Вокруг дома непролазный лес да высокие сугробы. Спят в норах барсуки, спят смешные бурундучки, сердитые ёжики. И даже медведь спит.
Маленькая Мирта вздыхает, глядя на белый-пребелый лес. Как же это скучно: зима! Летом она бегала по лесным тропам в лёгких ботинках и тонком платье. Осенью надевала свитер и высокие сапожки. А теперь приходится натягивать шерстяные чулочки, да вязаные рейтузы, на которые комками налипает снег, да валенки, да кофточку, да кожушок с кушачком... Ненавистная шапка съезжает на лоб.
Сегодня Мирте надо сходить на полянку. Лесовичок обещал для неё ёлочку.
— Только в дом сама повезёшь, — сказал. — Не люблю я твою бабку и видеть её не желаю.
Ну ладно, Мирта не гордая, дотащит.
— Ба, я в лес! — уже открывая дверь и ступая за порог, кричит Мирта.
— Далеко не уходи, — говорит бабушка.
Стучат-звенят её спицы, бесконечные вещи вяжут. Словно сами собой появляются пестрые шарфики, варежки, шапочки. В город потом понесёт, продавать.
Мирта хватает санки и бежит по натоптанной тропе. Потом тропка становится всё уже, уже, и вот уже кончается, и приходится девочке шагать по сугробам. Тут уж не до скорости: валенки бы не потерять!
А лесовичок стоит уже, ждёт. Перед ним в кадке — самая настоящая ёлочка. Пушистенькая, зелёненькая.
— Не засохнет, не завянет, — сказал лесовик. — Только по весне не забудь посадить!
— Не забуду, — энергично кивает Мирта. — А ей жарко в избе не будет?
— А ты не топи так, чтоб с тебя семь потов сходило, вот и не будет, — отвечает лесовичок.
— Так бабушка же. Она мерзлячая!
— Ох эта бабушка твоя, — качает головой старичок-лесовичок.
Он махонький: Мирте и до плеча не достаёт. А важнющий — как лесной генерал целый, ну никак не меньше!
— Украшать-то у тебя есть чем?
Мирта пожимает плечами. В прошлом году она тут не жила, а была с мамой в городе, а сейчас мама приболела. Давно уже: считай, полгода девочка из лесного удела не выбирается. Раньше гостила тут по неделе, по две, много - месяц. А теперь конца-краю не видать, сколько тут быть ей с бабушкой. Ну да ничего, с бабушкой надёжно, даже лучше, чем с медведем. Потому что бабушка по три-четыре месяца в спячке бока не пролёживает, да!
Подумав о своём закадычном друге, с которым всю осень шастала по болотам, Мирта вздыхает.
Украшать ёлку ей нечем. Но она машет рукой в нарядной рукавичке:
— Найдём уж, чем украсить-то!
— Ну смотри, а то ёлка-то без украшений — всё равно что невеста без убора, — говорит лесовичок.
И кричит уже вслед, так как Мирта поставила кадку на салазки и потащила к тропе:
— Ветки не поломаааай!
— Не поломааааю! — отзывается девочка.
И на голову с ближней сосны падает ей на голову ком снега. Тьфу, и шуточки у этого лесовика!
Мирта приходит в дом, когда уже солнце садится. Потная, красная, голодная.
— Ба, а есть чего поесть? — кричит с порога.
Бабушка встречает, улыбается.
— Как не быть, — певуче отвечает она. — А что ж это у тебя?
— Ёлка, ба! Лезь давай на чердак, игрушки ищи, украшать будем!
И топает. С валенка отваливаются налипшие куски снега.
— Уу, — говорит бабушка, — нет у меня игрушек-то. Ну да что-нибудь придумаем. Найдём игрушки.
Где ж она их найдёт среди зимнего леса? Нешто шишек нарвёт да покрасит? Мирта пожимает плечами, но ей больше хочется сейчас есть, чем украшать ёлочку. Она бежит к столу, достаёт из кастрюли крупные картофелины и, едва очистив, ест даже без соли. Бабушка режет серый хлеб, кладёт солёных помидорчиков, огурчиков, и девочка, сопя коротким курносым носом, ест с аппетитом нагулявшегося на морозе ребёнка.
— Спать иди, — видя, что внучка зевает, говорит бабушка.
— Ну а ёлочка?
— Утром украсим. При свете-то дневном красивше сделаем. Спи, а я пока украшения соображу.
Мирта просыпается, едва начинает брезжить заря. В фланелевой рубашонке и вязаных носках бежит в главную комнату.
Ёлка стоит посредине, в кадке, и по всей избе идёт от неё свежий хвойный аромат. А бабушка вяжет, вяжет. Спицы так и мелькают в сморщенных руках.
И видит Мирта, что возле неё на столе лежат крошечные свитерочки, носочки, шапочки да рукавички. Как раз чтобы ёлочку наряжать!
Мирта взвизгивает и хлопает в ладошки.
Даже не позавтракав, она вешает на хрупкие веточки маленькие шерстяные одёжки.
Вот так ёлочка получилась у них с бабушкой — никто никогда такой красавицы не видал!