Внимание! 16+!
Леонид был вполне успешным человеком. Благодаря своей коммуникабельности, умению убеждать и лидерским качествам, Лёня к тридцати годам уже управлял своей крупной компанией, имел несколько дорогих автомобилей, двухэтажный коттедж и немалый счёт в Цюрихе.
У Лео, как он себя величал, была страсть к оружию. Целая комната в его огромном доме напоминала музей оружия. На стенах висели шпаги, сабли, шашки, палаши, кинжалы, мечи, ружья, винтовки, пистолеты разных эпох и народов. По углам стояли настоящие пулеметы, а в центре комнаты была экспозиция - камень с торчащим из него мечом, и соответствующей надписью на латыни - "Qui Britanniam trahit ferrum fatebor". ( Кто вытащит сей меч, тот будет владеть Англией). В отличие от легендарного оригинала, меч этот легко вынимался и на его блестящем лезвии было изящно выгравировано: " EXCALIBUR". Лео был помешан на легенде о рыцарях Круглого Стола и их легендарном короле Артуре.
Но в его жизни были и минусы. Леонид мечтал о семье. Частенько он представлял, как будет любить жену, воспитывать детей, возить их в частную школу, а жену на шоппинг.
Но не складывалось. У Лео была проблема с мужским здоровьем. С раннего возраста он не помнил, чтобы у него возникала эрекция. Где он только не лечился анонимно, что он только не принимал, сколько средств, времени и сил он отдал лечению. А толку не было. Лео так и оставался импотентом. Врачи разводили руками, потому что предпосылок для отсутствия потенции у Лёни не было. Он был абсолютно здоров, за исключением этой проблемы. Лео считал это своей страшной тайной. Поэтому он не подпускал к себе женщин.
Эту тайну знал только его лучший друг со школы Анатолий Томашов. Однажды Толя предположил, что Лео - гей, просто ещё этого не понял. Лео жутко рассердился. Ему нравились только женщины, с которыми ему быть не удалось ни разу.
Лео уже отчаялся в своих попытках решить проблему. И не стал на ней зацикливаться. Он продолжал вести бизнес, зарабатывать деньги и жить своей жизнью.
Однажды Толя, который работал у Лео его заместителем, организовал выезд на охоту с потенциальными партнёрами из Швеции, контракт с которыми сулил отличную прибыль. Шведы охотно согласились на мероприятие. Их привлекала настоящая знаменитая русская охота.
Встретившись в офисе в субботу, компания выехала в лес на одной из машин Лео.
Приехали на место, уже приготовленное нанятой обслугой, где кипел самовар на дровах, на столе уже лежала приготовленная снедь - салаты, зелень, запеченная картошка, сало, колбаса, икра, виски, бренди, коньяк, русская водка. И грузинское вино.
Окинув взглядом стол, Лео удовлетворённо кивнул. Компания расположилась за столом стоя. Толя сначала хотел разлить виски, но шведы предпочли водку. Когда была выпита третья стопка, швед Олафсен ехидно поинтересовался на ломаном русском:
- А где обещанный шашлык, господин Томашов?
- В русской охоте есть обычай - убил зверя, есть еда, не убил - нет еды. Вот застрелим кабана или зайца - будет шашлык. Лично приготовлю. - Ответил Толя.
Швед довольно закивал:
- Да, да, знаю. У нас тоже такая традиция.
Соврал конечно. Судя по нему, он вообще никогда на охоту не ходил. И слышал о ней только от кого-то.
- Ну, что, господа, пора нам и кабанчика подстрелить. Подстрелим зверя, поедим шашлык, и в баньку! - Лео взял свой винчестер "экспресс", перекинул ремень через шею, так, что ружьё оказалось под правой рукой и махнул рукой в глубь леса. - Толя, ты бери господина Олафсена, вы, господин Харсен составитель мне компанию. Рации не забудьте. Кто заметит зверя, сразу по рации говорите и гоните к нам. А мы его и шлепнём.
Надо заметить, что шведы были очень разными внешне. Кристоф Олафсен, коротышка, с брюшком, с короткой бородкой типа "эспаньолка", был обут в берцы хорошего кроя и качественного материала. В берцы он заправил штанины джинсов. Сверху он надел тостовку с надписью "Nike" и на его голове красовалась жёлтая бейсболка с такой же надписью.
Ларри Харсен бы высоким, худым блондином, одетым в толстовку с надписью "Adidas", джинсы, заправленные в мягкие сапоги. На свою голову он повязал бандану.
Смешно, но оба напоминали легендарных Штепселя и Тарапуньку.
Лео махнул Харсену и пошёл вперёд. Харсен двигался за ним. Через метров
триста, Лео дал знак Харсену присесть. Тот послушно присел в кустах. Лео раздвинул веточки своего куста, посмотрел и показал пальцем Харсену вперёд. Харсен посмотрел и удивился. На поляне жевал листву большой лось. Он совершенно не обращал внимания на обстановку вокруг. Казалось, он ленив и расслаблен. Лось был огромным. Лео нажал тангенту наушника.
- Толя, негромко сказал он. - У нас лось.
- Загоняйте его к нам. Мы на северо-востоке от вас. Следим, тут заячья тропа.
-Хорошо. - Сказал Лео и отпустил тангенту. В этот момент Ларри прицелился и выстрелил. Лось метнулся вперёд через кусты, Лео, понимая, что Харсен промахнулся, выскочил с винчестером за животным. Лось ушёл.
- Чёрт. Ларри, вы не попали. - Сказал он. - Ничего, в следующий раз цельтесь тщательнее.
Швед улыбнулся.
- Я попал. - Ответил он.
Тогда он пошли через кусты в сторону, куда убежал зверь. Через метров двести они увидели лося, лежащего на поляне и бьющегося в предсмертных судорогах. Лео кивнул Харсену:
-Ларри, твоя добыча.
Харсен улыбнулся, вытащил нож и направился к лосю. Через минуту все было кончено.
Лео вызвал по рации Толяна. Через десять минут Толя и Олафсен пришли к месту.
На разделку животного ушло не менее часа. Ловко управляясь с большим ножом, Ларри Харсен освежевал и разделал тушу, на месте отделил мясо от костей.
- Мой отец был мясником. И меня хорошо научил этой работе. - Ловко орудуя ножом, Говорил он.
Толя и Лео вытащили из охотничьих сумок приготовленные мешки. Но их оказалось мало. Поэтому Лео пошёл к машине сейчас мешками и обслугой.
Идти нужно было не менее километра. Лео шёл по компасу, зная, что место их стоянки на северо-востоке. Однако, пройдя не менее полутора километров, он понял, что заблудился.
