Этот рассказ мне приснился. Естественно, я поменял имена и немного антураж, но записал - как есть. Фото с просторов Интернет, из открытого доступа.
Степаныч проснулся от ритуального толчка в жирный бок.
- Что тебе, родная, не спится в семь утра? – сонным голосом обрадовал он любимую супругу. – У меня всего две почки, одну из них ты сейчас однако обидела. Что случилось?
- Звонок пропущенный из Сибири. Набрала. Помнишь бабуль из ансамбля «Рябинушка»?
- Какие на фиг? Зачем?
- Они сегодня приезжают. Конкурс у них в городе. Родня просит приютить, покормить, все такое.
- А бабки у бабок есть?
- Они сказали – есть. Бензин оплатят и один домик.
- Ну тады ой. Когда будут?
- К десяти на автобусе подъедут. Я начинаю убираться в домике, потом поеду их встречу, ты готовь кушать. Да, не забудь, в двенадцать ноутбук принесут на загрузку.
- Вот не было печали, купили бабки порося…хрю-, хрю-хрю-хрю, хрю-хрю-хрю-хрю, хрю-хрю, хрючево я отдыхашкам сварю, хрю-хрю-хрю-хрю, хрю-хрю! – крайне немелодично изобразив нечто на мотив «На сопках Маньчжурии» Степаныч встал и пошел. В ванную.
Родня – великая сила. Во всех смыслах. Родня поддержала идею насчет переехать на берег теплого моря. Родня, чего уж скрывать, помогла домик купить. Поэтому родня (а также друзья, знакомые, знакомые знакомых) каждое лето оккупировала два небольших гостевых домика. Иногда это было даже выгодно.
Ансамбль народной песни «Рябинушка», по простому – «Воющие бабки» сделали бывшие комсомольские и партийные дамы из одного райцентра во глубине сибирской лет тому назад этак двадцать, надо же было куда-то неуемный задор девать на благо родины… так и жили. Пели от души, пели с чувством, участвовали во всех конкурсах каких могли, получали призы и грамоты, жизнь у бабушек, можно сказать, удалась.
- Здравствуй, Виталик!
- Мария Александровна. Людмила Ивановна. Римма Павловна. Тамара Бадмажаповна. – Степаныч изобразил поклон с щелчком каблуками. Щелчка конечно не получилось, какие каблуки у китайских шлепок, но уважение было проявлено. – Мой дом – ваш дом, проходите, Марина вам все покажет. Вечером приглашаем на скромный ужин. Вино какое доставать?
- А что у тебя есть?
- Из шелковицы, виноградное два сорта, абрикосовка, Людмила Ивановна.
- Абрикосовку давай, нас дед твой угощал, хороша вещь.
- Принято. Ждем.
… Ноутбук попался на редкость вредный, «десятка» встала только с третьего раза. Отдав аппарат клиенту и прослушав радостное чавкание смартфона на момент поступления оплаты Степаныч прошел на задний двор. Там под тенью грецких орехов и тутовника в отдельной отгородке томились молодые петухи, один из которых был схвачен безжалостной рукой.
- Сдается мне, что зажился ты, друг, на этом свете! Ходи моя сторона! Нарекаю тебя Аркашей! – сверкнул в воздухе клинок бебута, болонка Белка радостно залаяла в своем вольере. – Да помню-помню, башка твоя, собака.
Ужинали на веранде. Вслед за печеным петухом с гарниром и графинчиком абрикосовки пошла бутыль красного крепленого, бабки давили патриотического песняка.
Артиллеристы, Сталин дал приказ,
Артиллеристы, зовет отчизна нас
Из многих тысяч батарей... – Римма Павловна вышла во двор, поманив Степаныча за собой.
- Что такое, тетя Римма? Заплохело? Сейчас…
- Нет, Виталий, я соображаю еще. Зайди потом к нам, надо тебе отдать одну вещь, это по твоей технической части. Прочитаешь, скажешь что да как. Это важно.
Павловну Степаныч помнил как бабулю жесткую и рациональную до тошноты. Зря она в жизни ничего не делала ни разу.
Поэтому на следующий день после того как отвез коллектив в город на репетицию он открыл простую аккуратную тетрадку на 48 страниц.
«Принудительное изменение течения темпорального процесса путем воздействия на объект системой полевых матриц. Краткая инструкция» - прочитал он выписанное крупными буквами на первой странице название. И охренел.
Ансамбль «Рябинушка» распевал патриотические и не очень песни в городе днем, репетировал под большим грецким орехом и сливовой самогонкой в разумных дозах вечерами, клиент не шел, утки с курами подрастали и неслись, Степаныч изучал инструкцию к явно советских еще времен оборудованию. Через три дня он созрел, через неделю – перезрел, расспросил в подробностях тетю Римму но ответа ей давать не стал ибо привык в сложных случаях советоваться с житейски мудрой частью своего могучего разума, любимой женой…
- Вот примерно так, дорогая. Наши воющие старушенции хотят свалить в пору своей молодости. Я тебе тетрадочку давал почитать?
- Да, но там одни рисунки, «нажми на рычаг Б одновременно вставив конфигурационный ключ А в отверстие 1Ф», я не поняла ничего. По простому мне объяснить можешь?
- Ну, если совсем по простому… тут надо с работ академика Козырева начинать, который доказал что путешествия во времени невозможны. А потом Риммы Павловны друг Василий Тихонович выяснил что назад по времени уйти нельзя но можно во время провалиться, открыть калиточку, выйти где надо. Когда страна развалилась институт его прикрыли, тему на ноль помножили, само собой, но дяденька упертый, оборудование прибрал, собрал, слинял как я понял сначала к нам на юга а потом вообще. Там система полевых генераторов, кстати электричества относительно мало жрущая, она делает такой кокон, который может живое существо или несколько весом до тонны переправить… там короче шаг – пять, пятнадцать, сорок пять, девяносто лет. Отправил он этой зимой Павловне открыточку из Таиланда – машина работает, все хорошо, как запустить смотри в книге которую я тебе в девяносто седьмом прислал, насчет прочего свяжись и адрес электронной почты. Павловна подумала-подумала, бабок своих подписала, они ж все вдовы, дети большие и вот.
- Тут, Виталя, возникает сразу куча вопросов. – на минуту задумавшись, сказала супруга Марина. – Ты так путано объясняешь, я почти ничего не поняла. Во-первых, где эта их машина?
- Кирпичный завод заброшенный на 12 километре, рядом хутор в четыре дома, рядом военная часть, на участке этого самого Тихоновича стоит старая водонапорная башня, первый этаж – всякая барахляндия для отмазки, второй и третий официально пустые, лестница обрушена, вход по приставной сбоку через окно, замок цифровой, код бабульки знают. Они ж кроме Бадмажаповны все технокоммуняки, все записано, все приложено. В доме арендаторы живут, пустят.
- Да, видели мы с тобой эти Желтые Гребеня. Когда дом искали. Помню. Идем дальше. Во-вторых, почему этот ученый раньше не проявлялся никак, в Союзе ведь схватились бы за такое как за не знаю что?
- Там вступление читала? Тема была признана неперспективной ввиду сложности управления системой полевых генераторов. Ну не было в СССР, да и вообще в мире не было компактных мощных компьютеров! Извини, но у твоего смартфона за четыре тыщи мощность больше, чем тогда у вычислительного центра в три этажа с девками в халатиках на голое тело. Или ты быстро-быстро задал условия, скомпилировал-написал, или перфокарты тоннами пробивать. Как только товарищ купил себе компьютер достаточной мощности, так и пошло у него. Программа считает, сигнал на генераторы идет, процесс двигается.
- А тебе не кажется что это большой розыгрыш? Откуда у Риммы Павловны программа?
- С почты, ей этот деятель отправил. Устанавливается на винду от девяносто пятой до ЭксПи, весит восемьдесят мегабайт. Четыре экзешника, «5», «15», «45», «90», матбаза какая-то навороченная и выходной шлюз. Это было первое, что я спросил, ты ж меня знаешь. Она такая флешку из сумочки достает – все здесь, Виталий Степанович. Насчет розыгрыша… даже не знаю. Кому они на фиг нужны?
- Ну из уважения к коммунистическим бабкам съезди и посмотри. Если откажешь съездить, обидятся, просто ежу понятно что нет таких технологий, не было и не будет. Съезди, ничего не отвалится, здесь недалеко.
- Тогда завтра ты их в город вези. Я туда ломанусь с вами, на обратном пути меня подхватишь.
… Арендаторов на месте не оказалось, хотя следы их присутствия в наличии имелись – засаженный огород, выкошенный садик, аккуратно побеленный дом. Покричав минуты три у ограды и никого не дождавшись, Степаныч перелез через забор, прошел к старой, еще дореволюционной кладки, водонапорной башне, поднял прислоненную к стене усталую от жизни ржавую лестницу, прислонил ее рядом со вторым окошком справа относительно дороги, перекрестившись полез. Лестница скрипела, но сто килограммов пока держала.
- Так. Второй кирпич от низа подоконника слева сдвинуть… - кирпич сдвинулся влево, открылась панель старого, еще советского цифрового замка. … - Состояние идеальное. 30.12.1969. Что за дата? Первый раз они с Тихонычем этим тайком от жен и мужей? – пробормотал он себе под нос. Толкнуть окно вправо… - ощутимо чвакнув герметичными прокладками, дверь отошла в сторону. – Так, надо заснять. А хрен-то там, мобила разрядилась.
