Ванька Кичега из Нефедихи слыл без башенным мужичком. Вообще – то фамилия его - Попов, а вот прозвище свое он объяснить не мог, что оно означает. Вот кочерга – клюка, корчага – большая глиняная плошка, а кичега …. хрен его знает. Позже, приехавший из Архангельска мужик, сказал ему:
- У нас в Архангельске кичегой называют молотило для льна, своего рода цеп. Вот судя по твоему языку, то ты самое настоящее молотило, соответствуешь своему прозвищу.
И то правда – Ванька в карман за словом не полезет. Не унывал никогда, хотя жизнь была не мед, да и в семье положение аховое. Работяга был отменный, во все затычки совали Ваньку – безотказный.
В тот год сенокос уже заканчивали, оставалось убрать площади : у Мельницы и Бережки. На сегодня заканчивали метать седьмой стог. Ванька успевал укладывать в стог от четырех мужиков, подававших сено – так может не каждый. Оставалось завершить , трое ушли начинать новый стог, Ванька остался с Васькой Хромовым. Когда завершили, Васька пошел к следующему стогу, а Ванька стал спускаться со стога.
Василий уже отошел прилично, но все же услышал стон с другой стороны стога – бросился туда и ужаснулся от увиденного: Ванька лежал на земле и стонал, видимо, кто – то оставил прислоненные к стогу грабли, «граблевищем» вверх. Когда Ванька «съезжал» со стога, это «граблевище» вошло Ваньке в пах и вылезло возле плеча.
Так, вместе с чернем от граблей, повезли Ваньку в районную больницу. До Усть – Печеньги , аккуратно, везли на тракторных волокушах, а там – председатель позаботился, ждал чуриловский катер.
Через неделю Ванька уже расхаживал по Нефедихе и хвастал:
- Врачи сказали, что я в рубашке родился !
Так и получилось – черень прошел под кожей не повредив ни единого органа на теле Ваньки.