Чертыхнувшись про себя, Лео начал искать нужное направление по компасу, но стрелки компаса крутились как сумасшедшие по кругу. Тогда Лео посмотрел вверх, в поисках солнца, но солнца он так и не увидел. Наоборот, сгустившиеся на небе тучи уменьшили его шансы на успех, затемнив всё кругом.
"Дождя мне только не хватало!" - Подумал Лео.
Но дождя не было. Тогда Лео начал смотреть на деревья, в попытке найти мох. Но мха он не видел. Вариантов выбраться была масса, но Лео не стал искать сложных путей. Он нажал тангенту наушниках и стал вызывать Толяна.
- Толя, ответь.
Рация молчала.
-Толя! Ответь, б...ь!
Тишина. И потом начался треск в ухе.
- Да, Лео, что?
- Я по ходу заблудился. Пока выберусь, время пройдёт.
- А где ты?
- Пошёл в сторону стоянки. В какой-то чаще.
Рация ещё протрещала и утихла. Помянув ситуацию матерным словом, Лео снова достал компас. Стрелки крутились как бешеные. Тогда он спрятал компас, достал рацию. Так и есть. Сел аккумулятор. Странно, рация новая, аккумулятор исправно заряжался всю ночь. Он достал сотовый, сигнала не было.
Темнота от туч сгущалась. С ней пришёл и страх. Что будет, если его не найдут, так и подохнет здесь. Не интересный конец.
СТОП, Лео! - Приказал он себе.
Надо что-то делать. Идти. Вперёд. Лео пошёл вперёд. Но впереди были густые заросли, где не ступала нога человека. Тогда Лео взял правее. Через десять шагов опять заросли. Лео повернул назад, прошёл метров двадцать и взял вправо. Снова непроходимый природный тупик.
- Сука! - Заорал он, наполняясь гневоми новой волной страха. Надо найти дорогу назад, к ребятам. - Решил он.
Так и сделал. Но дороги назад тоже не было. Стоп, паника. Не бояться. Должен быть выход.
Лео заорал во все горло:
- Люююдиии! Эй!
- Чаво кричишь? - Спросили сзади.
От неожиданности Лео не просто вздрогнул, а даже подскочил. Резко обернувшись, он увидел старушку. Одета убого, тряпьё рваное. Хитрый взгляд прищуренных глаз, окружённых морщинами. Такая себе, точно как в сказке Баба-Яга. В руке у неё была плетёная из лыка корзинка, тщательно накрытая чистым полотном. Эдакая престарелая Красная Шапочка.
-Чаво раскричался, Леонид? Аль испужался? Дык лес тебе не город. Смотреть надоть, куды идёшь. - Прошамкала старушка беззубым ртом.
- Откуда вы моё имя знаете? - Насторожился Лео.
- Дык чаво ж не знать. Знаю и имя, и род твой, и болезнь твою тоже знаю. - Последнюю фразу старушка шепнула.
- Откуда? - Удивился в очередной раз Леонид.
- Да пойдём отседова. - Сказала старушка. - Я тебе чаю дам из земляники и голубики. Вареньице брусничное есть. Пойдём, милок.
Она зашагала вперёд. К своему изумлению, Леонид непроходимого тупика из кустов больше не видел. От него прямо шла широкая тропа. По ней бодро впереди шагала старушка.
Леонид поспешил за ней.
- Ты, Леонид, корзиночку-то у бабушки возьми. Чай, нехорошо старушке-то тяжести носить. - Прошамкала бабка.
Леонид взял корзинку. Она тяжёлой не была, но для такой старенькой бабульки она была не по силам.
- А вы тут в деревне живёте? - Спросил Лео, чтобы начать разговор.
- Да какая тут деревня! Отшельницей я живу. В лесу.
- Всю жизнь?!
- Лет почитай сто пятьдесят тута. - Удивила бабушка ответом.
"Точно, Красная Шапочка в лесу заблудилась и состарилась." - Подумал Лео. А вслух сказал:
- Сто пятьдесят! Это ж сколько вам лет?
- Ой, Лёня, сбилась со счёту. - Вздохнула старушка. - Может двести, а то и более.
- А это мы узнаем. - Сказал Лёня.
-Да на кой тебе? - Равнодушно отмахнулась старушка. - Живу, знать, да живу. И сколько мне Господь отвёл, ни меньше ни больше не проживу.
"Слава Богу, верующая. Значит, не чертовщина." - Подумал Лео.
- А далеко ещё? - Спросил он.
- Дык пришли ужо. - Ответила бабушка. - Чай, избы не видишь?
Лёня увидел избу. Сруб был как новый, ухоженный, мощный. Старушка отворила дверь и вошла. Леонид вошёл следом и огляделся. Внутри сруб оказался с тремя комнатами, а в центре стояла большая русская печь. Напротив неё окошко, через которое ничего не было видно. Мутное. Под окошком добротный деревянный стол и лавки. В углу висела большая полка. "Раньше это полати называлось". - Подумал Лёня. В другом углу висела полка с образами. В общем, обычная русская изба.
-Проходи, милок, сейчас чай пить будем. - Сказала старушка. - Ты корзинку то в угол поставь. Я сейчас Наталью крикну, она разберёт. Наталья! - Повысила старушка свой скрипучий голос. - Подь сюды. Ить, гость у нас нонче!
Отворилась дверь и из комнаты показалась молодая красивая девушка в вполне современном зеленом халате. Рыжие волосы заплетены в густую косу, на ногах обычные домашние тапочки. Значит, в городе бывают.
- Это Лёня, прапраправнучка моя, Наталья. - Сказала старушка, засовывая поленья в жерло самовара. Ты проходи, проходи, гость дорогой, садись на лавку, будь аки дома. Наталья, корзинку разбери и на стол накрой. Потчевать гостя будем.
Девушка прошла в угол, взяла корзину и откинула полотно.
Потом она с корзиной ушла в комнату. Через минуту Наталья молча спустилась в погреб.
- Я помогу? - Спросил Лео у бабушки. Та кивнула, раздувая огонёк в самоваре.
Лео встал и пошёл к погребу.
- Наталья, вам помочь?
Тишина в ответ. Внезапно девушка молча вытащила наверх две небольшие деревянные кадушки. Лео принял их и понёс на стол. Потом ещё две. Потом что-то похожее на балык, очень большое. Потом Наталья вылезла, закрыта погреб и молча пошла к печи. Из печки Наталья достала ароматный хлеб.
- Почему вы молчите, Наташа? - Спросил Лео.
- Немая она. - Ответила бабка. - От роду немая. Всем хороша, и красивая и умная и хозяйка справная. А вот не говорит и всё тут.
Бабушка справилась с самоваром. Вскоре все сели за стол.
