Коммунисты, поначалу остервенело боровшиеся с Православной Церковью сразу после Октябрьского переворота, уже спустя четверть века, с началом Великой Отечественной войны, поняли, что без духовной поддержки Церкви общего врага не одолеть
В дореволюционной России было 78 тысяч православных приходов, к началу войны их было уже в 20 раз меньше. В одном только 1938 году в стране было ликвидировано около 40 тысяч храмов; на тот момент, по данным Патриархии, в 25 областях СССР не сохранилось ни одного храма. Но большинство населения родилось до революции, люди были верующими, воспитанными в традиционной вере Российской Империи. По социологическим данным 1937 года, среди жителей СССР верующими были 84%. Поэтому понятно, что с началом тяжёлого военного времени люди стали возвращаться к вере предков.
Божьим промыслом уцелевшие после красного террора священники по-христиански простили недавние зверства коммунистов и выступили на стороне советской власти перед лицом фашистской угрозы.
Уже 22 июня 1941 года, не дожидаясь просьбы коммунистов, патриарший местоблюститель Митрополит Сергий обратился с проповедью к верующим, призвав защищать Родину, а также собирать средства для помощи фронту. После обращения Сергия начался масштабный сбор средств. Деньги на оборону Отечества жертвовали не только простые люди, но и сами священники. С 1941-го по 1944 год Православная Церковь собрала и пожертвовала для обороны страны более 200 млн рублей — это огромные средства по тем временам. На эти деньги была создана целая эскадрилья имени святого Александра Невского и отдельная танковая колонна имени Дмитрия Донского.
Коммунистическая агитация, поняв значимость Православия для обороны страны, сообщала о каждом крупном пожертвовании Церкви в газетах «Правда» и «Известия». Власть, признав помощь Церкви, в качестве благодарности освободила из тюрем большое количество священников. До коммунистов дошло, что страна не может существовать без истории, и в 1943 году были учреждены ордена Александра Невского, Александра Суворова и Михаила Кутузова, вернули георгиевскую ленту и военную форму царского образца, разрешили присутствие священников в войсках.
В 1942 году на Пасху в Москве разрешили церковные службы и всенощные гуляния. Позднее коммунисты позволили открыть в Москве, Ленинграде и Киеве духовные академии, что до войны представлялось более чем фантастическим.
К концу войны возрождение Православной Церкви приняло настолько широкий размах, что планировалось сделать из Москвы православный центр, который бы объединял все поместные православные церкви. Но владыки Вселенской церкви из Турции и давно находившейся под влиянием Стамбула Греческой церкви этому воспротивились, и идея осталась нереализованной.
Коммунисты остались верны себе, и, когда идея с объединением поместных церквей сошла на нет, а война закончилась, Церковь опять стала им не нужна — притеснения продолжились и вернулись к довоенному уровню.