Церковный суд лишил протодиакона Андрея Кураева сана. Не сообщил ему сути обвинений, не дал защититься, отказался даже предоставить слово защитнику. Таким образом, РПЦ избавилась от своего наиболее яркого миссионера. Сам Кураев уверен, что речь идет о личной расправе с ним патриарха Кирилла, но при этом не намерен искать себе другой Церкви.
РПЦ же устами управделами патриархии епископа Саввы (Тутунова) уже после суда вновь потребовала от Кураева «раскаяться» и признать «прегрешения», так и не пояснив, однако, в чем они заключаются.
Что привело к церковному скандалу и чем протодиакон так насолил Кириллу?
Атеист, семинарист, дьякон
Андрей Кураев родился в Москве в 1963 года в атеистической семье. Его отец был секретарём директора Института философии АН СССР, а мать работала в секторе диалектического материализма Института философии. В старших классах школы будущий протодиакон выпускал стенгазету «Атеист». В 1977 году стал членом комсомола. В 16 лет поступил на философский факультет МГУ, кафедра истории и теории научного атеизма.
На третьем курсе студент Кураев прочитал роман «Братья Карамазовы», что, по его признанию, оказало на него большое влияние и привело к вере. Андрей крестился.
После окончания (с отличием) МГУ поступил в аспирантуру Института философии АН СССР, но не закончил. В 1985 году стал секретарём в Московской духовной академии. Затем, осуществив давнее желание, поступил в Московскую духовную семинарию, которую окончил в 1988 году.
В это же время выходят его первые публикации. Сначала под псевдонимом Андрей Пригорин в самиздатском журнале «Выбор», а потом под своим именем в «Московских новостях» и первая публикация в церковной прессе, а также в «Вопросах философии».
В 1988–1990 годах учился на факультете православного богословия Бухарестского университета. В 1990 году был рукоположён в сан диакона. По возвращении из Румынии с 1990 по 1993 годы работал референтом патриарха Алексия II. Осенью 1991 года начал преподавание на факультете журналистики МГУ.
Миссионер, богослов, профессор
В 1993–1996 годах Кураев был деканом философско-богословского факультета Российского православного университета святого Иоанна Богослова.
В 1994 году в Институте философии РАН под научным руководством Павла Гуревича защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата философских наук по теме «Философско-антропологическое истолкование православной концепции грехопадения». В 1995 году защитил диссертацию «Традиция. Догмат. Обряд» на соискание степени кандидата богословия в Московской духовной академии. В 1996 году патриархом Алексием II по представлению учёного совета РПУ был назначен профессором богословия.
С 1996 года – профессор Свято-Тихоновского православного богословского института (с 2004 года — Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет), где заведовал кафедрой основного богословия и апологетики. Являлся старшим научным сотрудником кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ. С осеннего семестра 2004 года по декабрь 2013 года основное место работы – Московская духовная академия и семинария (МДАиС).
12 марта 2002 года решением Синода он включён в состав редколлегии сборника «Богословские труды», 24 декабря 2004 года — в состав Синодальной богословской комиссии, 31 марта 2009 года — в состав созданного тогда же Церковно-общественного совета по защите от алкогольной угрозы.
Член экспертно-консультационного совета по проблемам свободы совести при Комитете Государственной думы РФ по делам общественных организаций и религиозных объединений.
Вплоть до конца 2007 года служил в храме Рождества Иоанна Предтечи на Пресне, затем – в храме Архангела Михаила в Тропарёве.
С 27 июля 2009 года член Синодальной богословской комиссии и Межсоборного присутствия Русской православной церкви (совещательный орган Московского патриархата).
Патриарх Кирилл, голубое лобби, диссидентство
С патриархом Кириллом отношения диакона носили вполне дружественный характер. Более того, именно митрополита Кирилла диакон Андрей Кураев хотел видеть патриархом (после смерти патриарха Алексия Второго) и всячески этому содействовал. Возможно, поэтому сразу после избрания патриархом в 2009 году Кирилл возвел Кураева в сан протодиакона (жалуется дьяконам награды за особые заслуги) за активное миссионерское служение и работу с молодежью.
