Помните, как весной нам нельзя было выходить из дома без пропусков? В негодовали, ссылались на еще не поправленную Конституцию – но оказалось, что зря. Вчера Конституционный решил, что всё было нормально, зря возмущались.
Своё постановление суд начал со слов о том, что «жизнь и здоровье человека – высшее благо, без которого утрачивают свое значение многие другие блага и ценности, а потому забота об их сохранении и укреплении образуют одну из основополагающих конституционных обязанностей государства». Видимо, поэтому в некоторых больницах не хватает врачей и бинтов, Но начало уже отвечает на вопрос, что же решил суд, потому что прямо говорит «ради здоровья можно нарушить закон».
Далее суд говорит о том, что необходимость защиты жизни и здоровья предполагает принятие актов, которые могут ограничивать различные права и свободы. И с этим никто не спорит. Также КС отмечает, что право человека на свободу передвижения является индивидуальным по своей природе, поэтому при реальной общественной угрозе «предполагает проявление разумной сдержанности».
Простым языком: ради общественного блага можно поступиться личными интересами. И это тоже не вызывает вопросов. Тех же курильщиков всячески ограничивают, чтобы они не наносили вред здоровью окружающих, им запрещают курить на вокзалах, в ресторанах, поездах и т.д.
Вернемся к нашему постановлению. КС переходит к тому, что защита прав человека и меры по борьбе с эпидемиями относятся к совместному ведению РФ и субъектов. То есть регионы могут принимать меры по борьбе с коронавирусом. В частности, Конституционный суд приводит несколько законов, согласно которым субъекты решают вопросы предупреждения чрезвычайных ситуаций. Еще он ссылается на то, что Всемирная организация здравоохранения признала ситуацию с коронавирусом ЧС международного значения. И что право на свободу передвижения ограничивалось множеством государств, Россия в этом не уникальна.
Также КС пишет, что отсутствие правового регулирования не может быть оправданием для бездействия органов публичной власти по предотвращению и сокращению смертей и тяжелых заболеваний. «Подобное бездействие означало бы устранение государства от исполнения его важнейшей конституционной обязанности». В частности, «ограничение права обусловлено объективной необходимостью оперативного реагирования на беспрецедентную угрозу распространения коронавирусной инфекции, имеет исключительный характер и преследует конституционно закрепленные цели защиты жизни и здоровья всех лиц, включая в первую очередь самих граждан, подвергнутых временной изоляции, и является соразмерным».
Проще говоря, возникла ситуация, когда иначе нельзя. И всё это звучит логично и патриотично, если бы не одно «но». Права и свободы могут быть ограничены только федеральным законом. А законодательство в рамках «режима повышенной готовности» таких мер не предусматривает. Аргумент КС о том, что ситуация экстраординарная, регулирование отсутствует и что-то нужно делать, звучит сомнительно. Ведь у нас существует ФКЗ «О чрезвычайном положении», который предусматривает возникновение подобных обстоятельств и включает различные ограничительные меры для граждан. Почему же не применили его, а позволили регионам делать всё, что они заходят? Вопрос без ответа. Может, хотели снять с себя ответственность или не хотели платить компенсации, которые положены населению в режиме ЧП.
Таким образом, мы еще раз убедились в том, что КС – политический инструмент, но никак не орган, разрешающий спорные ситуации и проверяющий соответствие законов и иных актов Конституции.
Алина Винтер