Сразу уточним – когда Горбачев пришел к власти, Россия называлась СССР – Союз Советских Социалистических Республик. И Горбачев разваливал не «союз» - его личную придумку, о которой он пишет до сих пор, он разваливал – Россию. Действительно единую Россию – о которой нынешние «самопрозванные» единороссы ничего не знают и знать не хотят!
А название (лейбл) СССР оставалось у нас от Ленина и его единомышленников, которые на хворосте из России намеревались разжечь «мировой пожар» - из пламени которого потом должно было появиться мировое коммунистическое государство.
А Сталин вообще пожары не любил, он предпочитал их тушить, а не разжигать. Поэтому весь этот «союз» он общипал до голых косточек. И он бы выкинул и косточки, но при организации ООН ему нужно было что-то противопоставить Черчиллю, который втащил в эту организацию Британскую империю с многочисленными голосами от ее колоний.
Напомним, что США получили в этой организации только один голос! А латиноамериканцы, конечно, зависели от США, но как долго это может продолжаться – никто тогда не знал.
Рузвельту все это, конечно, не нравилось, но что он мог сделать? Требовать отдельного голоса для Гавайев, для Техаса? Поэтому ему оставалось только смириться. И поэтому он с удовольствуем поддержал компромиссное предложение Сталина – дать отдельные голоса Украине и Белоруссии. Таким образом они ловко нейтрализовали потуги Черчилля выбить отдельные голоса для Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии. В этом случае у Сталина были наготове кандидатуры еще двенадцати «союзных республик».
А на включение в ООН и РСФСР, сверх СССР, он рассчитывал, но в последний момент отказался от этого намерения. И нам теперь, после ленинградского дела и после Ельцина, понятно, что он принял тогда правильное решение.
А тогда, в той ситуации Сталин никак не мог выбросить за борт лэйбл «Советский Союз» - как он это уже сделал с лэйблом «мировая революция». Вот так в процессе своего становления ООН спасла «СССР»!
Но тогда для российских социал-демократов очень быстро выяснилось, что пожар «мировым» никак не получался. По теории этот пожар – мировая революция – должен был бы начаться с самых развитых стран мира, и Ленин (сам по чуть-чуть и немец, и швед) с друзьями рассчитывали управлять процессом из комфортной Германии, в которой было всё: развитая промышленность, высокоэффективное сельское хозяйство, поголовно грамотное население, мировая наука, техника, автомобили, самолеты, музеи, консерватории, обсерватории – всё-всё-всё!
Лишним был только кайзер, но поражение Германии в войне избавило революционеров и от него. И, самое главное – в Германии были деньги для революции. Не только деньги от немецкого генштаба – которые выдавались с условием тратить их только за пределами Германии, но и деньги от деловых кругов. Через Парвуса, например, который успевал осваивать и заграничные гонорары Горького, и взносы западных «прогрессивных» буржуазных кругов.
Но неприятным сюрпризом для революционеров стала февральская революция в России. Понятно, что начинать «поход в светлое будущее для всего человечества» из России, было и не по теории, и неудобно, и неприятно. Но Запад – отставал и получалось, что с Россией все равно нужно было что-то делать.
Какая тогда была альтернатива для Ленина? Призывать к поражению России в войне можно было только из Швейцарии; в России с такими манифестантами могли поступить по законам военного времени.
Бороться за власть в России – чтобы победить в войне и, таким образом, закрыть все возможные пути для развития социалистической революции ленинцы и не хотели, и не могли.
Выход был один: ждать и продолжать агитировать «за социализм», о котором никто ничего толком не знал. В этом ленинцы явно проигрывали эсерам, которые выдвинули лозунг «Земля – народу!», понятный и привлекательный для основной, крестьянской, массы населения России.
Выход, понятно, тупиковый – при любом развитии событий ленинцы оставались бы в стороне. И Ленин в этой тупиковой ситуации предложил просто – «не возникать!». Пусть капитализм в России развивается (в своей ранней работе он уже описывал все препятствия для его развития в нашей стране), пусть он наращивает и мобилизует в крупные отряды промышленный пролетариат, пусть он восстанавливает экономику – а мы пока подождем.
И он даже предложил программу такого восстановления экономики – в которой специфично «социалистического» ничего не было!
