетяжёлом труде жили люди в это лагере почему-то не более трёх-четырёх лет…
«Свобода выбора священна» - светится огромная надпись днём и ночью. И люди в этом огромном заводе-концлагере ежемгновенно совершают свой выбор…
На вечернем построении, когда генерал Леви Марко произносил обычные слова о свободе выбора, Иван и увидел её. Олха стояла в строю на другой стороне коридора – в такой же, как у всех чёрной одежде, в чёрной косынке. И даже в этой одинаковой, усредняющей одежде – самая красивая…
«Видит ли она меня?..»
Иван взмахнул рукой и даже невольно сделал шаг из строя… И тут же почувствовал чужую парализующую силу – будто накинули на него невидимую сеть. «Нет, я не хочу…» - успел невнятно пробормотать Иван. Но двое охранников уже подхватили его под руки и повели вдоль строя по коридору…
«Ведь могут подумать, что я вышел по призыву этого генерала…» - думал он, но не мог произнести ни единого слова…
И услышал, когда его вталкивали в какое-то боковое помещение за железной дверью: «Он сделал свой правильный выбор! Примкнул к цивилизованному мыслящему большинству единого космического пространства!»
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Классификация общества Единого Космического Пространства (ЕКП).
Элита общества сложилась в основном из членов партии Единый Космос.
Партия был создана в период первичного освоения космоса, прекратила своё существование, после формирования властной структуры и общественной системы ЕКП.
Элита общества – «вершители»: чиновники (члены правительства – равноправные члены от каждого конгломерата обжитых планет и искусственных станций, эксперты, наблюдатели), полицейская верхушка, военное руководство, руководство космической разведки.
Средний класс – люди и роботы, подчиняющиеся законам, установленным элитой.
«Несогласные», «отказники» - люди и часть роботов, не принимающие установленные элитой законы и порядки.
… Он не ошибся, действительно, его брат Роман служил в охране завода на Марсе. Именно он – Роман – первым пришёл к Ивану, когда к тому вернулось сознание.
Они были в какой-то комнате, очень напоминающей земную, из тех, в которых жили когда-то, в детстве… «Неужели и это всё для того, чтобы воздействовать на меня? Знаю я эти штучки… Не дамся!» Иван лежал на мягком диване. В окно, на котором стоял горшок с цветком «декабристом», вливался солнечный свет. А на стуле, стоящем рядом с диваном, сидел Роман…
- Ну, ты пришёл в себя? Брат… Ваня…
- Рома…
- Я рад, что и ты сделал свой свободный выбор…
И сейчас, вновь услышав эти слова о свободе выбора, Иван вспомнил слова отца Василия: «А разве свобода нам нужна? Нет, человек всегда рад подчиниться. И он подчинится. А вот кому он подчинится – в этом и есть его выбор и свобода».
- Роман, а ты помнишь, что нас крестили?
- Ты ещё веришь в эти сказки? Хуже – в обман…
- Но твоя сказка о свободе, обман очевидный…
- Ты хочешь сказать, что веришь?
- Я бы хотел верить, так, как верил отец Василий и те, настоящие, верующие. Я хочу… Рома, а с тобой… уже… уже что-то сделали?..
- Нет. Я пока остаюсь человеком, перезагрузка ещё очень не скоро, замены органов тоже не было – не нуждаюсь, но, разумеется, я подключен к глобальной системе. Потому что мне нечего скрывать от сограждан по единой космической цивилизации… И я очень хочу, чтобы и ты сделал правильный свободный выбор…
- Меня обманом и силой вырвали из среды моих товарищей, и ты говоришь о свободе?
5. Человек на 100 %
Инспектор Юрг Стемэл ожидал Игоря Стрельникова в своей каюте. Ему интересно было увидеть этого человека, непонятным образом нарушающего сложившуюся практику…
Дело в том, что Стрельников не вполне человек. Однажды он уже подвергался перезагрузке, а это первый этап роботизации… Знает ли об этом сам Стрельников? Знают ли «отказники», которых он возглавлял? Почему утерян контроль над ним? Вот вопросы, которые предстояло решить инспектору Стемэлу.
