3 августа 1888 года
Лондон
Госпожа Новикова изумленно застыла посреди комнаты, глядя на гостя.
— Скажите, у господина Рачковского что, больше некого было послать в Лондон?
— Я один у него такой, — с гордостью ответил Артемий Иванович. — Меня по всем кабакам искали, лишь бы сюда отправить.
— С глаз долой? — рассмеялась Новикова, глядя на стушевавшегося Владимирова.
— Только вот я бумажку потерял, — пролепетал Артемий Иванович в замешательстве. — В чужом городе это так неприятно… возникнет нужда, а как быть без нее, неизвестно…
— Господин Рачковский в письме попросил помогать вам при необходимости в том важном государственном деле, которое он вам поручил, — сказала Новикова и дернула за сонетку звонка. — Я не могу отказать ему в этой просьбе.
Она бросила несколько слов явившемуся лакею и тот почтительно пригласил Артемия Ивановича следовать за собой.
У одной из дверей в коридоре он остановился и, приоткрыв ее рукой в белой перчатке, протянул другую за чаевыми. Владимиров пожал плечами, но тем не менее поблагодарил его и положил в ладонь шиллинг. Войдя в комнату, он с удивлением воззрился на сооружение, являющееся неотъемлемой частью ватерклозета, и вопросительно обернулся, но лакей уже ушел.
— Ах ты, супница ты черепаховая! — в сердцах выругался Артемий Иванович и плюнул на унитаз. — Я к тебе со всей душою, а ты ко мне, как Медуза Горгона!
Светозар Чернов, «Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе».