Продолжаю рассказывать про лучших авторов и материалы National Geographic (сам я тружусь в российском офисе издания). На этот раз – непревзойденный Дэвид Куаммен с его историей про противостояние людей и обезьян. На самом деле, ситуация беспокоит. Леса вырубают не только в Африке, но и, например, в России.
Но начнем по-порядку.
Леса Уганды уменьшаются, их вырубают, и изголодавшиеся обезьяны повадились разорять поля и похищать детей.
Жизнь и так не баловала Нтегеку Семату и ее семью, добывавшую пропитание на небольшом клочке земли в предгорьях провинции Западная Уганда. Урожая хватало на то, чтобы худо-бедно прокормиться и заработать немного денег. Теперь стая дерзких и голодных шимпанзе стала угрожать не только припасам, но и безопасности семьи.
Последние пару лет обезьяны подбирались все ближе, шастая по деревне Кьямаджака в поисках еды, срывая бананы, манго, папайи и все, что им приглянется. Они обдирали хлебное дерево, растущее рядом с домом Семата. Но 20 июля 2014 года страхи и беспокойство сменились ужасом, который позднее испытают и другие жители деревни. В тот день большая обезьяна – вероятно, взрослый самец – утащила ребенка Сематы, Муджуни. Его не стало.
«Когда пришел шимпанзе, я обрабатывала сад», – вспоминала Нтегека Семата в начале 2017 года. В саду с ней было четверо малышей: за ними приходилось присматривать, не отрываясь от тяжелой полевой работы. Стоило ей отвернуться, чтобы сделать глоток воды, как обезьяна схватила двухлетнего мальчика за руку и понеслась прочь.
Более трех лет после трагической смерти ребенка Нтегека Семата и ее муж Омухереза Семата продолжали жить в собственном доме. Но Нтегека больше не могла работать в саду, а детям иной раз с перепугу кусок в горло не лез. «Я живу в постоянном страхе, что шимпанзе могут вернуться», – призналась женщина. В конце 2017 года семья Семата переехала в съемную комнату в пяти километрах от прежнего жилья, но уже не могла позволить себе многих вещей. «Я чувствую, словно нас снова отбросило далеко назад, в нищету», – делилась чувствами Нтегека после переезда.
И люди, и шимпанзе все еще чувствуют себя неуютно в Кьямаджаке. Нападения на детей продолжались. Похоже, что основной причиной тому стало сокращение естественной для животных среды обитания на западе Уганды. Не включенные в национальные парки и резерваты леса вырубаются на древесину и дрова, а затем превращаются в сельскохозяйственные угодья.
Кьямаджака входит в район Кагади, простирающийся к востоку от озера Альберт и гор Рувензори. В этом и соседних районах население растет, и ландшафт меняется очень быстро. Плодородная вулканическая почва привлекает все больше семей, которые на маленьких частных делянках в основном растят кукурузу, маниок и фрукты, небольшой доход также приносят посадки табака, кофе, сахарного тростника и риса.
Управление охраны природы Уганды обеспокоено нынешним положением дел. Хотя обезьяны вне охраняемых земель (равно как и живущие в национальных парках и резерватах) попадают под юрисдикцию ведомства, частные леса неприкосновенны.
«К сожалению, тяжело, даже невозможно остановить вырубку этих массивов, – признается директор управления Сам Мванда. – Мы можем только просить, разъяснять и надеяться».
Ценить лес за пользу, которую он принесет в будущем, такую как предотвращение эрозии почвы и стабилизация климата, бывает нелегко, если главная проблема – накормить людей. Поэтому, по словам Мванды, необходимо объяснять людям, что следует остерегаться обезьян. Для этой цели управление выделило на регион трех рейнджеров и организовало станцию, где специалисты наблюдают за шимпанзе и учат людей уживаться с ними.
Бонобо и шимпанзе – ближайшие родственники человека среди современных приматов, и оба вида рассматриваются Международным союзом охраны природы как находящиеся под угрозой исчезновения. Общая популяция шимпанзе в Африке не превышает 300 тысяч, но может оказаться и гораздо меньшей. Взрослые особи – крупные и опасные животные: самец массой под 60 килограммов по силе почти в полтора раза превосходит мужчину схожей комплекции.
Обитающие в лесу приматы питаются в основном дикими фруктами (например, инжиром), но, если выпадает возможность, не побрезгуют убить другую обезьяну или маленькую антилопу, разрывая тушу на части и жадно утоляя голод. Поскольку взрослых людей обезьяны побаиваются, их агрессия обычно обращается на детей.
Шимпанзе в Уганде охраняются законом: убивать их запрещено. Защищают животных и традиции народа ньоро в Западной Уганде: ньоро не охотятся на них ради еды, в отличие от живущих через границу конго.
Среди жителей единства нет. Лилиан Тинкасимире, миловидная хозяйка домика из красного кирпича, который с фасада осеняет манговое дерево, а с заднего двора – фиговое (оба – привлекают обезьян), занимает твердую позицию: «Шимпанзе очень умны. Если их не трогать, они будут с вами дружить. Если гнать – покажут, почем фунт лиха». Тинкасимире сохранила большую часть леса на своем участке: пусть обезьяны живут там, пусть наведываются, оставьте их в покое.
По-другому считает местный житель из семьи Кава. В 2016 году его двухлетнего брата Твесигому выкрала обезьяна. Он говорит, что селян буквально учат «считать шимпанзе наградой» – мол, благодаря им будет развиваться экотуризм, что приведет посетителей на кукурузные поля близ Мухороро. «Мы не видим никакой выгоды, – отрезал он. – Звери забирают наших детей».
На самом деле, конечно, это проблема вовсе не африканская, а мировая: то, что человек уничтожает естественную среду обитания многих животных, вынуждает их сближаться с ними. В связи с этим, мы и получаем многие проблемы. И Россия – не исключение.
А вы что думаете?
Тут еще больше про противостояние обезьян и людей.
Zorkinadventures. Опыт и истории, тесты очень нужных вещей, рассказы о местах, событиях и героях, интервью с лучшими в своем деле. А еще – подробности работы редакции National Geographic Россия, где я работаю.
