Сергей рос в обычной семье. Мама работала в школе, а папа инженером в НИИ. Те времена и следующие за ними непростые 90-е годы он запомнил по вещам, которые берегли его родители. Хрустальные бокалы и салатник гордо стояли в серванте, а еще вазочка и конфетница. Маленькому Сереже всегда запрещали их брать, даже когда они в праздник появлялись на столе. Если бы он случайно разбил, то достать такие же уже было бы невозможно. А еще там были смешные маленькие чашечки для кофе, с которых родители только протирали пыль. Кофе в их семье не пил никто.
Став старше Сергей нашел на антресоли новенькие тарелки. Еще в фасовочной бумаге. Они пользовались тарелками с небольшими сколами и трещинками, которые от времени становились только темнее и заметнее. Но родители не желали просто так расставаться с этими вещами. Откладывали момент, чтобы заменить старые тарелки на новые.
- Вот разобьется тарелка, тогда и заменим, - улыбалась мама.
Родители ко всему относились настолько бережно, что Сергей стал задумываться: зачем покупать дорогую вещь, если не можешь позволить себе ее разбить или испачкать? Его постоянно ругали за грязную футболку или порванные штаны. А как еще играть в футбол? Но шли тяжелые 90-е годы и в семье были большие проблемы с деньгами. НИИ развалилось, а зарплаты мамы хватало только заплатить за квартиру и прожить на макаронах две недели. Сергей это понимал, но принять не мог.
- Мы тебе купили хорошую вещь! – возмущалась мать, - И во что ты ее превратил?!
- Так купите плохую! – внезапно оскалился Сергей и, получив весомый подзатыльник от отца, уселся в углу однокомнатной квартирки.
Сергей ненавидел вещи, которые своей сложностью напоминали прошлое. Все эти картины в золоченых рамках или резные розетки для варенья вызывали в нем лишь раздражение. Став взрослым он получал достаточно, чтобы обставить весь свой дом хрусталем, но предпочитал простые по виду вещи. Если тарелка разбивалась, то он шел в магазин и покупал точно такую же. Белую, скучную на первый взгляд. Зато он не испытывал угрызений совести, глядя на осколки на полу. Его жена так же предпочитала минимальный набор вещей в интерьере и больше воздуха. Квартиру Сергей приобрел еще до встречи в Леной, а она не стала особо менять интерьер. Ей нравились кухня-гостиная-прихожая, четко поделенная на зоны, и отдельная комната под спальню. Там молодые поставили только кровать и встроенный шкаф. Ничего лишнего. Зачем нагружать пространство лишними вещами?
Сергей отдыхал от офисной рутины, когда вернулась Лена.
- Сережа, как хорошо, что ты дома, - начала она, едва зайдя в квартиру.
- Что-то случилось? – Сергей оторвался от новостей в телефоне.
- И нет, и да, - начала Лена, присаживаясь на диван.
- Выкладывай. Не томи.
- На Новый год к нам приедет моя мама, - Лена смотрела немного извиняясь.
- Она же в другом городе живет, - осмысливал информацию мужчина.
- Да. Поэтому она приедет дней на пять, - судя по осторожному тону Лены, она еще ожидала взрыва эмоций от Сергея.
- Пусть приезжает. Я не против. Не на всю же жизнь, - улыбнулся Сергей и поцеловал жену.
***
Зинаиду Марковну поселили в спальне. Все-таки человек приехал праздновать праздник и хотелось ей предоставить приемлемые удобства, чтобы была возможность спокойно переодеться или почитать перед сном. А молодые могут и на раскладном диване поспать эти дни. Сергей старался быть гостеприимным, понимая, что на это время его мирной жизни пришел конец. Но он старался относится ко всему спокойно.
- А подоконники пустые. Лена, ты б хоть цветочек завела, - Зинаида Марковна рассматривала «гнездышко» своим опытным взглядом, - А холодильник ночью спать не мешает?
- Нет, мам. Мы спим в спальне, где пока будешь ночевать ты, - улыбнулась Лена.
- Ой, как тут все пусто, словно в больнице! – отозвалась родственница, заглянув в предлагаемую комнату, - Пойдем гулять по городу, так я картин куплю. На стены повесите, а то взгляду не за что зацепиться.
