У моей мамы была сестра-двойняшка. Нет, не была -она и сейчас есть, а вот мама моя умерла. И после этого наша, казалось бы, такая дружная семья развалилась на части, причем довольно противные части.
Но лучше по порядку.
Эти две сестрички родились больше пятидесяти лет назад в очень обеспеченной советской семье. Двойняшки, но совершенно разные. И чуть ли не с рождения было понятно, что одна будет красавицей, а другая попроще. Вот та, которая красавица, и стала моей мамой. Во всем остальном ей повезло куда меньше, чем «сестре попроще». Тетя Вера рано и очень удачно вышла замуж, хотя злые языки говорили, что брак тот по абсолютному и обоюдному расчету. Но, несмотря на людскую молву, жили супруги хорошо: успели за границей поработать, что в те времена приравнивалось к небожи-тельству, сервант их трещал от хрусталя, серебра и прочих фарфоров. Дядя коллекционировал необычные бутылки со спиртным, они никогда не открывались, просто стояли на специальных полочках. Потом у них родилась Ира, а у моей мамы - я. С разницей в неделю.
БОЛЬШАЯ СЕМЬЯ
Мамуля моя и правда была настоящей красавицей, но счастья ей это не принесло. «Глупая я какая-то, - говорила она про себя, - хороших мужчин мимо пропускаю, а дурным под ноги бросаюсь». Вот и папе моему она, наверное, под ноги бросилась, даже в глаза не поглядев. Потому что прожили они не больше года, а прямо перед моим рождением он сложил свои вещи в чемоданчик и тепло с мамой распрощался. Зато с сестрой у нее отношения были просто замечательные. Жили мы практически одной семьей. Квартиры рядом, дачи по соседству, в садик вместе с Ирой ходили, потом в одну школу. Муж тети Веры всегда прибегал к нам на помощь, когда надо было что-то починить, подкрутить, заменить. Одна большая семья, все любят друг друга и каждый готов друг другу помочь. Конечно, семья тети Веры жила во сто крат богаче нас с мамой, но то ли в те годы это в глаза не бросалось, то ли я ничего не замечала, потому что пользовалась всем или почти всем, что имела моя тетка. Жаль, муж ее рано умер, хороший был дядька. Вот так одни женщины в нашей семье и остались. Ирка окончила медицинский и стала врачом-психиатром, я ничего не окончила, потому что в школе училась плохо и о поступлении в институт даже не мечтала. Но ни мужей, ни детей ни у меня, ни у нее не было. Ира выбирала «что-то приличное», как сама говорила, а со мной повторялась мамина история: хорошим мужчинам дорогу уступала, а плохим под ноги бросалась. Один роман за другим и один дурнее другого.
ПО-РОДСТВЕННОМУ
Но настоящий кошмар в моей жизни начался, когда не стало мамы. Она сгорела за полгода как свечка, а тетку и двоюродную сестру словно подменили. В день маминой смерти ко мне пришла Ирка и заставила выпить пару таблеток феназепама, после чего дала глотнуть коньяка «за помин души». Остального я не помню, потому что сочетание транквилизатора и алкоголя буквально выбило меня из жизни на сутки. За это время тетя Вера с Иркой каким-то образом сняли все деньги, которые лежали на маминой книжке, организовали похороны, а меня, слабую и полуживую, усадили на скамью похоронного автобуса. На лицах моих самых близких родственниц уже не было ничего родственного. Я слышала, что они рассказывали всем, как я напилась в день маминой смерти и как они были вынуждены сами все организовывать, как я не ходила к маме в больницу, а шлялась по мужикам. Все это было неправдой, никого дороже мамы у меня не было, но я сидела на скамье и слушала грязную ложь, не веря своим ушам. У меня в ногах стоял гроб, в котором лежала моя мамочка, и она все слышала, но уже ничего не могла сделать, не могла заступиться. Я зарыдала и бросилась на него, сдвинув крышку. Показалось мамино лицо, все закричали, автобус остановился, на меня смотрели как на сумасшедшую. После этого я затихла и оставалась безучастной всю процедуру похорон.
ПЕРЕМЕНЫ К ХУДШЕМУ
Кошмар продолжался. Тетка забрала из моего ящика все документы на квартиру и дачу. Ирка привела ко мне своих коллег-психиатров, которые долго меня осматривали, цокали языками, вкалывали мне что-то, и я спала, спала.... Тетка убеждала меня «полежать в санатории», отдохнуть и полечиться, не дожидаясь, пока меня насильно увезут «в дурку». Я выдержала неделю этой пытки, потом взяла себя в руки и вышла из дома. Вы скажете: тоже мне подвиг - из дома выйти! А для меня это был подвиг, потому что все эти последние события буквально выбили почву у меня из-под ног. Я чувствовала, что и правда схожу с ума, не могу разобраться в происходящем и вообще не верю, что нахожусь в реально
сти, а не сплю. Ну не может в настоящей жизни все так резко поменяться!
