Пистолет у виска.
„Неплохое начало! ”–подумал Колян. Хотя нет, конечно он так не подумал. Не знаю о чем вообще можно в такой момент думать. Колян стоял на лестничной клетке первого этажа с приставленным к голове стволом.
Сентябрь был в тот год очень теплый. Дачники копали картошку, а местные алкаши с шести утра уже сидели у подъезда.
–Дружище, угости сигаретой, а?–Колян вытянул из пачки Балканки одну и дал синяку.
—От души, брат, а есть десять рублей?
—Иди работай–буркнул Колян, и сам побрел на работу. На завод. Колян трудился фрезеровщиком. С семи утра и до четырех вечера. Пять дней в неделю. Иногда оставался подработать по вечерам. Частенько выходил и в субботу. Сегодня десятое–день зарплаты. А значит надо к вечеру занять очередь в кассу. Каждый день был похож на предыдущий. Утром–завод, а вечером–по пивку. Но сегодня пятница, да еще и зарплата. Значит можно сгонять куда-нибудь в барчик, отдохнуть хорошенько. Да и Алëнка давно просилась. А чего не сделаешь для любимой? И Колян делал. Делал всё, исполнял все прихоти Алëнки. И на даче у неë пахал, тёща ж попросила. Хотя и не была она ему никакой тëщей, но Колян надеялся, что скоро так и будет. Вот подкопит деньжат и свадебку сыграют. Всё как у людей. Да!
Вечером в пятницу все бары и клубы города всегда были забиты до отказа. Часы показывали два часа ночи, когда Коля уже изрядно пьяный сидел за столиком, а его Алëнка крутилась на танцполе.
–Эй, девочка, откуда такая красивая взялась? –над Алëной навис тоже далеко не трезвый парниша. В спортивном костюме и остроносых туфлях.
Коля, в каком бы ни был состоянии, всегда неотрывно следил за своей будущей невестой. Через секунду его кулак уже летел в челюсть оппонента. Началась возня. Неизвестно чем бы всё это закончилось, если бы их не растащила охрана. На улице Алëна толкала Коляна к машине такси. (У баров всегда дежурили бомбилы. ) А Колян, сплëвывая кровь, несвязно орал:
—Э, хочешь побазарить, погнали на район!
Через пару дней, когда похмельная дрожь ушла, а разбитая губа начала заживать,Колян вышел вечером во двор. Покурить с пацанами. Музыку было слышно издалека. Когда подъехала синяя, копчëная в круг семерка, парни уже были готовы. Из машины вышли четверо.Это были те типы, распускавшие руки на танцполе. Решили все зайти в подъезд, чтобы не привлекать внимания. Разговора, как такового не было, потому как у виска Коляна возник ствол. Это обстоятельство выбило всех из колеи. Парни не привыкли к такому, они не были бандитами, никогда не ввязывались в драку первыми, если к этому не склоняли обстоятельства. Вообще они были простыми работягами. А тут пистолет! Но видимо и те были не совсем кончеными, потому что выстрелов не было, а Коляну удалось договориться встретиться один на один с обидчиком, причем в том же баре. О чем они говорили, история умалчивает. Только парни больше не видели той синей семерки в их дворе. А Колян вернулся живой и здоровый. Ну и конечно вусмерть пьяный.
Спустя почти год после этих событий парни сидели в местной кафешке, отмечали день рождения одного из друзей. У кого-то забренчал мобильник.
—Алë,это, чего делаете?
—Да ни че, сидим вот.
Последовала пауза.
—Это—опять пауза—Колян утонул.
Звонил его брат.
—Как утонул??? Он же плавает как рыба.
—Вот так...
Присутствовавшие не могли поверить в услышанное. Нависла тишина. Казалось, что это дурной сон. Никто не верил до последнего. Потом было опознание. Ездила мать Коли, и всë подтвердилось. Потом гроб, похороны. Черная от горя мать, и безмолвный, бледный, в раз поседевший отец. Неутихающие крики Алëнки до сих пор отдаются эхом в моей голове. Поминки и долгие ночные разговоры о неизбежности бытия, судьбе и роковых случайностях.
У Коляна в крови был обнаружен алкоголь, много алкоголя. Это было предсказуемо. Говорят, вода не любит пьяных, наверное так оно и есть. Позже выяснилось, что были еще два собутыльника. Но ничего внятного добиться от них так и не удалось. Они тоже ушли, очень тихо, оба. С интервалом примерно в полгода.
Теперь, спустя много лет, когда приезжаю на кладбище, я вижу молодого человека, которому уже никогда не исполнится двадцать пять. Вижу глаза, полные надежд, которым, увы, сбыться не суждено. . .