Стрельников догадывался, что какое-то вмешательство в его судьбу и даже в его организм внешних сил было. Ведь иногда он вспоминал, то, что не мог бы помнить обычный человек, с обычным, человеческим, сроком жизни…
… Робот-охранник раскрыл перед ним дверь, и Игорь вошёл в просторную комнату с большим окном на внутренний двор базы – огромный парк… Из комнаты был выход в этот парк, но человек, сидевший в большом мягком кресле напротив камина, в котором весело потрескивал огонь, не пригласил в парк, а указал на соседнее с ним кресло.
На большом мягком ковре у ног хозяина лежал огромный пёс. Он поднял крупную короткоухую голову в сторону гостя, оскалился, но хозяин провёл по его спине пухлой ладонью, и пёс опустил голову.
- Здравствуйте, Игорь. Здравствуйте, князь Игорь. Садитесь-садитесь, будем разговаривать…
Игорь, молча, сел. То, что здесь была эта собака – особенно удивило его. Ведь на всей территории обитаемого космоса запрещено содержание домашних («личных», как теперь говорят) животных. И даже во многих поселениях «отказников» содержание животных строго ограничено – ведь животных надо кормить, им нужен воздух. Но еда и воздух нужны, прежде всего, людям. Поэтому, например, в Аркаиме было запрещено содержание личных животных. А вот в Беловодье было разрешено содержать некрупных животных… «Всё живое – слава Создателя!», - говорил их священник отец Валентин. И это действительно так… Если… Если только есть создатель…
Игорь Стреминин не мог сказать о себе, что он «верующий человек», он, скорее – стремился к вере…
- Игорь, вы любите животных?
- Да… Я бы хотел знать кто вы, и что вам от меня нужно?
- Животные учат нас быть людьми. Это сказал… один древний философ. Я с ним согласен.
В комнату беззвучно вошёл робот, поставил на столик между креслами чайник и вазу с печеньем.
- Будем пить чай, - сказал хозяин и сам налил крепкий ароматный чай в чашку тонкого фарфора сначала гостю, потом себе. Отставив чайник, он сказал: - Меня зовут Юрг Стемэл, я инспектор общекосмического правительства.
- Что вы хотите от меня?
- Для начала – познакомиться. И поговорить.
- Мне кажется, вы и так знаете обо мне всё, если решили поговорить, - Стреминин усмехнулся. - Насколько я знаю, содержание личных животных запрещено? - кивнул он на собаку. Пёс лежал у ног хозяина, положив на лапы голову, и не сводя глаз со Стреминина. И можно было не сомневаться – немедленно бросится на него по команде Стемэла.
- Да, запрещено. Это слишком человеческое занятие – содержание животных… Но некоторые послабления, как видите, бывают. Если захотите, сможете и вы завести питомца.
- Странная форма подкупа, - усмехнулся Игорь. Он решил вести разговор в атакующей манере, уже понимая, что его будут пытаться завербовать.
- Ну, подкупить князя Игоря – невозможно. Тут я не обольщаюсь. Нет, просто поговорить… И, может быть, прийти к какой-то взаимовыгодной договорённости.
Игорь взял чашку, сделал глоток… Это был отличный, хорошо заваренный, зелёный чай. Этот вкус тоже был откуда-то из далека, из другой жизни…
- Классический китайский зелёный чай, но с добавлением листа смородины, - пояснил Стемэл. - Кстати, местного, марсианского производства. Здесь, под куполом, есть небольшая плантация…
… И осталась только смородина, этот кружащий голову запах…
… Чёрный от копоти чайник, полный речной воды над огнём, языки огня лижут его. Дёгтевый дымок от сгорающей берёсты, как-то попавший в чайник уголёк, речной и травяной запах…
Вот заподпрыгивала крышка, пена и вода полились из носика – шипение, пар. Серёжа быстро снял чайник с огня, а Саша сунул в кипяток заранее приготовленные листья смородины, с куста на берегу реки. А он, Игорь, в это время обжаривает куски хлеба, наколотые на ветку. Хлеб угольно подгорает с одного края, пахнет зерном и огнём.
А потом разлили чай в кружки… А вечер сжимался вокруг костра, искры в небе сливались с далёкими недоступными звёздами, из леса слышались вскрик какой-то птицы, вспышки пламени высвечивали родные лица…
В камине потрескивали дрова, оранжевые языки старательно лизали аккуратные полешки, возможно даже завезённые сюда с Земли… Инспектор внимательно смотрел на Игоря.