Синий «Фольксваген транспортер» выехал из-за поворота. Степаныч открыл боковую дверь, вкинул в салон старый системный блок, уселся спереди.
- Ну, и что там?
- Там оно есть. Кое-где проводку прозвонить, программное проверить, шнур-переходник подобрать – и хоть сейчас запускай. Знаешь, мне что-то не по себе. А вдруг?
- Да ну, издеваешься что-ли? Запускай, только не спали полрайона.
- Там предохранители и тройная отсечка по питанию. Грамотные люди ставили.
- Ну так тем более. Включай, хуже не будет!
- В среду тогда.
- А почему в среду?
- У них билеты на поезд на пятницу заказаны. В среду облом, в четверг запитие облома, в пятницу в поезде отходняк.
Системный блок ожидаемо накрылся большим и ржавым, а чего бы вы хотели, двадцать четыре года для компьютера срок почти смертельный. Пришлось шариться по интернет-барахолкам, торговаться и покупать старый ноутбук. К среде, впрочем, все всё успели.
- Так, дамы! Еще раз повторяю последовательность действий! – старушки, на суровом экстриме поднявшиеся в металлическую бочку непонятного до сих пор Степанычу аппарата тяжело дыша сидели на «втором этаже» в древних креслах, дерматин которых потерся и потрескался почти до состояния полной непригодности. Сидений пять, вас четыре. Наверху – главный рубильник, он один. После того как я все прогрею и подготовлю к запуску, я ухожу. Как только дверь закроется, Римма Павловна запускает систему! Чтобы запустить систему надо просто опустить главный рубильник вниз. Рубильник – это такая ручка, чтоб никто неправильно не понял я на него красную изоленту намотал. Павловна! Еще раз повторяю – пока я не вышел, НИЧЕГО НЕ ТРОГАТЬ! По окончанию эксперимента я поднимаюсь и обесточиваю тут все. Да, еще раз напоминаю – устройство работает ровно пять минут 17 секунд. Затем у вас есть три минуты на то, чтобы покинуть помещение, иначе – откат, так в тетради написано!
- Да понятно, понятно, Виталя. Иди уже, мы пока тут посидим.
Степаныч влез по узкой винтовой лестнице «этажом выше», сел на условно мягкую ибо тот же дерматин, табуретку, подключил через переходник ноутбук. Загудело снизу и сверху. Включенные генераторы выходили на режим. Старинные светодиоды на панели управления прибором, нет, это надо же такую байду сваять непонятно зачем, постепенно загорались, свидетельствуя об исправности конструкции. Вызвав окно MS-DOS на экран ноутбука, он запустил файл «45.exe», в окошке побежали точки синхронизации.
- Готово, можете начинать! – Степаныч спустился вниз. – Я выхожу!
Генераторы гудели почти неслышно, но как-то нестерпимо гнусно. Он открыл дверь…
- Маша, ты что делаешь?
- Эта вот рычаг дернуть надо
Первым, что ощутил Виталий очнувшись, была затхлая темнота.
- Это что такое! Куда вы меня засунули, а!
Выпутавшись из горы каких-то тряпок, он огляделся. Через огромную металлическую дверь просачивались лучи вечернего солнца. Генераторы чуть потрескивали, остывая. И они тоже были ОГРОМНЫМИ.
- Так, я не понял! Где все! И почему! И почему у меня такой писклявый противный голос? – относительно спокойно закончил он. Поднес к лицу руки, ощупал себя, понял что случилось – и заплакал.
- Изменение темпорального процесса, ыыыы, это для организма, а не во времени! Они меня нагнули как пацана, ыыыы, почему как! Они , ыыы, бодрячком свалили, молодые-красивые, а мне хер! Ыыыы, и тот только лет через десять вырастет! Откат, сука, прошел а я дебил! В Советский Союз они хотели, ага!
Взяв себя в руки, Степаныч кое-как неуклюжими детскими ручонками соорудил из сатиновых трусов неприличного размера что-то вроде пончо, завернул в рукав от куртки бумажник и ключи от машины... вполне ожидаемо ноутбука с программами на месте не оказалось.
Когда окончательно стемнело он наконец-то смог спуститься на землю. Дико хотелось кушать и молока. Или компота. Курить не хотелось, но вряд ли это было в плюс. Подтащив скамейку к микроавтобусу он с четвертого раза сумел открыть дверь, нашел в «бардачке» пачку дочкиного печенья, жадно съел всё что было, запил теплой противной минералкой, тяжело вздохнул… дальше тянуть смысла не было.
- Але! Марина!
- Мальчик, ты кому звонишь с этого телефона?!
- Да, да, мальчик!!! Это я!!! Забери меня и машину с этого топтаного хутора!