Еда была не просто вкусной, откровенно говоря, такой еды он ещё ни разу не пробовал. Выросший в городе, питавшийся в лучших ресторанах, Лео привык к самым дорогим блюдам разных кухонь мира. Но эта еда была наслаждением.
- Вкусно! - Прожёвывая балык проговорил он. - Это оленина?
- Ты что милок? - Удивилась бабка. - Мы мяса не едим. Это грибочки сушеные по особому рецепту приготовленные. Наталья старалась. Ждали мы тебя.
Лео чуть не подавился.
- Ждали?!
- Ну да. Это я тебя в лесу закружила, ровно леший, будь он неладен.
- Зачем?
- Одним проклятьем связаны мы. Не обессудь, но покаяться должна я. Пред тобой и родом твоим виноватая.
- Интересно. Как же это?
- Много лет назад я ишо в девках ходила. А в лесу этом разбойники промышляли. Когда купца ограбят, когда помещика. Деревня наша верст сто отседова была. Хозяевал там боярский сын, Никита Андреевич. Однажды собрал он холопов и батюшку моего тоже, и повёл в лес, разбойников, значит, известь. Побил их много. Убежали разбойники. А как раны свои аки волки зализали, да новую орду сколотили, напали они на деревню. Никита Андреич, царствие ему небесное, в Москву к государю отъехал и батюшка мой с ним. Сожгли деревню разбойники проклятые. А атаман их, Гордей Силантьевич, меня схватил на коня поперёк седла и увёз в лес. Как сейчас помню, -Всплакнула старушка, утирая глаза платком. - Как он ходил за мной. А я гордая была. Знала, что и снасильничать может, но так ему не давалась. Надоело Гордею моя гордыня. Говорит, женой моей будешь, иначе своим братьям отдам на поругание. Что мне делать? Стала жить с ним не венчано. Вскоре приглянулся и он мне. Родилась дочка у нас, Авдотья. Однажды взял он дочку, сел на коня и ускакал. Вернулся ужо с крещёною. Покрестили её.
Опосля вернулся из похода Никита Андреич. Весть о деревне ему давно известна была. Так вернулся он в гневе с наказом государевым через разбойный приказ переданным - извести разбойников в лесу этом. Всех, от мала до велика до смерти извести. Пленных не брать. Поелику разбойники государева человека ограбили и кнутом пороли. А опосля в исподнем в Москву отправили. Муж мой нас с Авдотьей перекрестил, посадил на сани, зима тады была и отправил восвояси. Найду, говорит, потом. А сам с братьями остался защищаться. Налетели сыны боярские да кого постреляли из пищалей, кого порубили,
- Погоди, бабушка. Как звать-то тебя?
- Прибрана я. Платоновна. Уж не серчай, милок, что сразу не сказала, запамятовала. Так вот. Вернулись мы с Авдотьей, гляжу - кровищи! Реки. Бояре уехали к тому времени. Смотрю - Гордей мой, Силантьевич, лежит. В руке сабля, да дыра в груди насквозь. Жив был ишо. Бросилась я к нему. Говорит, много зла я сделал, и тебе, любая моя. Уезжай отсель, говорит, люди будут перстом тыкать, гутарить, что разбойничья жена. И дочь проклянут. Уезжай.
Опосля помер он. Похоронила я мужа здесь недалече от избы. Это ж он её воздвиг. И друзей его. Кто без рук, кто без ног, кому голову отрезали холопы боярские. Всех похоронила в общей могиле. В той сече и батюшка мой погиб. Стрела разбойничья ему прямо в сердце угодила.
Опосля поехали мы с Авдотьей в деревню мою в дом родительский. Поначалу люди плевались, но попривыкли. Замолкли. Росла моя Авдотьюшка мне на радость. Весёлая, озорная. Шалить любила. Но беда снова нас настигла. Однажды перед Пасхой, аккурат в Пост Великий, пошли мы с дочкой в храм. А там уже старый боярин Никита с сыном исповедуются. Мы и стали за ними. Исповедовались, грехи Гордеевы замаливали, да друзей его. Опосля вышли из храма, а нас холопы дожидаются. И старый Никита с ними.
" А что, говорит, дочь твоя с моим сыном неласкова? Жди сватов после праздников". С тем и уехал. Остались мы с дочерью посередине двора церковного в недоумении.
И как нам быть? Никита убивец мужа моего, отца Авдотьюшкиного, как с ним родниться? Делать нечего. Между тем Авдотья с Павлом полюбили друг друга. Не сильно мы с Никитой рады были родиться, но ужо как есть, свадьбу сыграли. Забрали они дочку мою к себе в хоромы. Правда, обходились хорошо. Вскоре родила Авдотья дочь, Пелагею. И в тот день прискакал гонец от князя Михайлы Воротынского, с вестью - Государь наш, Иоанн Васильевич, преставился. Третьего дня к Господу отошёл. Мучился, говорят, страсть! Ноги и руки поскручивало.
Горе было великое. Боярин Никита как узнал, так его чуть удар не хватил. Любили мы государя. Не был он как нынче говорят кровавым и грозным. Был он добрым и спокойным. Но с характером.
Вскоре смута началась. Царя нет, порядка нет. Налетели люди лихие да деревеньку нашу, начисто разграбили, Никиту и холопов его в бане сожгли. Осталась Авдотья моя вдовой. Самый главный разбойник, Иван Косыга, в дом к нам зашёл, видать, сказал ему кто-то, что в доме моём невестка и внучка боярина Никиты прячутся, за волосы Авдотьюшку мою выволок и прилюдно повесил на воротах.
Не выдержала я. Прокляла его от горя, чтобы никто в роду его мужчин не было. А если родится мальчик крови его, то не быть ему мужчиной.
Вот что скажу тебе. Посмотрел он на меня так, усмехнулся и говорит: "Чтобы в твоём роду ведьма старая, все немые были, чтобы проклятий на людей не слали". Так вот, Лёня. Виновата я перед тобой и детьми своими. Опосля все девочки у нас в роду немые. А я сюда перекочевала. Ближе к могиле Гордеевой. Недалече отседова волхв жил. Сказал, проклятье наше спадёт, когда единственный в роду Косыгиных мужчина в наших местах объявится. Взял меня ученицей и учил премудростям старинным многим. Так и жили мы с внучкой, хоть её не тронули ироды.
Лео молчал. Он не знал, верить, или нет. Если она говорит правду, то получается, она живёт со времён Ивана Грозного. Если нет, то просто из ума выжила. Но тогда что же Наташа? Она немая. А фамилия Леонида - Косыгин!
- Прибрана Платоновна, покажете мне могилку вашего мужа?