- Вспомнили что-то? Да?.. Это бывает. Я, собственно, об этом и хотел поговорить с вами… Скажу напрямую: вы ведь не можете не понимать, что помните моменты, которые не могли бы помнить при обычном человеческом сроке жизни?..
- Я подвергался перезагрузке? - оборвал его Стреминин.
- Да. Причём добровольно. И этому есть подтверждения. Хотите увидеть видеоархив в личном или общедоступном режиме.
- Ни в каком не хочу.
- Я так и думал… Интересует же нас то, чем является ваш случай – каким-то сбоем при перезагрузке, или личными качествами, или чем-то ещё…
- А ведь вы сейчас, господин инспектор, раскрыли секрет, который, вообще-то и не является секретом: ведь официальная пропаганда утверждает, что «перезагрузка» человека и другие манипуляции с его человеческой природной сущностью, не лишают его свободы выбора, а лишь способствуют увеличению продолжительности жизни, комфорта и прочего… Я знаю, и вы это подтвердили только что, что все эти манипуляции нужны именно для установления глобального контроля над личностью. И так было с самого начала, с безобидного, как утверждали внедрения микрочипов в организм ещё в двадцать первом веке… И даже раньше, с присвоения идентификационных номеров…
- Ну, не преувеличивайте… - добродушно ответил Стемэл, и погладил большую голову пса, тот обернулся на хозяина, подобострастно стукнул хвостом по ковру и перевёл глаза на Стреминина. И вдруг Игорь вспомнил…
… Зелёный мягкий луг, перед маленьким деревянным домом. И он, Игорь, мальчик лет шести катается по этой травке, а с ним его щенок, лохматый, чёрно-коричневый, смешной…Звали его… Звали его Шаман. Такая кличка была… «Шаман, Шаман!» И пёс бежит к нему через лужайку и упирается лапами в плечи и горячим языком лижет щеку… О, это счастье! Счастье и в глазах щенка, и в сердце мальчика…
Когда это было? С ним ли?..
- Что, снова вспомнили? - вкрадчиво спросил Стемэл, и Стреминин понял, что прямо сейчас его воспоминания сканируются, что он объект изучения.
- Да, и мои воспоминания вам не отнять, пока я остаюсь человеком… - проговорил он, теряя сознание. Роботизированный пёс, поднялся, подошёл к будто бы уснувшему в кресле Стреминину, обнюхал его ноги, руки лежащие на коленях… Стемэл получил данные сканера: «человек на 100 %».
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
В начале 21-го века, когда впервые массово стали внедряться идентификационные номера и проводились первые опыты по внедрению микрочипов, руководство Русской Православной Церкви выступило с заявлением: «Какими идентификаторами нам ни предложили бы пользоваться, все они должны быть отделяемы от человека. Они не должны претендовать на то, чтобы стать интегральной частью его природы – такова принципиальная позиция нашей Церкви... Мы настаиваем на том, чтобы в России не внедрялись никакие идентификаторы, которые были бы неотъемлемы от человеческой природы, которые были бы «встроены» в него, навсегда привнесены извне в его естество.
Кроме того, формирующаяся система учета, по нашему мнению, должна предусмотреть альтернативу использованию вообще любых электронных идентификаторов для тех лиц, которые считают, что подобного рода подконтрольность унижает их человеческое достоинство. Мы считаем, пусть в отношении этих лиц будет иметь место какой-то иной, традиционный учет и контроль, но человек имеет право сказать «нет!» электронной идентификации своей личности. Человек должен оставаться человеком – не товаром, не подконтрольным элементом электронных систем, не объектом для экспериментов, не полуискусственным организмом».
6. Перезагрузка
Роман верил в принцип добровольного выбора, он жалел Ивана, но не понимал, почему его не выпускают из карантинного бокса, где содержат первое время изъявивших желание «стать частью цивилизованного сообщества».
Он даже обратился при случае к начальнику станции приёма и переработки генералу Леви Марко.
- Господин генерал, беседуя с братом, я узнал, что он не изъявлял желания подвергнуться чипированию, а в дальнейшем перезагрузке. Его попадание в карантинный бокс – ошибка.