Сергей смотрел на Лену, которая не могла слова поперек сказать своей маме после смерти отца. Мужчина ненадолго прикрыл глаза, пытаясь уверить себя, что даже если картины будут куплены, а на подоконниках начнет множится дендрарий, то с отъездом тещи он все это «добро» выставит в подъезд. Соседи точно не откажутся от украшений. И в следующий год, если возникнет необходимость поддержать маму, то они сами к ней съездят, так теща даже не узнает, что ее чрезмерная тяга к «прекрасному» осталась лишь точкой в истории этой квартиры.
- Спокойно, - шепнул он сам себе. Что можно сделать за 5 дней перед новогодними праздниками? Наобещать с три короба разве что. Человек приехал отдохнуть, а не делать ремонт. Уж от чрезмерных изменений Лена маму отговорит, а если нет, то Сергей вмешается. В конце-концов, это его квартира.
Вечером следующего дня Сергей увидел четыре картины, стоящие, рядком возле дивана. На подоконнике появились горшки с фиалками, а на стеклянном столе скатерть из пвх в розово-золотой окраске. Как оказалось теща даже перевыполнила план своих вчерашних обещаний. «Скатерть выкину. Цветы и картины вынесу в подъезд.» - успокоил себя Сергей.
- Сереженька, ты же мужчина, - ворковала теща, - Доставай молоток, а я покажу, где вбить гвозди.
Сергей посмотрел на жену, но та пожала плечами и поджала нижнюю губу. Он посмотрел на чистые, без единого гвоздя стены и понял, что к уничтожению этого кусочка спокойствия и равновесия теща решила припахать и его.
- Я голодным работать отказываюсь, – сообщил Сергей и направился к отвратительной скатерти. Он даже пожалел, что не курит. Как было бы приятно случайно затушить об эту розовую дрянь сигаретку другую?
- Конечно-конечно! – теща быстро обогнала Сергея и принялась накрывать на стол. Он даже ненадолго почувствовал себя победителем, пока не подумал о завтрашнем дне. Хотя завтра жена наверняка увлечет маму готовкой и теща забудет про «больничный» интерьер, а там уж Новый год и останется совсем недолго до отъезда мамы.
***
- Сережа, - начала Лена, лежа рядом в постели, - ты бы помягче с мамой.
- Любимая, - начал Сергей, как можно нежнее, - Я на пределе мягкости к твоей маме. Заметь, я даже ничего не сказал про изменения.
- В этом-то и дело, - Лена внимательно смотрела на него, - Мама решила, что тебе не понравились обновки. Пришлось сказать, что ты скуп на эмоции.
- Если я открою рот, Лен, то могу описать свои эмоции только матом, - вздохнул Сергей, - В жизни бы не подумал, что на этих стенах будут висеть такие картины, - он посмотрел на изображение над ними, - Это же на принтере напечатано. Даже не холст!
- Тише! – цыкнула на него Лена, - Мама услышит.
- Услышит и завтра докупит еще картин, - устрашающим тоном начал Сергей, - Будем жить в Эрмитаже распечатанных на лазерном принтере картин. Хорошо хоть цветы, а не котята. Хотя тетки в коридоре меня пугают. В туалет ходить страшно.
- Сереж, - надулась Лена.
- Лена, я и правда не знаю, что еще ждать от твоей мамы. Слишком лихо она взялась за дизайн нашей квартиры, - Сергей смотрел в потолок. Пока еще обычного белого цвета, - Приду завтра с работы, а тут ковер на стене, лыжи на балконе и перегородка из скрученных открыток.
- Сережа, ты уже выдумываешь. Моя мама не такая дикая, - обиделась Лена и отвернулась.
***
На работе Сергей жил предчувствием плохого. Он прямо ощущал, как в уютной квартире происходит что-то ужасное.
- Ты какой-то молчаливый сегодня, - к принтеру, где стоял Сергей, подошел начальник.
- Теща приехала, - коротко сообщил Сергей.
- О! Держись! Может раньше с работы уйдешь? – предложил начальник.
- А можно? Спасибо вам! – Сергей взял распечатанный договор и быстро исчез из поля зрения начальника, а то вдруг передумает.
Домой он шел ожидая очередных изменений. Он поднялся на свой этаж и замер перед дверью. Их коврик из резины и правда надо было бы поменять, но уж точно не на что-то с надписью «Welcome».
- Пусть это будет единственная вещь, которая изменилась, да и та лежит за порогом. Уже 30 декабря. Осталось каких-то три дня, - бубнил Сергей, - А я даже этот коврик не выброшу. Буду с двойным усилием ноги об него вытирать.