Но случилось - опять не по Ленину! Буржуазная власть в России одновременно начала и разрушать армию (своими знаменитыми указами) – в условиях тяжелейшей войны! - и насаждать гласность и демократию (прямо по Горбачеву!). Работой по организации военного тыла и по снабжению продуктами населения заниматься никто не хотел. А если власть не хочет заниматься насущными проблемами страны, то она неизбежно остается без власти. Это – вечная истина!
Поэтому Ленину и ленинцам не нужно было захватывать власть, перед ними стояла дилемма: подобрать власть или ждать, пока ее подберет кто-то другой. Если кто-то другой – то Ленин был уже объявлен в розыск за антигосударственную пропаганду. В этом случае его и его единомышленников ждал арест и расстрел. Поэтому лично у них выбора не было – и они были вынуждены власть подобрать!
Дальше опять стоял выбор: заниматься Россией или мировой революцией? Раз немцы стояли на пороге, а армия была уже развалена Временным правительством. Поэтому пришлось срочно мириться с немцами – чего в России никто, конечно, не хотел. А мириться с немцами – значит, рвать с союзниками, что тоже в России многих не устраивало.
Вот это – первая причина для гражданской войны, которая расколола Россию на две партии: немецкую и анти-немецкую. И никакой идеологии в этом расколе не было!
Ленин опять попытался усидеть на двух стульях: заключить временный мир с Германией. Мир, который он сам, при всей своей симпатии к Германии, ненавидел. А дальше началась гражданская война, в которой большевики-ленинцы должны были либо победить, либо умереть.
И опять – никакой идеологии! Левые и правые, в нашем нынешнем понимании, были по обе стороны фронта.
Но многие в этой гражданской войне участвовать не хотели. Например, казаки – это хорошо показано у Шолохова. Дальше – весь Кавказ и все Закавказье. Эти народы просто хотели остаться в стороне от всех этих русских междоусобиц. Дальше – Средняя Азия, там вообще не понимали, что хотят от них эти новые русские властители.
Все было понятно только для поляков: вот хороший случай покинуть Россию. Что они и сделали. С Финляндией – сложнее. Социал-демократы там были сильны, но простым финнам было непонятно, зачем им эти новые идеи, когда у них и так все хорошо.
Теперь - прибалтийские республики. Никакого сепаратизма там тогда не было – что бы ни болтали все нынешние балтийские националисты. Там люди уже четыре годы несли на себе тяготы войны, и в армии, и на работе в тылу, и они ждали теперь, что им скажут делать центральные российские власти. А те махнули на них рукой: решайте сами, нам – не до вас. Поэтому им и пришлось заниматься – и сепаратизмом, и национализмом, и выбором между миром и войной с Германией.
И опять во все этом – не было никакой идеологии!
Идеология началась, когда всё закончилось, и большевики сумели удержаться у власти в центральных регионах. Теперь им пришлось думать, как вести себя и что делать с провинциями. А среди них – и такие, как Крым, Украина, казацкие станицы, Сибирь и все севера, Дальний Восток, территории КВЖД.
Опять – просто социализм как лозунг никуда не годился. Какие были тогда у Москвы (уже – у Москвы!) альтернативы? Всех возвращать в Россию! А если где есть сепаратисты? Давить их силой! А где эта сила?
Значит, надо им что-то предложить. Восстановление монархии большевики предложить не могли. Помощь в восстановлении экономики – тоже. Дружить по языку, по культуре – для голодных людей и для разоренных территорий это совсем «не очень».
Вот здесь опять взялись за идеологию! Впервые за все четыре послевоенные года! Казалось бы, всё понятно: страна в полной разрухе, народ жутко обеднел, денег – нет, надо засучить рукава и браться за дело.
И Ильич вроде это понимает: пора вводить НЭП, восстанавливать коммуникации. А то, если даже и есть зерно на селе, то привезти его в город – не на чем! За золото покупаем в Швеции паровозы.
Но Троцкий говорит: нельзя изменять делу мировой революции! И на личные счета вождей за границей переводятся миллионы золотых рублей, внутри страны - надо перевооружать армию и готовить новый поход в Европу. Да и в Азию надо посылать деньги и партийные кадры – поднимать угнетенные массы Индии и Китая!
А потому – просто восстанавливать Россию мало, надо создать Союз социалистических республик и быть готовым принять в него Германию, Венгрию, Чехословакию, вернуть на путь истинный Польшу и Финляндию. И так далее, и так далее.
