В декабре солнце редко пробивается сквозь завесу низких туч и если уж выпал солнечный денёк, надо использовать его для выхода в лес. К вчерашнему утру закончились снегопады, а сегодня ночью не выпало ни снежинки, лишь тонкий пушок изморози чуть припорошил ночные следы. Как обычно, сразу за околицей встретились следы лосей, кормившихся в придорожном ивняке. Один из них даже устроил лежку на берегу пожарного пруда, а когда поднялся, сломил несколько побегов ивы, откусив их вершинки, и ушёл в густое мелколесье. Лоси настолько освоились с заповедным режимом, что уже совершенно перестали бояться людей, нередко устраивая лежки у заборов домов наших жителей.
На протяжении нескольких сотен метров за деревней встречались лишь лосиные переходы. Но вскоре замечаю у обочины не совсем обычный след, пересекающий дорогу.
Да, это куница, но идёт она как-то странно. Прыжки короткие, отпечатки лап не всегда парные, почти в каждом прыжке она страивает, а сбоку от следа видна чуть заметная черточка. Надо полагать, куничка несёт что-то увесистое, держа его в зубах. Ноша её оставляет легкую борозду сбоку от следа. А у одного из отпечатков алеет маленькая капелька крови. Теперь уже нет сомнения, маленький охотник кого-то поймал и несёт в укрытие, чтобы пообедать в спокойной обстановке. Добыча её достаточно велика, ведь если бы куница поймала какую-нибудь полёвку, то съела бы её на месте.
Значит, надо проследить её путь в обратную сторону, «в пяту» как говорят охотники, найти следы удачной охоты и понять, кого же куничка поймала. Лес здесь тяжёлый для ходьбы на лыжах, берёзовое мелколесье с густым ивняком, бывшие поля и луга. Утешает лишь то, что далеко идти вряд ли придется, место охоты должно быть где-то рядом. И действительно, не успел я пройти и двухсот метров, как встретил слегка умятую площадку с капельками крови и несколькими пестрыми пёрышками.
Здесь куница немного поела, лёжа на снегу. А по пёрышкам с первого взгляда видно, что жертвой её стал рябчик. Но это ещё не место добычи, а именно следы перекуса зверька, где он немного подкрепился: и сил прибыло и нести стало легче. Действительно, дальше по следу видно, что до этого перекуса черточка сбоку от следа её лап была немного глубже. Прохожу ещё метров двадцать и вот оно, место маленькой лесной трагедии.
Снег под небольшой ёлочкой густо усыпан рябчиковыми перьями, между которыми, под тонким пухом изморози, видны капельки крови. Обхожу эту ёлочку по кругу, стараясь не затоптать следы и восстановить картину охоты. Понятно, что произошло всё ночью. Снега ещё мало и рябчики не могут пока ночевать в подснежных лунках.
Поэтому молодой рябчик для ночевки выбрал эту ёлку и сел на одну из нижних веток, не выше метра от земли, прижавшись к стволу. Куница двигалась по снегу короткими прыжками. Учуяв запах рябчика, или услышав шорох шевельнувшейся птицы, она остановилась, а затем, сделав несколько крупных прыжков, подскочила к ёлке. Поскольку на снегу нет ни отпечатков лап рябчика, ни следов ударов крыльев, куница схватила его прямо на дереве. В ходе борьбы, которая продолжалась уже на снегу, образовалась утоптанная площадка, а вся поверхность снега вокруг была усыпана перьями жертвы.
Вышел я сегодня поздно, а зимний день короток, солнце быстро закатилось за вершины елей и я вернулся из леса по своей лыжне, отложив на завтра продолжение тропления.
Следующей ночью снега не было, поэтому все вчерашние следы прекрасно читались. Утром я вновь был на том месте, где куница перешла дорогу, держа рябчика в зубах. Но теперь я пошёл по следу уже не «в пяту», как накануне, а в направлении движения зверя, «в носок». След куницы шёл совершенно прямолинейно, без изгибов и поворотов. Надо полагать, маленький хищник, тащивший довольно тяжелую для него добычу, чётко знал, куда идти и шёл к своей цели напрямую.