- Отчего ж не показать? Покажем. Вон, Наталья проводит. Недалече она. А опосля буду проклятие смывать с тебя. Волхв научил как. Глядишь, может и моё закончится.
Лео с Натальей вышли из избы, повернули за угол и через двести метров она указала мне на ухоженную могилу со старообрядческим крестом. Лео постоял у могилы, в надежде найти хотя бы дату смерти, но написано ничего не было. Вздохнув, Лёня позвал девушку назад. Она положила на могилу сорванные дикие цветы и пошла за мной.
В избе Прибрана Платоновна уже приготовила всё для снятия порчи.
- Наталья, истопи баньку. Нынче луна убывает, проклятия хорошо снимаются. А ты, Лёня, готовься в баньке попариться. Там и веничек новый, для тебя заготовленный из дуба, и дров натаскали. До полуночи успеть надоть. Ибо опосля банник задушит.
Вскоре Лео вошёл в деревянную баню, разделся в предбаннике наголо, взял шайку, плеснул из кувшина на камни пахучей жидкостью и помещение наполнилось приятным ароматом хмеля. Лёня сел на полку и начал активно колотить себя веником.
Отводилась дверь и в баню вошла бабка в ночной рубахе. С собой она принесла жбан с каким-то отваром. Она полила камни частью отвара, а после начала бормотать и поливать Лёне голову.
- Свят Бог, как есть, свят! - очередная порция отвара омочила голову парня.- слово беру, небо открываю, проклятие сниму. Слово беру, небо открываю, проклятие сниму. Слово беру, небо открываю, проклятие сниму. Лети, проклятие, вороном черным на остров Буян, на злат-горюч Алатырь-камень. Сгори, проклятие на камне горючем. Ветры севера, ветры юга, ветры запада и востока, разорвите дым проклятия на все стороны, пусть развеется оно песком над синим морем! Слово моё крепко. Слово моё лепко. Аминь.
С этими словами бабушка вылила последнюю порцию отвара на голову Леонида.
- Простит меня Бог за несмирение, за слова мои грешные, не по разуму, по глупости сказанные! - Бабка широко перекрестилась и вышла из бани.
Леонид посмотрел вниз. Никакой реакции. "Эх, не помогло! Ну хоть попарюсь в русской бане".- Решил он и снова принялся колотить себя веником.
В этот момент в баню зашла абсолютно голая, немного смущённая Наталья. Её рыжие волосы были распущены, лицо пунцовое, глазки в пол. Она протянула Лёне берёзовый веник и легла на живот на полку.
Леня нежно и аккуратно начал бить её веником по спине. И в этот момент он почувствовал! Его крайняя плоть наливалась силой, выпрямилась и в груди бешено заколотилось сердце. Он бросил веник, облил себя холодной водой из ушата и выскочил в предбанник. Наспех одевшись, он влетел в избу.
- Помогло! Помогло, Платоновна! Он схватил со стола жбан кваса и залпом его выпил. Затем, вспомнив, что старушке уже около пятиста лет, низко ей поклонился:
- Прости, хозяюшка, ежели чего не так. Благодарю за хлеб, за соль, за ласку. Не виню тебя в бедах моих. Пусть Бог тебе отпустит!
Платоновна заплакала.
- Слава тебе. Господи! Замолила грех мой. Теперича и мои дети говорить будут!
Радость-то какая! Садись, мил человек, Лёнечка! Будем праздновать.
В этот момент из бани вернулась Наташа. Она была одета в зелёное платье со стразами.
Старушка всплеснула руками.
- От нынче мода! Платья позор один! Оборки ниже колена! В моё время платья до пят носили.
Наташа молча стала накрывать на стол.
Старушка долго смотрела на неё. После тяжко вздохнула.
- Молчит... - Тоскливо произнесла она. - Не простил меня Бог, ошиблась я...
Пили они чай в тишине.
- Платоновна, как мне к своим-то выйти? - Опомнился Лео. - Заждались уже.
- А как выйдешь отсель, так прямо и ступай. - Сказала Платоновна. - От беда мне. Дело сделала. Проклятие Ваньки Косыги и нынче не прошло.
- Может, я должен его снять за предка? - Вслух подумал Лёня.- Только как?
Старушка смотрела на Лёню внимательно. Как будто ждала, что он сам должен догадаться. Лео посмотрел на Наталью. Она не была похожа на девушек его мира. Слишком поэтичная, воспитанная в лучших традициях старой Руси. Красивая. Жаль, что говорить не может. Эх!
- Вы мне вот что скажите, Платоновна. А с матерью Натальи что случилось?
- Да, - Махнула рукой бабуля. - Жила праправнучка моя со мной, в лесу. Как и все до неё. Да пришёл один охотник, заблудился. Я подумала, что он и есть ты, то бишь, роду Косыгинского. Встретила его, аки тебя. Да не ты это был. Снасильничал он Варвару мою. Да ушел, лиходей. Родила Варя Наталью и померла при родах. Все мои девки при родах помирали. И Наталья, ежели проклятье не спадёт тоже при родах помрёт.
Мы дружно вздохнули.
- Платоновна, я вот что подумал. - Сказал Лео. - Я в городе поищу кто может снять проклятье и вернусь. Только как назад попасть сюда?
- А ты, Лёнечка, к сырому бору иди. - Ответила бабушка. - От него вправо бери и выйдешь к нам.
- Ну, я пойду. Спасибо Вам! - Лео снова отпустил земной поклон и взял в руки ружьё и охотничью сумку. Уже на выходе он вдруг услышал:
- Не уходи! Останься!
Медленно обернувшись назад, Лёня увидел как будто в замедленной съёмке, Широко открытые глаза Платоновны, и идущую к нему Наталью.
Он бросил сумку и ружьё, крепко обнял девушку и погладил её по рыжей голове.
Старушка упала на колени перед образами:
- Ну слава тебе, Господи! - Широко крестясь, заговорила она. - Вот теперь и помирать не страшно. Снято проклятие!
Лео вернулся к друзьям, так и не рассказав им, где был и что делал. Лося уже перенесли к машине и без него.
Побыв с ними ещё немного, Лео вдруг попрощался, немного поговорил с Толей, дав распоряжения и ушёл в лес. Все недоуменно переглянулись.
Эпилог
Через неделю Лео вернулся из леса. И не один. Теперь у него была молодая красивая жена.
Прибрана Платоновна упокоилась через сорок дней после снятия проклятия. Похоронили её рядом с мужем.
Шведы подписали контракт. привело к взаимовыгодному сотрудничеству и принесло обеим сторонам немалую прибыль.