- Сереженька, что же ты под дверями стоишь? - теща резко открыла дверь и Сергея едва не сбило с ног вкуснейшими ароматами. Он даже забыл про коврик.
- Мам, он по телефону может разговаривает, вот и не заходит, пойдем. Уже свекла доварилась, - Лена лишь на миг появилась в проеме двери и снова скрылась.
Сергей зашел в коридор и постарался не смотреть никуда выше метра от пола. Он знал, что на части стены перед туалетом с ванной висят две пляшущие тетки. Автор очень старался показать их округлости и выпуклости, а вот лица зачем-то сделала квадратными. В гостиной же висели ядовито-красные маки, в зону кухни повесили картину напоминающую цыганский платок, хотя Сергей почему-то был уверен, что даже цыганка на себя такое не надела. Четвертая картина висела в спальне: мужчина и женщина плавали в воде. Когда Сергей ее увидел, то решил, что мужчина тонет, такой уж был у него многострадальный вид. По мнению Сергея вся эта размазня могла претендовать на место только в туалете, а если точнее, то в ведре рядом с унитазом. Когда он представил, как по кусочку бы отрывал от этих "шедевров" и бросал в ведро, то почти достиг своего обычного спокойствия.
И тут его взгляд случайно заметил две диванные подушки в форме цветов из плюша. С глазами. У дивана стояли тапки-собаки, а на стеклянный журнальный столик была поставлена плетеная корзина с искусственными фруктами. У Сергея аж вырвался вой.
- Что с тобой, Сережа? – на этот звук повернулась и Лена, и Зинаида Марковна. Они как раз нарезали ингредиенты для любимого Сергеем салата «Сельдь под шубой».
- Руки вымыть забыл, - сквозь зубы процедил Сергей. Он понимал, что все его негативные эмоции будут потом казаться ему смешными, но перебороть себя в данную минуту он не мог. С одной стороны, он хотел быть вежливым. С другой, надо как-то сказать, что теща начинает не просто гостить, а словно обживаться в их квартире. Это они хозяева! Какие еще тапки-собаки?
В своих раздумьях Сергей оказался в их бывшей спальне. Он оглядел цветочки на подоконнике и едва не упал, споткнувшись об чемодан тещи. Он был выдвинут совсем немного, но достаточно, чтоб Сергей едва не припечатался носом к шкафу. Сергей чертыхнулся, но внезапно понял, что слышал какой-то звон.
- Вот, черт! – шепнул он, осознавая, что звенело в чемодане. Он, сам того не желая, полез проверить все ли в порядке и обнаружил вылезшее из черной ткани что-то округлое. Вещь была завернута в газету и Сергей решил развернуть, чтобы убедиться, что все цело. В его руках оказался хрустальный салатник из его прошлого. Точно такой же когда-то был у его родителей. Они туда укладывали оливье. Салатник всегда был тяжелым и чтобы достать из него салат маленькому Сереже приходилось просить родителей. Самому брать его строго запрещалось. «Уронишь!», «разобьешь!», «не трогай, понял?».
То есть теща привезла этого уродца им в подарок на Новый год? А потом что? Каждый ее приезд любезно доставать этот салатник, чтоб сделать приятно? Этого только не хватает. Он еще не отошел от мерзких картин и скатерти, чтоб так спокойно принять салатник. А если салатник разобьется? Будет печаль и укор, что такую бесценную вещь, которую уже не достать, не уберегли! В черном бархате еще что-то лежало и Сергей, приподняв ткань, по очертаниям газеты догадался, что это шесть фужеров. Наверняка тоже из хрусталя. Он аж зашептал нецензурными выражениями. Сколько можно вмешиваться в их жизнь своими вещами?
На подоконниках и так стояли не его цветы. На столе лежала не его скатерть, закрывая своим уродством отличный стол. Картины устрашали привычный интерьер. Искусственные фрукты и нелепые подушки. Это было похоже на захват территории. Казалось стены этой, когда-то уютной квартиры, стали сужаться и скоро Сергей просто не сможет зайти к себе домой.
А что если салатник разбить прям сейчас? Запаковать всю эту мерзость из прошлого в газету, завернуть в черную ткань и прыгнуть сверху? "Доставлен с множественными порезами ступней" пронеслось в голове у Сергея на фоне сирены скорой помощи. Надо взять молоток, которым он вбивал гвозди в свою спокойную жизнь и вешал нелепые картины.
