(подробности по тегу "закреп")
- Жан, Жанна, откройте, чёрт бы вас подрал! - на сей раз это была именно Лизи, и сомневаться в этом не приходилось — Вы меня слышите? Вы вообще там живы, или нет?
- Живы, - коротко, но громко откликнулся я — Мы спали.
- Вы спите уже больше полусуток, Господи! - воскликнули из-за двери раздражённо, хотя и заметно более спокойно, чем до этого — Открывайте, пока мы не решили, что вы собрались жить отдельно от нас! У нас тут проблемы!
Как будто бы я и Жанна обязательно сможем их решить, подумал я, однако вслух ничего не сказал. Подойдя к двери, я открыл её.
В соседней комнате, помимо лежащего в кровати Пугалки (он уже очнулся, и, затянутый одеялом до подбородка, с опаской взирал на всё остальное, происходящее возле него) были Лизи, Донни, а ещё Симона, но какая-то странная, во-первых, вполне себе самостоятельно стоявшая на ногах, как будто бы и не приходила к нам вчера, держась за проткнутый чуть ли не насквозь живот, во-вторых, полуобнажённая, одетая только лишь в какой-то накинутый поверх голого тела халат, распахивающийся настежь при каждом из её довольно резких движений, и, наконец, в третьих, даже с учётом того, что она сумела каким-то чудным образом мгновенно выздороветь ведущая себя чересчур нервно и импульсивно, даже агрессивно, едва ли не кидаясь на присутствующих вместе с ней в комнате людей с кулаками, чего с ней не бывало, если мне не изменяла память, даже до того, как она получила уложившую её в постель тяжёлую травму. И ещё — она, кажется, не узнавала никого из здесь присутствующих, ни Донни, ни даже Лизи, воспринимая их, как каких-то неизвестных, а от того крайне неприятных ей чужаков, пробравшихся на принадлежащую ей территорию, и явно желала, чтобы они побыстрей отсюда убрались; на нас же с Жанной и вовсе уставилась так, как будто бы мы в наглую взяли себе какие-то принадлежащие ей крайне ценные вещи, и теперь с невозмутимым видом тащили их в неизвестном ей направлении.
- А... А это ещё кто такие? - произнесла она прерывающимся от волнения голосом, тыча в нас пальцем — Эй... Слушайте... Что вы там... Это вообще-то моя комната, вы об этом знаете?… Что происходит?…
Я присмотрелся к ней, и заметил, что кожа её искажённого испугом и жутким волнением лица покрыта каким-то непонятным зеленоватым налётом, заметным еле-еле, и только с близкого расстояния. И глаза у неё, кстати, стали какими-то другими, какого-то иного, более тёмного оттенка — возможно, дело было в том, что теперь у неё стали гуще и длиннее ресницы.