Чгод у молодой пары родился сЕго назвли ГАртур Хнаниш
Леонид был вполне успешным человеком. Благодаря своей коммуникабельности, умению убеждать и лидерским качествам, Лёня к тридцати годам уже управлял своей крупной компанией, имел несколько дорогих автомобилей, двухэтажный коттедж и немалый счёт в Цюрихе.
У Лео, как он себя величал, была страсть к оружию. Целая комната в его огромном доме напоминала музей оружия. На стенах висели шпаги, сабли, шашки, палаши, кинжалы, мечи, ружья, винтовки, пистолеты разных эпох и народов. По углам стояли настоящие пулеметы, а в центре комнаты была экспозиция - камень с торчащим из него мечом, и соответствующей надписью на латыни - " Qui Britanniam trahit ferrum fatebor Кто вытащит сей меч, тот будет владеть Англией". В отличие от легендарного оригинала, меч этот легко вынимался и на его блестящем лезвии было изящно выгравировано: "EXCALIBUR". Лео был помешан на легенде о рыцарях Круглого Стола и их легендарном короле Артуре.
Но в его жизни были и минусы. Леонид мечтал о семье. Частенько он представлял, как будет любить жену, воспитывать детей, возить их в частную школу, а жену на шоппинг.
Но не складывалось. У Лео была проблема с мужским здоровьем. С раннего возраста он не помнил, чтобы у него возникала эрекция. Где он только не лечился анонимно, что он только не принимал, сколько средств, времени и сил он отдал лечению. А толку не было. Лео так и оставался импотентом. Врачи разводили руками, потому что предпосылок для отсутствия потенции у Лёни не было. Он был абсолютно здоров, за исключением этой проблемы. Лео считал это своей страшной тайной. Поэтому он не подпускал к себе женщин.
Эту тайну знал только его лучший друг со школы Анатолий Томашов. Однажды Толя предположил, что Лео - гей, просто ещё этого не понял. Лео жутко рассердился. Ему нравились только женщины, с которыми ему быть не удалось ни разу.
Лео уже отчаялся в своих попытках решить проблему. И не стал на ней зацикливаться. Он продолжал вести бизнес, зарабатывать деньги и жить своей жизнью.
Однажды Толя, который работал у Лео его заместителем, организовал выезд на охоту с потенциальными партнёрами из Швеции, контракт с которыми сулил отличную прибыль. Шведы охотно согласились на мероприятие. Их привлекала настоящая знаменитая русская охота.
Встретившись в офисе в субботу, компания выехала в лес на одной из машин Лео.
Приехали на место, уже приготовленное нанятой обслугой, где кипел самовар на дровах, на столе уже лежала приготовленная снедь - салаты, зелень, запеченная картошка, сало, колбаса, икра, виски, бренди, коньяк, русская водка. И грузинское вино.
Окинув взглядом стол, Лео удовлетворённо кивнул. Компания расположилась за столом стоя. Толя сначала хотел разлить виски, но шведы предпочли водку. Когда была выпита третья стопка, швед Олафсен ехидно поинтересовался на ломаном русском:
- А где обещанный шашлык, господин Томашов?
- В русской охоте есть обычай - убил зверя, есть еда, не убил - нет еды. Вот застрелим кабана или зайца - будет шашлык. Лично приготовлю. - Ответил Толя.
Швед довольно закивал:
- Да, да, знаю. У нас тоже такая традиция.
Соврал конечно. Судя по нему, он вообще никогда на охоту не ходил. И слышал о ней только от кого-то.
- Ну, что, господа, пора нам и кабанчика подстрелить. Подстрелим зверя, поедим шашлык, и в баньку! - Лео взял свой винчестер "экспресс", перекинул ремень через шею, так, что ружьё оказалось под правой рукой и махнул рукой в глубь леса. - Толя, ты бери господина Олафсена, вы, господин Харсен составитель мне компанию. Рации не забудьте. Кто заметит зверя, сразу по рации говорите и гоните к нам. А мы его и шлепнём.
Надо заметить, что шведы были очень разными внешне. Кристоф Олафсен, коротышка, с брюшком, с короткой бородкой типа "эспаньолка", был обут в берцы хорошего кроя и качественного материала. В берцы он заправил штанины джинсов. Сверху он надел тостовку с надписью "Nike" и на его голове красовалась жёлтая бейсболка с такой же надписью.
Ларри Харсен бы высоким, худым блондином, одетым в толстовку с надписью "Adidas", джинсы, заправленные в мягкие сапоги. На свою голову он повязал бандану.
Смешно, но оба напоминали легендарных Штепселя и Тарапуньку.
Лео махнул Харсену и пошёл вперёд. Харсен двигался за ним. Через метров
триста, Лео дал знак Харсену присесть. Тот послушно присел в кустах. Лео раздвинул веточки своего куста, посмотрел и показал пальцем Харсену вперёд. Харсен посмотрел и удивился. На поляне жевал листву большой лось. Он совершенно не обращал внимания на обстановку вокруг. Казалось, он ленив и расслаблен. Лось был огромным. Лео нажал тангенту наушника.
- Толя, негромко сказал он. - У нас лось.
- Загоняйте его к нам. Мы на северо-востоке от вас. Следим, тут заячья тропа.
-Хорошо. - Сказал Лео и отпустил тангенту. В этот момент Ларри прицелился и выстрелил. Лось метнулся вперёд через кусты, Лео, понимая, что Харсен промахнулся, выскочил с винчестером за животным. Лось ушёл.
- Чёрт. Ларри, вы не попали. - Сказал он. - Ничего, в следующий раз цельтесь тщательнее.
Швед улыбнулся.
- Я попал. - Ответил он.
Тогда он пошли через кусты в сторону, куда убежал зверь. Через метров двести они увидели лося, лежащего на поляне и бьющегося в предсмертных судорогах. Лео кивнул Харсену:
-Ларри, твоя добыча.
Харсен улыбнулся, вытащил нож и направился к лосю. Через минуту все было кончено.
Лео вызвал по рации Толяна. Через десять минут Толя и Олафсен пришли к месту.
На разделку животного ушло не менее часа. Ловко управляясь с большим ножом, Ларри Харсен освежевал и разделал тушу, на месте отделил мясо от костей.
- Мой отец был мясником. И меня хорошо научил этой работе. - Ловко орудуя ножом, Говорил он.
Толя и Лео вытащили из охотничьих сумок приготовленные мешки. Но их оказалось мало. Поэтому Лео пошёл к машине сейчас мешками и обслугой.
Идти нужно было не менее километра. Лео шёл по компасу, зная, что место их стоянки на северо-востоке. Однако, пройдя не менее полутора километров, он понял, что заблудился.