Генерал (он находился в своём рабочем кабинете, а Роман в этот день нёс наряд по охране станции) удивлённо посмотрел на Романа, ответил:
- Я не занимаюсь производством и рабочими – моё дело охрана станции, приём грузов… А вы, «боец Роман, со статусом «человек» - (он прочёл все эти данные на грудном экране на комбинезоне Романа), - хотите, чтобы ваш брат сгнил в цехе по переработке мусора?
- Нет.
- Так что же вас беспокоит в его нынешней судьбе?
- Он не изъявил желания…
- Я понял. С вами поговорят те, кто отвечают за работу с персоналом. Идите на своё место, - и он махнул своей коричневой рукой, будто смахнул со стола какой-то мусор.
В тот же вечер после ужина к Роману подошёл вежливый робот, пригласил следовать за собой. Романа привели в незнакомое ему помещение вблизи карантинного бокса. В небольшой комнате, похожей на камеру – четыре стены, стол, два стула – его ожидал человек (впрочем, статус его никак не был обозначен) неопределимого, как и у большинства членов цивилизованного сообщества, среднего возраста, в тёмно-серой одежде, с жёсткими немигающими глазами:
- Садитесь, боец Роман. Вас интересует, что сейчас происходит с вашим братом Иваном?
- Да.
Хозяин комнаты, вероятно, помыслил (никаких движений он не совершал): одна из стен превратилась в большой экран или окно, за которым была почти пустая комната с белыми стенами, потолком и полом. И от этого казалось, что кушетка и человек, лежащий на ней – висят в пустоте. Человек – Иван. К нему не тянется никаких проводов, не видно никаких приборов на нём или рядом с ним. Он просто лежит – заложив руки за голову, глядя в белую пустоту…
Роман дёрнулся к нему:
- Ваня.
- Спокойно, он вас не слышит, - прозвучал голос из затемнённого угла. Оказалось, что в комнате сидел ещё один человек.
Тот, что начинал разговор с Романом, поднялся и вышел, а на его место прошёл и сел этот, новый.
- Юрг Стемэл, - представился он. - Называйте меня инспектор Стемэл.
- Что с ним? - охрипшим вдруг голосом спросил Роман.
- Мог бы ответить – ничего. Видите же – он просто лежит, отдыхает… Но не буду скрывать от вас, Роман, - идёт процесс перезагрузки личности.
- Как?..
- По личному желанию.
- Но почему сразу?
- Мы сочли нужным провести немедленную перезагрузку, и он согласился.
- Кто это мы?
- Роман. Вы задаёте много вопросов. Вы хотели убедиться, что с вашим братом не происходит ничего страшного, и убедились в этом. Ведь когда-то это произойдёт и с вами. По вашей доброй воле. Кстати, не хотите?..
- Нет… Ещё рано… Нет…
- Хотите остаться человеком?
- Да… Но ведь Иван останется человеком?..
- Да… Он будет новым человеком, начнёт жизнь с чистого листа. Многие мечтают об этом…
- Он не мечтал.
- Вам показать его личное видео-обращение о перезагрузке?
Роман, не задумываясь, ответил:
- Нет, не надо.
- Запомни, Роман, и передай другим, - многозначительно понизив голос, сказал Стемэл, - прогресс неостановим, человечество неизбежно превращается в сообщество мыслящих систем.
- Я знаю. Я давно сделал выбор…
- Иди, Роман. Когда будет можно – ты встретишься и поговоришь с братом, доверительным успокаивающим тоном сказал инспектор.
Когда боец охраны Роман вышел из комнаты Стемэл, оглянулся на непогасший экран, увидел всё так же, навзничь, лежавшего Ивана… Экран медленно становился стеной…
- И всегда будут те, кто будут управлять системами и их мышлением, - вслух, неизвестно к кому обращаясь, сказал инспектор.
Из тёмного угла к нему подошёл пёс.
Стемэл в раздумье, гладил по голове и спине своего пса, и тот сидел рядом неподвижной статуей, лишь скалясь и вываливая красный язык и иногда мигая глазами.
Во время встречи и разговора, инспектор пытался запрограммировать Романа, его дальнейшие действия, используя, разумеется, вживленную и до сих пор не активированную систему электронного контроля. Это лишь профаны, непосвящённые, думают, что до перезагрузки или замены органов остаются полноценными людьми, да и потом, после перезагрузки, не теряют свободной воли. Нет, сразу после вживления микрочипа, на который «всего лишь» внесены все данные о человеке, он оказывается частью единой системы. Зависимой частью… И вот, стали происходить сбои этой системы. И даже перезагрузка, как в случае с Игорем Стрельниковым не даёт гарантии контроля.
Стрельникова решили перезагрузить заново, но после основательного изучения, поэтому он сейчас изолирован.
А вот Ивана Обратова сейчас и перезагружают, и нужно посмотреть удастся ли этот процесс. Да ещё Роман, до этого абсолютно управляемый и послушный, подкинул загадку, выйдя из-под контроля…
«Всё это очень интересно… Что, что противостоит новейшим технологиям контроля и подчинения? Человеческая сущность – безусловно. Но большинство людей, а уж тем более людей подвергшихся перезагрузке, бывших людей в статусе робота – абсолютно подконтрольны… Или не абсолютно?.. Нужно понять. И взять под контроль этот процесс. Их бесконтрольность должна быть под контролем… Да – это сейчас самое важное – постоянное наблюдение и контроль за всеми участниками эксперимента. Да, это мой эксперимент – не изолировать всех, а проследить сейчас за их действиями…»
7. Восстание людей
Олха не могла поверить, что Иван добровольно решил расчеловечиться.
- Нет, он не мог. Что-то там было не так, когда он махнул рукой, и его сразу же подхватили охранники. Я не верю…
- И я не верю, - говорил отец Валентин. - Но как узнать где он, и что с ним?
Они беседовали в тот единственный час «личного времени», который оставили рабочим-людям руководители перерабатывающего завода.
Здесь под куполом в «зоне отдыха рабочих» был, конечно, не такой великолепный сад, которым пользовались начальство базы и охрана, но всё-таки тут была земная зелень – пруд, кусты, трава, деревья, дорожки… Они шли по такой дорожке в жилой корпус. Впереди и сзади их тоже шли люди.
Большинство из них молчали, оставаясь людьми – они будто бы сами уже стали машинами: жили в установленной для них колее и просто ожидали смерти. Но все они оставались людьми – не желали подвергаться чипированию или перезагрузке.
- Надо узнать, где Иван… Кстати, мы не знаем и где князь Игорь, - говорил священник – сейчас, такой же как и все рабочий цеха по переработке отходов, одетый в такой же плотный тёмно-серый, почти чёрный, комбинезон.
- Его не видел никто с момента прибытия на Марс.
- Да, это странно…
К ним подошёл незнакомый человек, рыжеволосый мужчина средних лет, сказал:
- Я из Аркаима, я знаю, что вы из Беловодья и ищете Ивана Обратова.
- Откуда вы это знаете?
- Иван рассказывал мне об Олхе. Это вы? - мужчина взглянул на Олху. Она кивнула.
У Ивана есть брат и он здесь. Я покажу вам его, думаю, он может помочь… Он хочет говорить с вами…
- Как вас зовут? - спросил отец Вадим.
- Макс… Максим… Благословите, батюшка…
Священник приподнял правую руку, сделал быстрое крестообразное движение и прошептал благословение.
Пора было расходиться по своим индивидуальным «камерам отдыха».
Максим успел кивнуть в сторону одного из охранников. Олха увидела его – очень похожего на Ивана.
... Нет, Стемэл не убедил Романа. И не сумел запрограммировать. Более того, у Романа появились сомнения, в правильности его собственного выбора стать «членом цивилизованного общества».
Роман подошёл к Олхе и быстро сказал:
- Я знаю, где Иван. Сейчас его перезагружают. Без его согласия.
- Что же делать? - девушка вскинула глаза на Романа.
- У вас есть надёжные люди? И возможность общения?
- Есть люди, мы общаемся, - ответила Олха.
- Как я могу подключиться?..
Олха на мгновение подумала, что поступает не правильно, выдавая секрет, практически не известному ей человеку. Хотя его рекомендовал Макс, член их группы, хотя он даже и брат Ивана… Но тут же отбросила сомнения. Ведь где-то рядом, подвергался перезагрузке её Иван. Что будет с ним? Останется ли он свободной личностью? Останется ли он человеком?
- Вам нужно пройти в наш блок, ночью, в два часа.
- И всё?
- Да.
- Но наблюдение, личные капсулы?
- Мы решили эту проблему, вам нужно только прийти, внутри блока нас не контролируют, - сказала Олха. И спросила: - Вы придёте? Где Иван? Где?