Но тут незаметный Сталин вдруг взял слово: Сильная страна – единая страна, а всякие нации и национальности пусть пользуются культурной автономией! Вожди удивились, и Ленин дает «чудесному кавказцу» полный отлуп – «Не понимаешь ты, товарищ, истины момента, слаб еще в революционной теории!»
Вожди говорят - секретарь молчит. И Сталин утих (но – затаил). Так появился на свет СССР – страна, по своему названию ничем не напоминающая о России!
Но тут вожди опять начали болеть. В итоге Ленин умер, а Троцкий запросил с морского курорта – не нужен ли он на похоронах? Сталин ответил: «Не нужен! Сами обойдемся!»
И обошлись! И вскоре Троцкого отправили бороться «за мировую революцию» за границу и предупредили, чтобы он не припутывал больше к этому делу Россию.
Троцкий, гонимый, уехал, но другие вожди – остались. И вновь продолжается бой! Предположим, Сталин опять предложил бы культурную автономию. Но кто бы его послушал? Чтобы к нему вообще прислушивались, ему надо сначала взять власть в свои руки.
И здесь начались все эти расколы, фракции, заговоры, и т.д.
А как им не быть? Ведь народу и партии сначала объявили мир с Германией: штыки – в землю, все – по домам! Потом – защитим революцию, все – на фронт! Потом – поможем братьям-пролетариям взять власть в Баварии, в Гамбурге, в Венгрии. Потом – вводим военный коммунизм, долой деньги. Потом – закрываем военный коммунизм, восстанавливаем денежное обращение, вводим НЭП, торгуем с Западом. Народ оживился – полезли за зерном в закрома. Оказывается – нет: У нас теперь – монополия внешней торговли!
И все – в народе и в партии – в полном недоумении: Чего ждать завтра? А в верхах – у всех разные мнения. Бухарин бросил лозунг: Обогащайтесь! Грамотные экономисты объясняют: сначала надо нарастить производство на селе, оживить, на основе правильного товарообмена, торговлю, потом – бросить силы на подъем легкой и пищевой промышленности, набрать, накопить побольше излишков товарной массы для торговли с развитым Западом, и, затем, постепенно, приступать к индустриализации.
Правильный курс – именно так и поступил в наши дни Китай! Но в этом правильном курсе ничего не говорится про военную промышленность – которая с точки зрения экономиста никакой полезной ценности не производит. Одна только растрата сил, средств и скудных валютных заработков!
И тут Сталин стал всех пугать: Мы отстали от Запада на сто лет! Мы должны преодолеть этот разрыв максимум за десять лет! Иначе всем нам – и всей России вместе с нами – полный кирдык!
Интересно, что буквально эти же слова через 60 лет повторил товарищ Дэн Сяопин, сразу после культурной революции в Китае: «Товарищи – мы на грани! Кончайте спорить о том, какая кошка хорошая – черная или белая! Хороша – любая, лишь бы она мышей ловила. Беритесь за дело – иначе всех нас сметут!»
Но про «кирдык» стране он не говорил – благодаря СССР и лично Сталину военной угрозы со стороны Японии или от Запада вообще для китайских коммунистов уже не было! И потому у китайцев все сразу пошло должным образом.
А у Сталина – появились мощные оппозиции.
Сельхозники – дайте народу вздохнуть, нельзя давить крестьян, которые составляют подавляющее большинство населения страны.
Промышленники – давайте правильно развивать экономику: нарастим производства ширпотреба для села и возьмем у села хлеб для прокорма людей в городах. И – пламенных партийцев, в том числе!
Военные – да кто на нас посягнет? С Германией мы – дружим, а англичане и французы – пусть еще попробуют до нас добраться. Вооружаться – надо, но только для того, чтобы отомстить коварным полякам!
И, самое главное – все они были правы! А неправ был – Сталин! С крестьянами надо действительно дружить – иначе антоновщина будет в каждом уезде. Для развития действительно нужно накопление капиталов, а быстро их нарастить можно только в отраслях с коротким циклом производства. Война – невозможна: есть гарант мира - Лига наций, а Германии вообще запрещено иметь армию.
И ко всему этому – есть еще Коминтерн, который объединяет всех коммунистов мира и который готов обломать руки любому, посягнувшему на первое в мире социалистическое государство!
Но упрямый Сталин со всеми этими разумными людьми в корне не согласен! Но тогда – а чего с ним вообще разговаривать, скинуть его, и весь разговор! И так думали многие фракции и уклоны в самой партии. И Сталин все это видел и нашел для себя идеальное укрытие – во всем стал ссылаться на Великого Ленина! И сколотил вокруг себя, на этой платформе – «группу товарищей».