Чертыхнувшись про себя, Лео начал искать нужное направление по компасу, но стрелки компаса крутились как сумасшедшие по кругу. Тогда Лео посмотрел вверх, в поисках солнца, но солнца он так и не увидел. Наоборот, сгустившиеся на небе тучи уменьшили его шансы на успех, затемнив всё кругом.
"Дождя мне только не хватало!" - Подумал Лео.
Но дождя не было. Тогда Лео начал смотреть на деревья, в попытке найти мох. Но мха он не видел. Вариантов выбраться была масса, но Лео не стал искать сложных путей. Он нажал тангенту наушниках и стал вызывать Толяна.
- Толя, ответь.
Рация молчала.
-Толя! Ответь, б...ь!
Тишина. И потом начался треск в ухе.
- Да, Лео, что?
- Я по ходу заблудился. Пока выберусь, время пройдёт.
- А где ты?
- Пошёл в сторону стоянки. В какой-то чаще.
Рация ещё протрещала и утихла. Помянув ситуацию матерным словом, Лео снова достал компас. Стрелки крутились как бешеные. Тогда он спрятал компас, достал рацию. Так и есть. Сел аккумулятор. Странно, рация новая, аккумулятор исправно заряжался всю ночь. Он достал сотовый, сигнала не было.
Темнота от туч сгущалась. С ней пришёл и страх. Что будет, если его не найдут, так и подохнет здесь. Не интересный конец.
СТОП, Лео! - Приказал он себе.
Надо что-то делать. Идти. Вперёд. Лео пошёл вперёд. Но впереди были густые заросли, где не ступала нога человека. Тогда Лео взял правее. Через десять шагов опять заросли. Лео повернул назад, прошёл метров двадцать и взял вправо. Снова непроходимый природный тупик.
- Сука! - Заорал он, наполняясь гневоми новой волной страха. Надо найти дорогу назад, к ребятам. - Решил он.
Так и сделал. Но дороги назад тоже не было. Стоп, паника. Не бояться. Должен быть выход.
Лео заорал во все горло:
- Люююдиии! Эй!
- Чаво кричишь? - Спросили сзади.
От неожиданности Лео не просто вздрогнул, а даже подскочил. Резко обернувшись, он увидел старушку. Одета убого, тряпьё рваное. Хитрый взгляд прищуренных глаз, окружённых морщинами. Такая себе, точно как в сказке Баба-Яга. В руке у неё была плетёная из лыка корзинка, тщательно накрытая чистым полотном. Эдакая престарелая Красная Шапочка.
-Чаво раскричался, Леонид? Аль испужался? Дык лес тебе не город. Смотреть надоть, куды идёшь. - Прошамкала старушка беззубым ртом.
- Откуда вы моё имя знаете? - Насторожился Лео.
- Дык чаво ж не знать. Знаю и имя, и род твой, и болезнь твою тоже знаю. - Последнюю фразу старушка шепнула.
- Откуда? - Удивился в очередной раз Леонид.
- Да пойдём отседова. - Сказала старушка. - Я тебе чаю дам из земляники и голубики. Вареньице брусничное есть. Пойдём, милок.
Она зашагала вперёд. К своему изумлению, Леонид непроходимого тупика из кустов больше не видел. От него прямо шла широкая тропа. По ней бодро впереди шагала старушка.
Леонид поспешил за ней.
- Ты, Леонид, корзиночку-то у бабушки возьми. Чай, нехорошо старушке-то тяжести носить. - Прошамкала бабка.
Леонид взял корзинку. Она тяжёлой не была, но для такой старенькой бабульки она была не по силам.
- А вы тут в деревне живёте? - Спросил Лео, чтобы начать разговор.
- Да какая тут деревня! Отшельницей я живу. В лесу.
- Всю жизнь?!
- Лет почитай сто пятьдесят тута. - Удивила бабушка ответом.
"Точно, Красная Шапочка в лесу заблудилась и состарилась." - Подумал Лео. А вслух сказал:
- Сто пятьдесят! Это ж сколько вам лет?
- Ой, Лёня, сбилась со счёту. - Вздохнула старушка. - Может двести, а то и более.
- А это мы узнаем. - Сказал Лёня.
-Да на кой тебе? - Равнодушно отмахнулась старушка. - Живу, знать, да живу. И сколько мне Господь отвёл, ни меньше ни больше не проживу.
"Слава Богу, верующая. Значит, не чертовщина." - Подумал Лео.
- А далеко ещё? - Спросил он.
- Дык пришли ужо. - Ответила бабушка. - Чай, избы не видишь?
Лёня увидел избу. Сруб был как новый, ухоженный, мощный. Старушка отворила дверь и вошла. Леонид вошёл следом и огляделся. Внутри сруб оказался с тремя комнатами, а в центре стояла большая русская печь. Напротив неё окошко, через которое ничего не было видно. Мутное. Под окошком добротный деревянный стол и лавки. В углу висела большая полка. "Раньше это полати называлось". - Подумал Лёня. В другом углу висела полка с образами. В общем, обычная русская изба.
-Проходи, милок, сейчас чай пить будем. - Сказала старушка. - Ты корзинку то в угол поставь. Я сейчас Наталью крикну, она разберёт. Наталья! - Повысила старушка свой скрипучий голос. - Подь сюды. Ить, гость у нас нонче!
Отворилась дверь и из комнаты показалась молодая красивая девушка в вполне современном зеленом халате. Рыжие волосы заплетены в густую косу, на ногах обычные домашние тапочки. Значит, в городе бывают.
- Это Лёня, прапраправнучка моя, Наталья. - Сказала старушка, засовывая поленья в жерло самовара. Ты проходи, проходи, гость дорогой, садись на лавку, будь аки дома. Наталья, корзинку разбери и на стол накрой. Потчевать гостя будем.
Девушка прошла в угол, взяла корзину и откинула полотно.
Потом она с корзиной ушла в комнату. Через минуту Наталья молча спустилась в погреб.
- Я помогу? - Спросил Лео у бабушки. Та кивнула, раздувая огонёк в самоваре.
Лео встал и пошёл к погребу.
- Наталья, вам помочь?
Тишина в ответ. Внезапно девушка молча вытащила наверх две небольшие деревянные кадушки. Лео принял их и понёс на стол. Потом ещё две. Потом что-то похожее на балык, очень большое. Потом Наталья вылезла, закрыта погреб и молча пошла к печи. Из печки Наталья достала ароматный хлеб.
- Почему вы молчите, Наташа? - Спросил Лео.
- Немая она. - Ответила бабка. - От роду немая. Всем хороша, и красивая и умная и хозяйка справная. А вот не говорит и всё тут.
Бабушка справилась с самоваром. Вскоре все сели за стол.