- Сейчас принесу. Специально привезла, - услышал Сергей и выскочил из спальни, пока его там не обнаружили. Теща шла в спальню улыбаясь. Сергей едва тоже не начал улыбаться. Адреналин разогнал сердце и в голове начало стучать. Он, как профессиональный боулер закатил салатник под кровать. Разбился он или нет - совсем неважно, но на столе этот салатник стоять не будет. Гадость была мелочная и Сергей это понимал. Но сейчас он ни о чем не жалел. Сергей, сидя на диване, слышал, как Зинаида Марковна копается в чемодане. Как она начала выкладывать фужеры причитая, что ведь брала же его с собой. Точно помнит, - Леночка, я ничего не понимаю. Я помню, что клала салатник в чемодан. Точно клала! Вот только фужеры нашла.
- Мам, не переживай. У нас еще есть салатники, - успокаивала ее Лена.
- Ну как же без этого салатника? – расстраивалась Зинаида Марковна, - Мы ведь с твоим отцом столько лет с ним Новый год встречали. Я его специально решила привезти.
Женщины вышли вместе из спальни. Без салатника. Лена лишь взглянула на Сергея. Он без интереса наблюдал за разворачивающейся драмой, недвижимо восседая на смятой наспех газете, в которую был завернут салатник. Он слышал, как Лена предложила обычные салатники.
- Не портить же салат, - обижено говорила теща, разглядывая конусообразную посуду, - «Шуба» же слоями делается и салатник нужен с плоским дном.
На кухне из похожих была только пластиковая миска. Теща бы наверняка пошла в магазин за очередной бесполезной вещью для квартиры, но ингредиенты для салата уже были нарезаны. Женщине пришлось смириться, что в этот год «шубу» она будет накладывать из салатника, купленного Сергеем.
На следующий день Лена ушла к своему парикмахеру, чтобы блистать в новогоднюю ночь. Она и маму записала, но настроения у Зинаиды Марковны не было от слова совсем. Она скромно улыбалась, пытаясь сделать попытку, что все хорошо, но Сергей видел ее переживания.
- Сдался ей этот чертов салатник, - ворчал он в ванной, - Все же тещи - мерзкие создания. Всегда хотят, что было по их правилам. Ничего. Поест салат из нашего салатника. Вкус от этого хуже не станет!
Тещу он старался не замечать, а Зинаида Марковна в отсутствие дочери и не привлекала к себе внимания. Тихо смотрела телевизор и лишь иногда поглядывала на часы, чтобы начать накрывать на стол. Сергей стал беспокоится. Кто знает чего она отчебучит из-за такой мелочи? Он уже был знаком с некоторыми чертями, которые водились в тихом омуте души тещи.
- Зинаида Марковна, что же вы так притихли? Неужто из-за салатника? – начал он присаживаясь на диван. Вежливость победила его гнев.
- Сереженька, да дело даже не в салатнике, а в воспоминаниях, - теща бродила взглядом по ламинату с легкой улыбкой, - У нас с Антошей свадьбы не было. Мы пришли и расписались. Даже не праздновали, но каждый год отмечали. Скромно и только вдвоем. Родители жили далеко, а для друзей же стол накрыть надо. Да и ведь праздник этот только наш. И вот Антошу начальник попросил задержаться на работе, а у нас очередная годовщина была. Антоша пришел позже и я рассердилась на него, а как узнала причину, так и на начальника разозлилась. Молодая была, эмоциональная. А через два дня начальник сам лично пришел к нам домой и вручил нам этот салатник. Так и сказал, чтоб я на мужа не сердилась, а во всем винила его. Он не знал о нашем празднике, а Антоша постеснялся отказать в помощи. С тех самых пор мы этот салатник на все наши праздники выставляли и не только. Обиделся кто-то, тогда вторая половинка салатик в этот салатник нарежет. Даже с огурцами и помидорами! – слегка рассмеялась Зинаида Марковна, - Это наш салатник мира в семье. А как Антоша ушел в другой мир, так зачем мне одной этот салатник? Я ж сама с собой не ссорюсь. Вот я вам его и привезла, чтоб и в вашей семье всегда был мир. Везла, везла, да не довезла, - голос женщины снова потух.
- Зинаида Марковна, так может завалился куда? – Сергею стало стыдно, что его уши покраснели, как у первоклассника. Его боль от отношения к вещам родителей перешла на маму жены. А они с мужем жили душа в душу и салатник этот использовали не ради царского стола, а ради мира в семье. Салатник мира. Он бы не додумался до этого. Сергей Лене всегда букеты таскал, а чтоб салат приготовить и вместе съесть – никогда.
