2.Газетная хроника.
…Замёрзли ранее никогда не замерзавшие порты и гавани приморских городов. Ледоколы уже не справлялись на прежних маршрутах со своей задачей по проводке судов даже в летний период. Чтобы самим не попасть в ледовый плен, они курсировали в более южных широтах.
Вмёрзшие в лёд, брошенные экипажами корабли стояли безжизненными памятниками в самых разных концах приполярных морей, как немой укор человеческому разгильдяйству.
Снежный покров, полностью не таявший теперь уже даже в самые жаркие летние месяцы, всё увеличивался в размерах и отражал солнечный свет, тем самым способствуя ещё большему понижению температуры окружающей среды.
Катастрофа оледенения надвигалась не быстро, но неотвратимо. С каждым последующим годом всё южнее, всё ощутимее чувствовалось холодное дыхание Арктики. Температура опускалась всё ниже и всё резче обозначалось ухудшение жизненных условий животного и растительного мира.
Птицы и дикие звери в поисках пищи мигрировали в южные районы. От происшедших климатических изменений произошёл сбой в их сезонных передвижениях.
Дельфины и другие морские животные порой массово выбрасывались на берег, как бы протестуя против глобального катаклизма.
Для всего живого в полярных и северных широтах наступило тяжёлое время – круглогодичная непрекращающаяся зима…
«Неужели всё написанное правда? Прямо как из фильма ужасов…» – задумался Ребров и посмотрел название газеты: «Северные известия», недельной давности.
Неся воинскую службу в южных районах планеты, он что-то слышал о серьёзном изменении климата в полярных областях земного шара. Но тогда не очень-то интересовался этими проблемами – не до того было!
…От сильных и продолжительных морозов устья рек бассейна Северного Ледовитого океана промерзали почти до самого дна. Пресная вода, не имеющая возможности нормально течь прежним руслом, полностью отдать свой потенциал океану, взламывала ледовый покров рек южнее и заполняла лощины и низменности, сметая на своём пути любые препятствия.
По мере растекания по окрестностям, вода теряла свою разрушительную энергию и быстро покрывалась ледовым панцирем, который, всё увеличиваясь в объёме, в конечном итоге соприкасался со льдом предыдущего растекания, усиливая монолитность ледника.
Процесс оледенения, неуклонно продвигаясь на юг, повторялся многократно. Залитая территория представляла собой огромную безжизненную пустыню, порой покрывая расположенные в низинах города и селения полукилометровым ледовым слоем.
Службой чрезвычайных ситуаций пострадавшее население было своевременно эвакуировано из залитых участков на юг, в безопасные места. Но жилые дома, заводы и фабрики, поля и огороды – всё оказалось в зоне затопления…
«В самом деле: как же тогда там можно жить и работать, если всё затоплено и представляет собой сплошную льдину на сотню километров?..» – задавал себе вопрос Олег, поражаясь масштабам надвинувшейся катастрофы.
…Первых перевезённых из опасных зон людей встречали как победителей, как героев, выживших в суровых условиях Заполярья. Им присуждали правительственные награды, выражали сочувствие и оказывали различную помощь в обустройстве на новом месте.
Однако время шло, а оледенение продолжало своё коварное наступление. Переселенцев становилось всё больше. Отношение к ним местного населения постепенно стало меняться на диаметрально противоположное.
Случалось, что переселённые на новые места мигранты, вместо понимания и сочувствия, уже встречали откровенный негатив и даже ощутимое сопротивление местных жителей – ведь беженцы невольно становились их конкурентами по трудоустройству, жилому фонду и льготным преимуществам.
Всё уменьшающаяся территория сельскохозяйственных угодий создала дефицит продовольствия. С целью предотвращения голода, основные продукты питания распределялись по талонной системе, как в ставшие далёкими времена перестройки. Во всех сферах деятельности человека началась необъявленная война за выживание.
Резко увеличилось число безработных в городах. Из-за жизненной безысходности повысился процент суицидов среди подростков и взрослого населения.
В ранее благополучных и относительно спокойных спальных районах поднял голову уголовный элемент. На криминальную «охоту» теперь выходили не только преступники-одиночки, но и целые бандитские группировки, просто терроризировавшие население в ночное время.
Преступный беспредел вызывал народные возмущения и протестное движение. Власти, пытаясь удержать ситуацию под контролем, принимали беспрецедентные меры по борьбе с преступностью, но с этой многоголовой гидрой справиться оказалось очень не просто.
Одной из мер по борьбе с бандитизмом было проведение добровольной регистрации местного населения с помощью установки микрочипа непосредственно в тело человека. Электронный чип содержал в себе все индивидуальные данные гражданина и «отзывался» на запросы аппаратуры спецслужб в случае необходимости.
Такой «паспорт» не представлял опасности для организма. Вся его информация сканировалась в автоматическом режиме, позволяя легко идентифицировать личность данного человека органами полиции.
Причём, без привычного задержания последнего и, фактически, без его непосредственного участия в процессе опознавания. «Чипированному» гражданину разрешалось передвижение по городу в любое время суток и безо всяких ограничений.
Народные массы неоднозначно отнеслись к нововведениям, хотя и понимали всю необходимость жёстких мер и строгих законов.
«Пожалуй, тут и на гражданке далеко не мирное время. Ну что ж, воевать – не привыкать! Странно только, что это происходит в северных районах, ранее никогда не имевших предпосылок для народных волнений. Обычно такое характерно для жителей жарких стран, где от высокой температуры у людей утрачивается самоконтроль и растёт уровень агрессии и насилия…» – задумался Олег.
Прапорщику Реброву такие моменты известны не из газет, а из личного опыта. Выражаясь дипломатическим языком, «из практических действий по наведению конституционного порядка».
"Ну, что ж... Пора принимать решение!" - Ребров решительно отложил еженедельник.