Еда была не просто вкусной, откровенно говоря, такой еды он ещё ни разу не пробовал. Выросший в городе, питавшийся в лучших ресторанах, Лео привык к самым дорогим блюдам разных кухонь мира. Но эта еда была наслаждением.
- Вкусно! - Прожёвывая балык проговорил он. - Это оленина?
- Ты что милок? - Удивилась бабка. - Мы мяса не едим. Это грибочки сушеные по особому рецепту приготовленные. Наталья старалась. Ждали мы тебя.
Лео чуть не подавился.
- Ждали?!
- Ну да. Это я тебя в лесу закружила, ровно леший, будь он неладен.
- Зачем?
- Одним проклятьем связаны мы. Не обессудь, но покаяться должна я. Пред тобой и родом твоим виноватая.
- Интересно. Как же это?
- Много лет назад я ишо в девках ходила. А в лесу этом разбойники промышляли. Когда купца ограбят, когда помещика. Деревня наша верст сто отседова была. Хозяевал там боярский сын, Никита Андреевич. Однажды собрал он холопов и батюшку моего тоже, и повёл в лес, разбойников, значит, известь. Побил их много. Убежали разбойники. А как раны свои аки волки зализали, да новую орду сколотили, напали они на деревню. Никита Андреич, царствие ему небесное, в Москву к государю отъехал и батюшка мой с ним. Сожгли деревню разбойники проклятые. А атаман их, Гордей Силантьевич, меня схватил на коня поперёк седла и увёз в лес. Как сейчас помню, -Всплакнула старушка, утирая глаза платком. - Как он ходил за мной. А я гордая была. Знала, что и снасильничать может, но так ему не давалась. Надоело Гордею моя гордыня. Говорит, женой моей будешь, иначе своим братьям отдам на поругание. Что мне делать? Стала жить с ним не венчано. Вскоре приглянулся и он мне. Родилась дочка у нас, Авдотья. Однажды взял он дочку, сел на коня и ускакал. Вернулся ужо с крещёною. Покрестили её.
Опосля вернулся из похода Никита Андреич. Весть о деревне ему давно известна была. Так вернулся он в гневе с наказом государевым через разбойный приказ переданным - извести разбойников в лесу этом. Всех, от мала до велика до смерти извести. Пленных не брать. Поелику разбойники государева человека ограбили и кнутом пороли. А опосля в исподнем в Москву отправили. Муж мой нас с Авдотьей перекрестил, посадил на сани, зима тады была и отправил восвояси. Найду, говорит, потом. А сам с братьями остался защищаться. Налетели сыны боярские да кого постреляли из пищалей, кого порубили,
- Погоди, бабушка. Как звать-то тебя?
- Прибрана я. Платоновна. Уж не серчай, милок, что сразу не сказала, запамятовала. Так вот. Вернулись мы с Авдотьей, гляжу - кровищи! Реки. Бояре уехали к тому времени. Смотрю - Гордей мой, Силантьевич, лежит. В руке сабля, да дыра в груди насквозь. Жив был ишо. Бросилась я к нему. Говорит, много зла я сделал, и тебе, любая моя. Уезжай отсель, говорит, люди будут перстом тыкать, гутарить, что разбойничья жена. И дочь проклянут. Уезжай.
Опосля помер он. Похоронила я мужа здесь недалече от избы. Это ж он её воздвиг. И друзей его. Кто без рук, кто без ног, кому голову отрезали холопы боярские. Всех похоронила в общей могиле. В той сече и батюшка мой погиб. Стрела разбойничья ему прямо в сердце угодила.
Опосля поехали мы с Авдотьей в деревню мою в дом родительский. Поначалу люди плевались, но попривыкли. Замолкли. Росла моя Авдотьюшка мне на радость. Весёлая, озорная. Шалить любила. Но беда снова нас настигла. Однажды перед Пасхой, аккурат в Пост Великий, пошли мы с дочкой в храм. А там уже старый боярин Никита с сыном исповедуются. Мы и стали за ними. Исповедовались, грехи Гордеевы замаливали, да друзей его. Опосля вышли из храма, а нас холопы дожидаются. И старый Никита с ними.
" А что, говорит, дочь твоя с моим сыном неласкова? Жди сватов после праздников". С тем и уехал. Остались мы с дочерью посередине двора церковного в недоумении.
И как нам быть? Никита убивец мужа моего, отца Авдотьюшкиного, как с ним родниться? Делать нечего. Между тем Авдотья с Павлом полюбили друг друга. Не сильно мы с Никитой рады были родиться, но ужо как есть, свадьбу сыграли. Забрали они дочку мою к себе в хоромы. Правда, обходились хорошо. Вскоре родила Авдотья дочь, Пелагею. И в тот день прискакал гонец от князя Михайлы Воротынского, с вестью - Государь наш, Иоанн Васильевич, преставился. Третьего дня к Господу отошёл. Мучился, говорят, страсть! Ноги и руки поскручивало.
Горе было великое. Боярин Никита как узнал, так его чуть удар не хватил. Любили мы государя. Не был он как нынче говорят кровавым и грозным. Был он добрым и спокойным. Но с характером.
Вскоре смута началась. Царя нет, порядка нет. Налетели люди лихие да деревеньку нашу, начисто разграбили, Никиту и холопов его в бане сожгли. Осталась Авдотья моя вдовой. Самый главный разбойник, Иван Косыга, в дом к нам зашёл, видать, сказал ему кто-то, что в доме моём невестка и внучка боярина Никиты прячутся, за волосы Авдотьюшку мою выволок и прилюдно повесил на воротах.
Не выдержала я. Прокляла его от горя, чтобы никто в роду его мужчин не было. А если родится мальчик крови его, то не быть ему мужчиной.
Вот что скажу тебе. Посмотрел он на меня так, усмехнулся и говорит: "Чтобы в твоём роду ведьма старая, все немые были, чтобы проклятий на людей не слали". Так вот, Лёня. Виновата я перед тобой и детьми своими. Опосля все девочки у нас в роду немые. А я сюда перекочевала. Ближе к могиле Гордеевой. Недалече отседова волхв жил. Сказал, проклятье наше спадёт, когда единственный в роду Косыгиных мужчина в наших местах объявится. Взял меня ученицей и учил премудростям старинным многим. Так и жили мы с внучкой, хоть её не тронули ироды.
Лео молчал. Он не знал, верить, или нет. Если она говорит правду, то получается, она живёт со времён Ивана Грозного. Если нет, то просто из ума выжила. Но тогда что же Наташа? Она немая. А фамилия Леонида - Косыгин!
- Прибрана Платоновна, покажете мне могилку вашего мужа?