- Я приду. Иван в этом здании, - он кивнул и махнул рукой, будто отгонял от себя девушку. Она поспешно направилась к своему блоку. Час свободного общения заканчивался.
Максу – компьютерному гению их группы – удалось найти простое решение проблемы. Он отключал все программы слежения и контроля, хотя при этом картинка на экранах охранников оставалась без изменений.
Ровно в два открылись двери нескольких капсул…
Роман сумел договориться о смене дежурства и пришёл в бокс.
Неожиданно появился и князь Игорь.
- Все в сборе?
- Как, вам это удалось? - спросил кто-то из собравшихся Стрельникова.
- Это ему удалось, он кивнул на Макса. Вскрыл всю их систему охраны, содержания, связи… Роман – ты с нами? - спросил Романа Обратова.
- Я же здесь.
- Вопрос один – освобождаем Ивана и вырываемся отсюда только своей группой или поднимаем общее восстание? Решать надо немедленно…
… В это же время: генерал Леви Марко слушал доклад одного из своих подчинённых. Робот-охранник докладывал:
- Вероятно в пятом боксе несанкционированное собрание в несанкционированное время…
- Ясно! - он потянулся к пульту, нажал кнопку тревоги и понял, что ничего не происходит. Не активируются роботы охранники, не выполняют команду охранники-люди… И сам он вдруг понял, что перестаёт быть…
Макс сумел, найти код от общей сети станции. Все – электронные носители выключились, остановились роботы… Но, как ни странно остановились и многие из тех, кто официально считались людьми, не прошли перезагрузку, но уже были «чипированы».
Князь Игорь отдал команду:
- Собрать оружие охраны, открыть все боксы и капсулы. Всех людей собирать у ангаров. Боевая группа, за мной! Олха, ты остаёшься здесь.
- Нет, я с вами, - ответила девушка, и Стрельников уже не стал возражать ей…
Вслед за Романом они устремились к зданию, где проводилась «перезагрузка» Ивана.
Стемэл наблюдал за происходящим на базе через защищённый обзорный канал. Он сидел в том же кресле перед камином, положив руку на голову пса. И в свете негреющего огня видел – как остановилась работа в цехах, как из центрального бокса выходили отряды князя Игоря: одни направлялись в цеха, в руках их были фонари на аккумуляторах, другие изымали «нелетальное» вооружение выключенных охранников…
Группа во главе с князем Игорем движется сюда. Здесь, в соседнем помещении находится Иван, перезагрузка его закончилась в полночь. Они опоздали… Но почему не выключился, чипированный Роман? Почему не выключился перезагруженный Стрельников. Стемэл так и не узнал…
Представитель Центрального Вселенского совета требовал от него отчёта, но инспектору нечего было ответить. Цифровые технологии и перезагрузки оказались бессильны перед людьми… Перед такими людьми как Стрельников, как Роман, как этот Макс… Ну, кто мог подумать, этот давно уже полуробот Макс, специально внедрённый в среду рабочих-отказников останется человеком?..
Вдруг Стемэл услышал и увидел на огненном экране настоящий бой.
Да-да, вот и рушатся эти сказки о гуманизме и нелетальном вооружении: командир эскадры Мохам Гарди отдал приказ секретному отряду (Стемэл знает, что такие отряды есть при каждой эскадре) открыть огонь из боевого оружия…Слышны удары в дверь – это восставшие люди, вот они врываются в капсулу, где лежит перезагруженный Иван Обратов…
Собственно, у Стемэла есть инструкция – в случае подобной ситуаций уничтожить базу. Одним нажатие пальца, он может убрать защитный купол, сделать Марс безжизненным…
«Видимо, мы остаёмся людьми, пока есть Земля и пока сами хотим быть людьми. Я человек… Или уже не человек?.. Я устал от человечества. Я устал от цивилизации. Я хочу быть один…»
Он помыслил и оказался внутри капсулы, в том же кресле, и рядом также сидел его верный пёс…
Позади оставался Марс, Земля, тоже охваченная восстанием «несогласных», Солнце … Впереди и вокруг была звёздная бесконечность…
Стемэл обосновался на крохотной станции, созданной когда-то в отдалённой галактике, вращающейся вокруг безжизненной ледяной планеты… Он читает старинные бумажные книги и вспоминает Землю, с ним и его пёс – то ли живая собака, то ли робот… Стемэл уже не помнит, да это и не важно…
Звезда, вокруг которой вращается планета, тяжела и огромна… Пройдёт время – планета и станция-спутник упадут в безжалостную топку звезды… Через миллионы лет…
8. Возвращение на Землю
У ангаров разгорелся бой. Поначалу инициатива была в руках бойцов Мохама Гарди. Убитые и раненые лежали на посадочном перроне, на площади перед ангаром…
Князь Игорь дал приказ остановить прямолинейную атаку. Собрал совещание командиров.