Но случилось то, что вряд ли мог кто-то ожидать: известный протодиакон стал главным обличителем РПЦ. Всё началось со следующего: Кураев в «Живом журнале» в свойственной ему манере – резко, эмоционально и безапелляционно – рассказал о гомосексуальном скандале в Казанской духовной семинарии и предположил, что «голубое лобби» с советских времён при помощи КГБ, а потом самостоятельно сумело продвинуть с самых нижних церковных ступеней в епископат 40% (около 40 человек) «гомоиерархов», при этом из остальных многие их покрывают. За это Кураева уволили из МДА, что он воспринял очень болезненно. Также отец Андрей утверждал, что не пускать его в МГУ – неофициальная просьба патриарха; это не документировано, но Кураев утверждает, что у него надёжные источники. После этих событий напряжение между официальной частью РПЦ и протодиаконом росло.
Примерно в одно время с постом про геев в Казанской семинарии он опубликовал письмо некоего анонима из Санкт-Петербурга, в котором говорилось о гомосексуальных наклонностях Никодима Ротова, покойного митрополита Ленинградского, который дал путевку в жизнь нынешнему патриарху и другим маститым архиереям старшего поколения. Считается, что именно это вызвало основной гнев Святейшего и резко изменило его отношение к Кураеву. До этого он был склонен терпеть его поступки.
Также протодиакон известен своей позицией по аннексии Крыма в 2014 году и войне на Донбассе (в этом вопросе он на стороне Украины). На счету отца Андрея несколько скандалов с мусульманами (после его высказываний в духе «у террористов есть религия и национальность), нападки на певицу Мадонну во время её большого тура по России (протодиакон считал её выступления пропагандой гомосексуализма) и обвинения его в антисемитизме (после выхода его книги «Как делают антисемитом»).
Далее протодиакон Андрей стал всё чаще нападать на иерархов Церкви, часто – по делу (как, например, в ситуации с Казанской духовной семинарией), но часто и безосновательно, веря анонимным, неподтверждённым источникам (в церковных кругах до сих пор вспоминают, как он записывал в гомосексуалы людей, которыми ими не являлись, а после удалял посты без каких-либо извинений). В 2017 году на Кураева была наложена епитимья (вид церковного наказания; имеет значение нравственно-исправительной меры) в виде сорокоуста (совершение сорока литургий – богослужений), который он совершал в Новоспасском монастыре. Отец Андрей сорокоуст отслужил, но свою деятельность вести не перестал. Наказание сорокоустом вызвало у Кураева удивление, о чём он писал в своём ЖЖ: разве служение литургии является для священнослужителя наказанием?
Запрет и церковный суд
Почему Кураева так долго не отправляли в запрет? Не было явных причин. И три года после епитимьи он продолжал высказываться на различные темы, в том числе с критикой Церкви. Но 29 апреля этого года Андрей Кураев был запрещён в служении патриархом Кириллом за оскорбление памяти покойного настоятеля Елоховского собора протоиерея Александра Агейкина. Отец Андрей тогда высказался следующим образом: «В моей памяти сей недопротопресвитер останется как тупой карьерист, сделавший карьеру в сфере вип-сервиса», имея ввиду, что Агейкин имел хороший голос и потому смог сделать карьеру в РПЦ. После этого над Кураевым готовился церковный суд. Ещё весной многим стало понятно, что грозит отцу Андрею даже не отправление в запрет (временное запрещение совершать службы), а лишение сана. Это самое суровое наказание духовного лица за нарушение служебных обязанностей и тяжёлые грехи. Извержение из сана принципиально носит необратимый характер: священный сан, раз снятый, не может быть возвращен.
Протодиакон не явился на суд 4 раза: он несколькими объёмными публикациями рассказал о том, какие [огромные] недочёты есть в судебной системе РПЦ. В частности, это невозможность подсудимого ознакомиться с материалами дела до начала суда, отсутствие адвоката и необходимость рассмотрения дела за одно заседание – то есть невозможность подобрать доводы, пригласить свидетелей и т.д.
Кураев отказался идти в ловушку, так как в отсутствии возможности защиты был уверен, что ему готовят не суд, а расправу. Никаких внятных комментариев от его обвинителей в ответ так и не последовало. Суд прошел за закрытыми дверями, причем его члены были напрямую зависимы от патриарха и фактически, уверен Кураев, выполняли его волю.
В итоге мы так и не узнали причин суда, 29 декабря прошедшего без присутствия Кураева: не знает их до сих пор и сам священник. Он лишь напомнил о том, что аналогичным образом судили и Иоанна Златоуста, на устроенном церковном, но при этом и политическом процессе. О том, кто остался в истории – сам Златоуст или его обвинители – Кураев за очевидностью говорить не стал.
Протодиакон резюмировал, что у него есть убеждения, «но они не совпадают с мнением патриарха Кирилла», И теперь он, будучи лишен сана личной местью Кирилла, будет говорить о них лишь громче.
Андрей Лагавулин