- Отчего ж не показать? Покажем. Вон, Наталья проводит. Недалече она. А опосля буду проклятие смывать с тебя. Волхв научил как. Глядишь, может и моё закончится.
Лео с Натальей вышли из избы, повернули за угол и через двести метров она указала мне на ухоженную могилу со старообрядческим крестом. Лео постоял у могилы, в надежде найти хотя бы дату смерти, но написано ничего не было. Вздохнув, Лёня позвал девушку назад. Она положила на могилу сорванные дикие цветы и пошла за мной.
В избе Прибрана Платоновна уже приготовила всё для снятия порчи.
- Наталья, истопи баньку. Нынче луна убывает, проклятия хорошо снимаются. А ты, Лёня, готовься в баньке попариться. Там и веничек новый, для тебя заготовленный из дуба, и дров натаскали. До полуночи успеть надоть. Ибо опосля банник задушит.
Вскоре Лео вошёл в деревянную баню, разделся в предбаннике наголо, взял шайку, плеснул из кувшина на камни пахучей жидкостью и помещение наполнилось приятным ароматом хмеля. Лёня сел на полку и начал активно колотить себя веником.
Отводилась дверь и в баню вошла бабка в ночной рубахе. С собой она принесла жбан с каким-то отваром. Она полила камни частью отвара, а после начала бормотать и поливать Лёне голову.
- Свят Бог, как есть, свят! - очередная порция отвара омочила голову парня.- слово беру, небо открываю, проклятие сниму. Слово беру, небо открываю, проклятие сниму. Слово беру, небо открываю, проклятие сниму. Лети, проклятие, вороном черным на остров Буян, на злат-горюч Алатырь-камень. Сгори, проклятие на камне горючем. Ветры севера, ветры юга, ветры запада и востока, разорвите дым проклятия на все стороны, пусть развеется оно песком над синим морем! Слово моё крепко. Слово моё лепко. Аминь.
С этими словами бабушка вылила последнюю порцию отвара на голову Леонида.
- Простит меня Бог за несмирение, за слова мои грешные, не по разуму, по глупости сказанные! - Бабка широко перекрестилась и вышла из бани.
Леонид посмотрел вниз. Никакой реакции. "Эх, не помогло! Ну хоть попарюсь в русской бане".- Решил он и снова принялся колотить себя веником.
В этот момент в баню зашла абсолютно голая, немного смущённая Наталья. Её рыжие волосы были распущены, лицо пунцовое, глазки в пол. Она протянула Лёне берёзовый веник и легла на живот на полку.
Леня нежно и аккуратно начал бить её веником по спине. И в этот момент он почувствовал! Его крайняя плоть наливалась силой, выпрямилась и в груди бешено заколотилось сердце. Он бросил веник, облил себя холодной водой из ушата и выскочил в предбанник. Наспех одевшись, он влетел в избу.
- Помогло! Помогло, Платоновна! Он схватил со стола жбан кваса и залпом его выпил. Затем, вспомнив, что старушке уже около пятиста лет, низко ей поклонился:
- Прости, хозяюшка, ежели чего не так. Благодарю за хлеб, за соль, за ласку. Не виню тебя в бедах моих. Пусть Бог тебе отпустит!
Платоновна заплакала.
- Слава тебе. Господи! Замолила грех мой. Теперича и мои дети говорить будут!
Радость-то какая! Садись, мил человек, Лёнечка! Будем праздновать.
В этот момент из бани вернулась Наташа. Она была одета в зелёное платье со стразами.
Старушка всплеснула руками.
- От нынче мода! Платья позор один! Оборки ниже колена! В моё время платья до пят носили.
Наташа молча стала накрывать на стол.
Старушка долго смотрела на неё. После тяжко вздохнула.
- Молчит... - Тоскливо произнесла она. - Не простил меня Бог, ошиблась я...
Пили они чай в тишине.
- Платоновна, как мне к своим-то выйти? - Опомнился Лео. - Заждались уже.
- А как выйдешь отсель, так прямо и ступай. - Сказала Платоновна. - От беда мне. Дело сделала. Проклятие Ваньки Косыги и нынче не прошло.
- Может, я должен его снять за предка? - Вслух подумал Лёня.- Только как?
Старушка смотрела на Лёню внимательно. Как будто ждала, что он сам должен догадаться. Лео посмотрел на Наталью. Она не была похожа на девушек его мира. Слишком поэтичная, воспитанная в лучших традициях старой Руси. Красивая. Жаль, что говорить не может. Эх!
- Вы мне вот что скажите, Платоновна. А с матерью Натальи что случилось?
- Да, - Махнула рукой бабуля. - Жила праправнучка моя со мной, в лесу. Как и все до неё. Да пришёл один охотник, заблудился. Я подумала, что он и есть ты, то бишь, роду Косыгинского. Встретила его, аки тебя. Да не ты это был. Снасильничал он Варвару мою. Да ушел, лиходей. Родила Варя Наталью и померла при родах. Все мои девки при родах помирали. И Наталья, ежели проклятье не спадёт тоже при родах помрёт.
Мы дружно вздохнули.
- Платоновна, я вот что подумал. - Сказал Лео. - Я в городе поищу кто может снять проклятье и вернусь. Только как назад попасть сюда?
- А ты, Лёнечка, к сырому бору иди. - Ответила бабушка. - От него вправо бери и выйдешь к нам.
- Ну, я пойду. Спасибо Вам! - Лео снова отпустил земной поклон и взял в руки ружьё и охотничью сумку. Уже на выходе он вдруг услышал:
- Не уходи! Останься!
Медленно обернувшись назад, Лёня увидел как будто в замедленной съёмке, Широко открытые глаза Платоновны, и идущую к нему Наталью.
Он бросил сумку и ружьё, крепко обнял девушку и погладил её по рыжей голове.
Старушка упала на колени перед образами:
- Ну слава тебе, Господи! - Широко крестясь, заговорила она. - Вот теперь и помирать не страшно. Снято проклятие!
Лео вернулся к друзьям, так и не рассказав им, где был и что делал. Лося уже перенесли к машине и без него.
Побыв с ними ещё немного, Лео вдруг попрощался, немного поговорил с Толей, дав распоряжения и ушёл в лес. Все недоуменно переглянулись.
Эпилог
Через неделю Лео вернулся из леса. И не один. Теперь у него была молодая красивая жена.
Прибрана Платоновна упокоилась через сорок дней после снятия проклятия. Похоронили её рядом с мужем.
Шведы подписали контракт. Это привело к взаимовыгодному сотрудничеству и принесло обеим сторонам немалую прибыль.
Через год у молодой пары родился сын. Его назвали Гордеем.
-
© Copyright: Артур Хнаниш, 2020
Свидетельство о публикации №120122807265