6 июня.
Новые, удачные приобретения: Тульский электрический самовар 1974 года. Родной шнур, аккуратно свернут змеей, и положен внутрь изделия. Все на месте, даже, как обычно, не отломан кран. Наша задача: проверить самовар на течь, налить воды, подключить шнур к розетке, и попробовать вскипятить воду. Почистить металлические бока самовара, смесью питьевой соды и лимонного сока. Тогда, король русских чаепитий, заблестит, как румяный малыш, зашипит, нальет в Дулевские чашечки, ароматного чаю.
Как комплект, как бонус, на той же Икее, найден поднос с гравировкой. На нем изображен старинный замок, восходящий к облакам. Работа подписана POZNAN.
Познань – город в центральной части западной Польши. Расположен на реке Варта, один из старейших польских городов. Поднос, попал в Советский Союз, когда поляки входили в состав Варшавского договора, а рулил поляками коммунист, Войцех Ярузельский. Железный сувенир, попал на прилавок магазина, в качестве национального колорита, в знак дружбы и добрососедства, между советскими и польскими людьми.
До полной картины, около контейнера, заваленного прошлогодними листьями и мебельным ломом, Огненная жена, обнаружили коробку с аудиокассетами. Тридцать две штуки носителей с записями разномастной эстрады. Ничего интересного в материале, по содержанию, но вполне приемлемого по форме. Развелось много полоумных коллекционеров пленочных носителей, собирающих попугайскую синтезаторную кашу. Нравится людям – пусть слушают, покупают, но потом, пусть пеняют на себя. Если мы их не предупреждали.
Шел дождь, я испугался, что пленка вымокнет, и пленки безвозвратно испортятся. Но этого не произошло. Аккуратно разложив их дома, на полу, подстелив газету, я успокоился. Несколько коробочек, потеряли первозданный вид, при продаже, их придется заменить.
Так же найдены: войлочные сапоги, демисезонные, стопроцентно – хлопковая кофта из Непала, разноцветная, похожая на одеяние тибетского монаха, с острым колпаком. Пластмассовая китайская мини гитара, с четырьмя струнами. Советская черная лупа, охотничий латунный амулет на шею и детское кольцо, глиняное в виде тигра с тонким хвостом. А еще – семь рублей и целая коробка электрических лампочек, груш и свечей.
7 июня.
Переборка, перегородка, перетирание. Поветрие.
8 июня.
Вписался в халтуру. У знакомых, умерла пожилая родственница. Долго и тяжело болела, после очередного инсульта, она окончательно сошла с ума. Расслабилась по полной программе: выгоняла сиделок, размазывала экскременты по стенам. Отказывалась менять памперсы. Одним словом, бабушка напоследок хулиганила, как могла.
Пожилому человеку, на краю бездны, зацелованному смертью до умопомрачения, терять нечего. Те поступки, которые хочется сделать при памяти, при жизни - например, погулять голым в метро, вылить мочу из окна на шумных соседей, взять у кого-нибудь в долг, и не отдать, но мешают нормы морали, страх перед неизбежным наказанием, можно и нужно совершить, находясь на пороге неотвратимого конца.
Вместе с бабушкой, в квартире проживала старая кошка. Чуя, лохматой шкуркой, приближение неминуемого конца защитницы и верного друга, умное животное, старалось оставить после себя, как можно больше темных пятен. Ободранных по углам обоев, лужицы отчаянной мочи, гниющий корм, под кроватями и в шкафах. Следующим жильцам, старое, больное животное, как ежедневное напоминание о проблемной родственнице, было совершенно ни к чему. И даже вредно. Они избавились от кошки, выпроводив ее на улицу. И вплотную занялись апгрейдом наследства, в виде однокомнатной квартиры, в хорошем районе. Актуальным решением, явилась сдача жилья внаем. Но для этого, нужно привести квадратные метры, в божий вид. Вот под эту задачу, я и подписался.