- Затягивать нельзя, сейчас они приведут в негодность все лишние корабли, погрузятся на один-два, выйдут на орбиту и оттуда расстреляют нас, раз они уже применили летально вооружение.
- Кстати, вы заметили, что купол не нарушен?
- Да, странно…
- Необходимо собрать штурмовой отряд. Нужны добровольцы, имеющие боевой опыт… Хоть какой-то.
- Ну и что? Как пойдёт этот отряд? Здесь же всё на виду, - сказал Роман.
- Они же люди? Не роботы, если мы не смогли выключить их? - спросил отец Вадим.
- Да.
- Ну, тогда я готов провести с ними переговоры. Ни с кем из вас они не будут говорить, а со мной будут – вот увидите. Но, мне нужна гарантия их безопасности.
- Их?
- Да. Я пошёл, - оборвал он разговор и вышел на площадь. Прогремел выстрел, и пуля срикошетила из-под ног священника, а он шёл, подняв над собой сделанный из двух пластиковых трубок крест (когда он успел?)
Он вошёл внутрь ангара… Через двадцать минут, он вышел первым с тем же крестом в руках, вслед за ним вышел Мохам Гарди и его люди.
Это была победа.
… Всё это время Олха оставалась с Иваном. Он не узнавал её. Перезагрузку проводили через, так называемое «обнуление»… Фактически стиралась вся прошлая память, вводился новый характер, данные о котором записаны на молекулярном микрочипе…
- Но ведь ты же не престал быть человеком! - кричала Олха Ивану.
Иван сидел в кресле, смотрел перед собой…
Он перестал быть одной личность, но и не стал другой. Видимо не был введён пароль. И сейчас он находился в сомнамбулическом состоянии…
И Ольга вдруг вспомнила и начала читать:
- Среди миров, в мерцании светил
Одной звезды я повторяю имя...
- Не потому, чтоб я её любил,
А потому, что я томлюсь с другими…
Иван встряхнулся и спросил:
- А где эта книга?.. Олха, это ты?
- Да…
И был последний совет перед оставлением Марса.
- Стемэл, мог уничтожить всех нас и не сделал это. Будем это помнить. Он разочаровался в правильности пути, по которому идёт так называемая «цивилизация мыслящих систем». Он указал мне дорогу на новую планету – аналог Земли, пока лишь открытую, но не изученную, считается, что пока она слишком далека от обитаемого космоса и её освоение не выгодно. Сейчас на Земле идёт война. Люди под руководством Адыра и других вождей борются с войсками космического правительства. Земля становится всё более непригодной к жизни… Я предлагаю отправить молодых на новую планету, ну а мы, люди старшего поколения, все кто могут держать в руках оружие, вернёмся к нашим братьям, - говорил Игорь Стрельников. - Иван, Олха, набирайте отряд и отправляйтесь на Эдву. Дадите знать нам, когда изучите её и возможность жизни на ней…
Послышались одобрительные голоса…
- А я останусь здесь, - сказал вдруг отец Вадим.
-Зачем?
- Я похороню погибших и буду молиться.
… Отец Вадим хоронил мёртвых в саду, над каждой могилой он ставил крест. Он хоронил и людей, и роботов. Над каждым читал он молитву. А потом он построил храм, в котором был алтарь, и рядом с храмом – колокольню. Он даже сумел сам отлить колокол…
Отец Вадим последний священник Беловодья поминает своего брата отца Василия, погибшего при штурме Аркаима, поминает князя Игоря, Ивана и Олху, и все поколения людей, живших на Земле и других планетах…
В обезлюдевшей подкупольной сфере гудит колокол, звук его ударяет в невидимый купол и улетает дальше во Вселенную: к Земле, к Эдве, к людям.