Ф.М. Достоевский - это литературный гений, а многие гении люди довольно непростые. Именно постоянные душевные противоречия и терзания, кипящие страсти дают гениям "топливо" для создания шедевров. Достоевский - это яркий пример аддиктивной личности, который на протяжении жизни боролся со своими внутренними "демонами", зависимостями от женщин, секса, рулетки, балансируя на грани жизни и смерти, благочестия и разврата.
Приведу цитату из книги "Униженные и оскорбленные":
"В жизни так много еще хорошего. Я люблю значение, чин, отель, огромную ставку в карты (ужасно люблю карты). Но главное, главное — женщины... и женщины во всех видах; я даже люблю потаенный, темный разврат, постраннее и оригинальнее, даже немножко с грязнотцой для разнообразия... Ха-ха-ха! Смотрю я на ваше лицо: с каким презрением смотрите вы на меня теперь!"
Какому аддикту не откликнется эта неоднозначная личность, и эти тайные побуждения, призванные внести в жизнь острые эмоции и незабываемые воспоминания, которые можно смаковать в старости или от непереносимой вины, стыда и веры в загробную жизнь посвятить себя служению Богу?
В каждом аддикте есть некоторая одержимость мыслями о человеке, азартом, любимым делом, и остановиться бывает очень трудно.
В фильме "Хороший человек" показан аддиктивный треугольник: следователь Евгения Ключевская, влюбленный в неё сын генерала-майора юстиции Борис Лебедев, и оборотень в погонах, маньяк, убивающий женщин, Иван Крутихин.
Борис по отношению к Евгении играет роль созависимого, он помогает бывшей любовнице, вытаскивает из разных передряг, исполняя роль спасателя. За счёт этого он ощущает свою нужность, силу, мужество, и даже перестаёт употреблять наркотики.
При этом, в отношениях с отцом и новой любовницей он превращается в зависимого, снова начинает употреблять. Связь с Евгенией нужна Борису, чтобы вновь обрести ощущение своей силы и контроля.
Однако Евгении неприятна такая опека, и она в отношениях с Борисом принимает роль аддикта избегания, с головой уходя в следственные мероприятия, охоту на маньяка и роман с Крутихиным.
Евгении претит спокойная, размеренная жизнь, ей нравится быть всё время на чеку, как гончьей выслеживать преступников, подвергаться постоянному риску, ходить по лезвию бритвы. Шестым чувством она распознала в Крутихине маньяка ещё задолго до того как нашла доказательства его вины. При этом, она не боялась оставаться с ним наедине. Её влекла к нему страсть, именно те будоражащие эмоции, которые отвлекали её от собственной травмы и внутренней пустоты.
Иван Крутихин - это тоже аддикт, который поглощен убийствами женщин, мстя своей матери.
Для ребёнка, особенно мальчика, мать представляет смесь святой женщины, едва ли не Мадонны, и, в то же время, это самая первая женщина в его жизни, за внимание которой он начинает соревноваться с отцом.
Однако травмирующее событие детства, носящее инцестуозную окраску и воспринятое как предательство, развенчало для Крутихина идеал матери, и он её возненавидел.
К убийству женщин его подталкивала бредовая мысль "очистить землю от шлюх", если не получится изменить их убеждения. По сути, он возомнил себя тем, кто призван исполнять волю Творца, тогда как, по сути, был зависим от своих деструктивных чувств и убийств. Для маньяка убийства как алкоголизм — втянувшись, невозможно остановиться.
Крутихин одержим своей манией, Ключевская - следствием, а Борис - Ключевской. У каждого в этом треугольнике своя аддиктивная страсть.
Очень часто аддикта тянет к опасности, дойти до самого дна, чтобы, наевшись этой грязи, иметь возможность на какое-то время обрести покой. А бывает, что навсегда.