Квартиры стариков. Какая прелесть! Ни с чем несравнимые запахи, преследуют тебя даже в метро. Даже через несколько часов, после посещения берлоги отшельников. А какие вещи, порой заваливаются на полках стенок и шкафов. Настоящие артефакты прошлого. Знаковые фигуры ушедшей эпохи. Они хранятся, нетронутыми, забытыми динозаврами, годами, столетиями. Не выполняя своей функции. Мертвым грузом, нелепые собиратели пыли, тоскливые наследники, купленные от нечего делать, на всякий случай, «авось пригодятся». А может быть, омедненным танчиком, Т 34, самозабвенно играл, стреляя из пушки по оловянным солдатикам, просто хороший человек. С большой буквы. Он вырос, а танчик, оказался в плену древесно-стружечных плит и мутных стекол, в гробу истории. Он остался памятью матери, о том сыне, который слушался и выполнял в срок, школьные задания.
Величественные, позолоченные шеи гусей, плавными линиями, выходящие из раковины морского моллюска, геометрические, хрустальные вазы разных размеров и форм. Розового стекла рюмки, изящные статуэтки, железные будильники, мельхиоровые сахарницы – все это богатство притаилось в засаде, ожидая своей участи. Наблюдает, преломляясь от солнечных лучей, переливаясь радугой. Огромные, овальные блюда, старые настолько, что проявляется на фаянсе, мелкая сеточка времени. Предназначение фарфоровых гигантов, мне осталось неясным. Неужели, хозяйка выкладывала на них, целую бочку селедки, сразу? Или сто килограммов оливье?
А сколько тряпок, полотенец, скатертей, платков, хранят бездонные недра старушечьих квартир? Стоит открыть любую дверцу, и вот тебе – раритет. По количеству тканого материала на квадратный метр, можно определить, был ли жив хозяин, муж, заботливый отец. Мужик, слесарь – станочник высшего разряда, или профессор НИИ. Если мужчина в доме, если даже, он адепт умственного труда, у него обязательно на балконе, или на кухне, в ящике стола, пылятся скобяные изделия, а не тряпки, они блестят, как караси на изумрудной траве, шанцевые инструменты самоуспокоения. Добровольные помощники в хозяйстве.
Конкретно в этом помещении, хозяином не пахло. Наверное, умер во сне, от простатита. Точно, я не знаю, а расспрашивать наследников, как-то неудобно. Нельзя вызывать память людскую, без необходимости. Мало ли чего, могло произойти на жизненном пути бывших в обращении людей? Чужая семья – потемки.
В первый день халтуры, ободрав от бумажных обоев коридор и ванную, на ход ноги, я взял танчик. Все-таки его. Как хотите, а он, показался мне, самым главным звеном в бабушкином ансамбле. Королем мульды, в отдельно взятом пространстве. За вождем, должны пойти все остальные предметы. Нечего им пылится в стенном шкафу, зарабатывать болячки. Выставляться страшилами, посмешищами в глазах съемщиков. Пора фарфору и стеклу, находить себе новых хозяев. Стальной танк, пробьет дорогу в наш дом, остальным, стеклянным солдатам. Хрупким новобранцам, заговоренным на жизнь.
Вещи, хоть и переживают своих хозяев, но и они, не вечны. Всему свое время, каждому овощу – свой срок. Наглеть не нужно, ради такого дела можно и закинуть удочки, в реку наследников: «А нужен ли вам, дорогие товарищи весь этот хлам? Отдайте его мне, все равно квартира под сдачу, не пожалеете. Чужие люди переколотят вазы, свернут лебедю шею, заставят, поманив деньгами, отнести шкаф вместе со всем содержимым, на помойку. Без меня. В мое отсутствие. А бабушке, вашей, ведь уже все равно. Возьмите, в свое жилище, все что хотите, все, что вам дорого, если таковое имеется. А остальное – подарите мне. А я уж постараюсь, сделаю из очередного говна – очередную конфетку. Сдадите квартиру, по высшему разряду. Во имя Икеи».
продолжение следует...