ПОЛЯНКА ДИККЕНСА
Я побрела сама не знаю куда, а потом поняла, что ноги несут меня в наш парк, на ту далекую полянку, на которой моя мама сто лет назад читала мне Диккенса. Мы брали с собой стульчики, корзинку, в которой всегда лежало овсяное печенье, термос со сладким чаем для меня и термос с кофе для мамы. Я грызла печенье, мама вслух читала грустные истории Диккенса, а я слушала очень внимательно. Это была наша с ней полянка, мы и потом приходили туда позагорать-поболтать, когда не уезжали на дачу. Я села на траву и устало привалилась к мощному стволу липы. Она стала большая, эта липа, а я помню ее еще совсем хрупким молодым деревцем. И, кажется, я отключилась, задремала. Мне стало спокойно, как давно не было, мысли, если можно так выразиться, расположились по полочкам, прошла паника, исчезло непонимание. А в голове будто зазвучал чей-то очень знакомый голос: «Вера всегда завидовала моей красоте, и даже когда она стала успешной и богатой, а я запуталась в личной жизни и постоянно одалживалась у нее, тоже завидовала. Эта зависть еще из детства, когда все равны, особенно сестры-двойняшки. И эта зависть самая крепкая. Спросишь, почему она так явно не выказывала ее раньше? А повода не было, а может, ей просто нравилось быть благодетельницей и каждый раз подчеркивать, что ты, может, и красивая, а я-то счастливей... Ведь у Веры всегда все было самое лучшее, и муж, и дочь: Ирка училась на одни пятерки, институт окончила с красным дипломом и не успела приступить к работе, как стала «врачом года». Вот только с личной жизнью не везет, ведь она не такая красивая, как ты».
ВТОРОЙ СОВЕТ
Я не знаю, сколько времени я вот так просидела у дерева, но, когда встала, спина моя затекла и ноги тоже, пришлось потопать на месте, прежде чем отправиться в обратный путь. Дома меня уже ждала Ирка - с лекарствами, конечно. У нее были ключи и от квартиры нашей, и от дачи. Но я спокойно и твердо сказала сестре, что лекарства пить не буду, и потребовала оставить меня одну. Мне настолько не свойственен был такой тон и такая решимость, что Ирка быстро исчезла вместе со своим красным блестящим плащом и чемоданчиком с лекарствами. Только шприц на стуле забыла. Весь вечер я провела дома, не отвечая на телефонные звонки и думая о том, что «услышала» на полянке, а утром опять отправилась к старой липе. И опять в моей голове звучал мамин голос: «Самой тебе не справиться, нужно найти помощника, мужчину, мужа. С кем из мальчиков ты дружила в школе? О ком сохранились хорошие воспоминания? Может, сосед, может, брат подруги? Не тяни время, вспоминай и действуй».
СТАРЫЙ ДРУГ
А дальше события стали развиваться с бешеной скоростью. Я и правда вспомнила про старшего брата одной своей одноклассницы, который никогда не смеялся над моей тупостью в отношении точных наук, а приходил и занимался со мной, тратя свои вечера и выходные. Он меня здорово тогда подтягивал, а ведь грозили двойки в году по алгебре и геометрии. Я понятия не имела, где он сейчас и что с ним. Конечно, женат, конечно, дети и, скорее всего, переехал, они же в двухе тогда впятером ютились: родители, он с сестрой и бабушка.
Я набрала вдруг откуда-то всплывший в памяти телефонный номер, и... Дима снял трубку. Он никуда не уехал из своей квартиры и уже давно жил в ней один. Встретиться согласился тут же, домой я его звать не стала, боялась нашествия своей родни, мы пошли с ним в кафе. Дима слушал мою историю, и ни один мускул не выдавал его эмоций, я уж грешным делом решила, что несу бред, что сошла с ума и мне лучше полечиться в санатории, как советовала тетка. Но Дима дослушал меня до конца, после чего сразу повел меня в хозяйственный магазин, где мы купили замки и комплекты ключей. Он врезал новый замок в мою дверь, потом мы поехали на дачу, и он сделал то же самое, потом в ЖЭКе и в дачном кооперативе мне выдали копии всех квартирно-дачных документов.
ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДСКАЗАНИЕ
Тетка сперва не понимала, что происходит, но тут очухалась. Пришла ко мне, когда мы с Димой как раз чай собрались пить, устроила скандал, вызвала милицию под тем предлогом, что в квартире находится непрописанный. Милиции Дима все объяснил, а меня привел в загс, где нас сразу же и расписали. Я не любила Диму, если брать в расчет исключительно страсть и высокие чувства, но я была настолько благодарна ему, что не сомневалась: любовь придет, просто чуть позже. И в общем-то с этого момента жизнь моя наладилась. Мы сдали мою дачу и наши с Димой квартиры, а сами уехали в Курскую область. Мой муж решил, что мне надо прийти в себя, побыть подальше от моей родни, от плохих воспоминаний, и он оказался прав. Там у него был домик, доставшийся в наследство от бабушки. Остался и большой двор, в котором Димин отец держал автомастерскую. Дима продолжил традицию, подновил там все, подремонтировал, подкрасил и начал чинить машины. Скоро к нему стали в очередь записываться. Я постепенно оживала, мы с Димой стали подумывать о ребенке. Тетка больше не зарится на мое имущество, Димин адвокат ей все грамотно объяснил, но и я знаю наверняка, что ни сестру, ни тетку больше никогда в жизни не увижу. Квартиру и дачу хочу продать и купить жилье в другом районе, подальше от своих родственниц. Ничего не жалко, кроме одного: наше с мамой «место» в парке снится мне ночами и невероятно хочется туда вернуться хотя бы на часок, на полчаса... Впрочем, я знаю, что скоро смогу это сделать, но уже со своей дочкой. Ее у меня пока нет, но мама обещала, что очень скоро она у нас появится...