- Да мы же с Леной искали… - начала было женщина.
- А теперь я поищу, - Сергей направился в прихожую и вернулся с фонариком, - Где салатник лежал?
- В чемодане, - теща пошла за зятем. В ее глазах была надежда.
- Так, - Сергей отодвинул чемодан и осветил пространство под кроватью, - Вот там что-то поблескивает, - Он переполз на карачках к изголовью кровати и замер. Он помнил с какой силой запустил эту вещь в темноту под кроватью. Сколько ненависти вложил в свою руку, а теперь он просил высшие силы, чтобы с салатником было все в порядке. Не хотелось потерять тот кусочек тепла, которым одарила его Зинаида Марковна. Сергей протянул руку к блестящим граням и достал салатник. Он его осмотрел и, убедившись в целости, протянул теще.
- Сереженька, - к нему с радостным криком кинулась Зинаида Марковна, - Да ты прям фокусник! Какая радость! – и тут она замерла что-то осознавая. Сергей внезапно понял, что нашел салатник слишком легко. Возможно, Лена уже проверяла это место. Ей ли не знать темные уголки их квартиры? – Сережа, - начала теща и Сергей, сидя на полу, заранее сделал виноватый взгляд, - Так у нас же шуба уже в салатнике!
- Ну-у, - протянул Сергей, ощущая, как камень падает с сердца – не догадалась, - Это не проблема. Мы его перевернем. Аккуратненько так, - и Сергей показал, как они будут переворачивать «шубу».
- Точно! – поддержала теща, - Я еще успею дорезать маленькую свеколку и майонезом смазать, чтобы сверху «шуба» тоже была красивой.
- Отличная идея, - улыбался Сергей, - Может я помогу нарезать или помыть?
- Замечательно! Пойдем! – Зинаида Марковна, прижимая к себе драгоценный салатник, вышла из комнаты.
***
- А вот и наш главный салат, - Зинаида Марковна поставила на новогодний стол «шубу».
- Ой, салатник нашелся? – обрадовалась Лена, - Помню, как я его на праздничный стол таскала и боялась уронить! Он же такой тяжелый.
- А мне никогда не давали его брать, - внезапно сказал Сергей и, заметив удивленные взгляды жены и тещи, продолжил, - Боялись, что разобью. Ведь раньше такие вещи были дефицитом.
- Да ты что? А зачем вообще тогда покупать посуду, если ее брать нельзя? – удивлялась Зинаида Марковна, - Тем более, Леночке этот салатник помогала носить я, - женщина рассмеялась и стало ясно кто брал на себя ответственность за сохранность салатника и содержимого, - Помощница моя.
- А помнишь тетя Оля наш обеденный сервиз разбила? – хихикнула Лена.
- Ой, - с улыбкой отмахнулась Зинаида Марковна, а затем рассмеялась, - Оля у нас всегда была в теле. Приехала к нам в гости и мы решили достать с антресоли обеденный сервиз. Все случай до него не доходил, а тут компания большая должна была собраться. Оля залезла на табуретку и потянула коробку, но что-то в табуретке не выдержало веса ее красоты и она полетела вниз, держась за коробку. Когда коробку открыли, то там среди осколков было 2 или 3 целых тарелки. Остальное все вдребезги!
- И вы не жалеете об этом? – удивился Сергей.
- А чего жалеть? Вещи они ломаются, а жизнь продолжается. Главное, чтобы из-за вещей не ломались люди и отношения между ними. А картины я с собой увезу, - хитро подмигнула теща, - Я сама дура, что полезла к молодым со своими идеями. Вы уж простите меня.
- Зинаида Марковна, - Сергей встал из-за стола с бокалом, - Оставим наши недопонимания в этом году.
- Сереженька, золотые слова! – поддержала теща и коснулась его бокала своим.
- Вот и замечательно, - улыбнулась Лена, - Как раз успели к речи Президента.
Сергей только сейчас обратил внимание, что со стола, за которым они сидят исчезла розовая скатерть, а со стены "ушла" картина. Он улыбнулся и решил, что в новом году с Леной обязательно купят картину. Пустая стена смотрелась одиноко. Как в больнице. Он снова улыбнулся этим новогодним переменам. Они наверняка к лучшему.