И действительно, не пройдя и двух сотен метров, я увидел впереди старую корявую берёзу с раздвоенным стволом. След куницы направлялся к этому дереву. Издалека было видно, что под берёзой на снегу накрошено много мелкого лесного мусора, а подойдя ближе, я увидел у комля дерева крупные и мелкие пестрые перья рябчика.
Не подходя близко к берёзе, я обошёл её по кругу. Выходного следа не было, значит куница, вместе со своей добычей, спряталась где-то здесь. Стараясь не затаптывать её след, я приблизился к дереву и, примерно на высоте своей груди, увидел узкое дупло.
Много лет назад, в одну из суровых зим, древесина берёзы, набравшая с осени много влаги, глубоко промерзла, вода внутри ствола превратилась в лед и порвала дерево узкой длинной щелью. Лесоводы называют такие раны на стволах деревьев морозобоинами. Споры болезнетворных грибов и бактерий, попав весной на обнаженную древесину, начали свою разрушительную деятельность. В результате образовалось глубокое продолговатое дупло, уходящее вниз, к самым корням. На белой берёзовой коре при входе в дупло были видны мазки крови и несколько прилипших пуховых перышек рябчика. Сомнений не было: куница затащила рябчика в это дупло, просидела в нём всю ночь и сейчас она тоже была там! Конечно же, она сейчас слышала меня и затаилась на дне дупла, лежа на пуховой перинке из рябчиковых перьев. Это тропление куницы было недолгим и весьма удачным. Хотя увидеть зверька не удалось, но удалось проследить её охоту и найти укрытие.
Тропить куниц мне приходилось не раз и я хорошо знаю, что порой это довольно сложное занятие. Дело в том, что куница, когда идёт налегке, а не так как в сегодняшнем случае, нагруженная добычей, далеко не всегда перемещается только по земле. Нередко часть своего суточного пути она проходит ве́рхом, перескакивая с ветки на ветку. Особенно часто куницы ходят ве́рхом в густых ельниках, где лапы соседних ёлок смыкаются друг с другом. В этом случае, отследить путь идущего в кронах зверька удается только по «посорке», то есть по оброненному ей лесному мусору. Это и старые, уже побуревшие хвоинки, и отмершие частички коры, и отломившиеся кусочки лишайников. Если направление движения определено верно, то через несколько десятков, редко сотен метров обычно удается вновь встретить след спустившейся на землю куницы. Тропить куниц и понимать их следы меня учил один из моих наставников по охоте, замечательный охотовед и первоклассный охотник, Владимир Иванович Матвеев. Он был однокашником Вадима Васильевича Дёжкина, маститого ученого-эколога, чьими книгами я зачитывался ещё в школьные годы. Они оба в один год окончили Московский Пушно-меховой институт, но Владимир Иванович не стал учёным, а предпочёл работу охотоведа-практика, проработав немало лет на Севере, а затем в Костромской охотничьей инспекции. В Костроме В.И. Матвеев провел огромную работу по восстановлению численности бобра, отлавливая живых зверей целыми семьями и проводя их выпуски на различных реках Костромской области. Это был великолепный знаток природы, и я очень признателен Владимиру Ивановичу за те знания о природе, которыми он когда-то щедро со мной делился. А сейчас пришла уже моя пора делиться знанием природы и навыков лесной жизни, поэтому сегодняшнее тропление куницы выкладываю в нашем блоге для всех, кому интересна жизнь заповедного леса и его обитателей.
Фотографии автора непосредственно с места событий.
Если вам нравятся лесные истории, ставьте лайки, подписывайтесь на наш канал и вы раньше других узнаете новости из заповедного леса.
Мы рассказываем о том, что хорошо знаем, видели своими глазами и испытали на собственной шкуре.