Предлагаю обсудить спорный вопрос в теории и практике уголовного права, который может коснуться каждого. Речь идёт о квалификации действия в виде присвоения найденного.
В 2017 году Верховный Суд Российской Федерации вынес кассационное определение, которое оказало воздействие на уголовно-правовую систему России сродни эффекту бабочки в теории хаоса Э. Лоренца. Указанным определением Верховный Суд оставил без изменения приговор Сегежского городского суда Республики Карелия, признавшего подсудимую виновной в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч.2 ст. 158 УК РФ, за хищение мобильного телефона, который она нашла в холе поликлиники. Несмотря на то, что действия подсудимой в данном случае никак не связаны с находкой (это следует из материалов дела), суд первой инстанции констатировал данный факт и, указав на обязанность каждого вернуть найденное имущество собственнику, приговорил подсудимую. После этого, раскрываемость в правоохранительных органах увеличилась, так как стали привлекать по ст. 158 УК РФ (кража) всех, кто нашёл вещь (телефон или деньги в кошельке) и не вернул её собственнику.
Я в своей практике столкнулся с подобным, только в моём случае подсудимый реально нашёл мобильный телефон, что подтвердил даже потерпевший. Но благодаря устоявшейся практики, дело длится уже третий год: трижды оно рассматривалось в первой инстанции, четырежды в апелляционной и дважды в кассационной инстанциях. Сейчас жалоба направлена в Верховный суд – ждём решения.
Читателя сразу же предостерегу – не берите ничего ценного с земли, пола и прочего. Сегодня вас с большой вероятностью осудят, как вора. Суды ссылаются на ст. 227 Гражданского кодекса Российской Федерации. Согласно данной правовой норме, каждый гражданин обязан вернуть найденную им вещь собственнику или в полицию.
Я категорически против такой практики.
В советское время в Уголовном кодексе РСФСР существовала статья 148.4, которая предусматривала уголовную ответственность за присвоение найденного. Наряду с названной статьёй в Уголовном кодексе РСФСР имелась отдельная статья за кражу – 144. Очевидно, что законодатель разделил названные преступления.
В пользу моей позиции говорят также толкования уголовных норм Конституционным Судом Российской Федерации. Суд неоднократно указывал, что любое преступление, а равно наказание за его совершение должны быть чётко определены в законе, причём таким образом, чтобы исходя непосредственно из текста соответствующей нормы – в случае необходимости с помощью толкования, данного ей судами, – каждый мог предвидеть уголовно-правовые последствия своих действий (бездействий) (постановления от 27.05.2003 № 9-П, от 27.05.2008 № 8-П, от 13.07.2010 № 15-П и др).
Прочитав статью 158 УК РФ, невозможно прийти к выводу о том, что она предусматривает ответственность за присвоение найденного – в ней запрещается тайное хищение, то есть незаконное изъятие чужого имущества.
Таким образом, приведённая правоприменительная практика противоречит ст. 6 УК РФ(принцип справедливости), ст. 4 УК РФ (принцип равенства перед законом), ст. 19 Конституции России.
Вместе с тем, Конституционный суд допустил использование в уголовном законе оценочных или общепринятых понятий, но только если они определяются историческим и культурным наследием России (Определение Конституционного Суда от 23.10.2014 № 2521-О).
По нашему мнению, историческое наследие России как раз разделяет кражу и присвоение найденного, о чём свидетельствует наличие этих статей в Уголовном кодексе РСФСР.