Но понятно, что в эту группу не могли войти старые коммунисты – они-то знали, как часто Ленин ошибался и потом признавал свои ошибки.
И они всегда могли ответить своим оппонентам так, как это сделал однажды Луначарский на реплику в его адрес: «Извините, товарищ Луначарский, Ленин так не говорил!» - Кто это сказал, поднимитесь! А, вижу. Да, вам Ленин так не говорил. А мне – говорил!
Позже эту тактику Сталина довел до абсурда Суслов – у него всегда, даже на противоположные по сути предложения, была наготове подходящая цитатка «из Ленина».
Дальше можно многое анализировать и многое доказывать – но перейдем сразу к 1941 году. Германия оказалась невероятно сильной, Гитлер сумел объединить вокруг Третьего рейха практически всю Европу и он был готов напасть на Россию. На совещании выпускников военных академий в начале мая 1941 года Сталин сказал: Война – неизбежна, но мы – готовы! И вы едете в войска – учите там солдат и командиров, мы все вам дадим!
И так и было! К лету 1941 года Россия превосходила Германию практически по всем видам вооружения (кроме флота – который немцы наращивали спешными темпами для войны против Англии) – по количеству, и по многим видам – и по качеству. Уже были запущены в производство лучшие танки второй мировой войны – Т-34! Уже производились и тяжелые бомбардировщики. Впервые в мире мы на них летали через полюс в Америку, на них же уже в первые дни войны летали бомбить Берлин!
Уже была создана промышленная база за Уралом – которая всю войну была недоступна для любой авиации вермахта. И были построены сотни заводов по производству тракторов, иной сельхозтехники и химических удобрений – которые с первых же дней войны начали перестраиваться на производство танков, самолетов, артиллерийских орудий, винтовок, автоматов, боеприпасов, взрывчатки.
А Польша пошла правильным экономическим путем – и тоже была права, поскольку у нее в союзниках были мощные Англия и Франция, которые должны были помочь полякам и делом, и оружием. И союзники помогли: начали поставки вооружений и объявили войну Германии.
Но самой-то Польши к этому времени уже не было! Шашками порубить танки не удалось, а крестьяне на телегах еще и не успели добраться до мобилизационных пунктов.
И если бы Сталин послушал в свое время правильные советы правильных специалистов (правильных - без кавычек!), то ровно в том же положении – что и Польша, а потом и Франция - оказалась бы к 1941 году и Россия!
И, самое парадоксальное – что правы оказались и военные, которые упрекали Сталина в недостатке военного профессионализма (с чем, про себя, был согласен и сам Сталин – что доказывается его подчеркнуто уважительным отношением к маршалу Шапошникову, из царских военных – хотя ничего из опыта Шапошникова и других военспецов в этой новой войне и не пригодилось!).
Действительно, для Германии было полным безумием – откровенным самоубийством – идти на открытие нового фронта на Востоке, имея на Западе и на Юге неоконченную войну против Британской империи. В этом моменте полное согласие было у обоих генштабов – и Германии, и СССР.
И Германия действительно потерпела полный крах – но только через четыре года! А из этих четырех лет хватило бы и одного года, чтобы исчезла навсегда Россия!
А военспецы обеих стран через те же четыре года убедились в своей правоте: наши – с удовлетворением, немецкие – с разочарованием!
А что мог подумать тогда, после войны, «во всем неправый» Сталин? Наверное – что лучше быть неправым – но победителем, чем правым – но побежденным!
И вот выделим теперь особо только два момента – из ключевых – из общей неправоты Сталина.
Первый – кажется поразительным и для настоящего времени. Льва Аннинского просто потрясло, когда в обычной беседе с Л.Н. Гумилевым, на его обычное замечание, что был бы Тельман и была бы коммунистическая революция в Германии, то не было и войны, Гумилев с необычной для него жесткостью сразу оборвал своего собеседника: «Нет, если бы победил не Гитлер, а Тельман, война русских с немцами была бы в те же сроки, той же ценой, и с тем же исходом!»
И второй – Сталин не успел убрать внешнюю атрибутику «СССР», но сделать все, чтобы на деле от «союзности» в руководимом им государстве ничего не осталось!
И мы со Сталиным победили, в итоге, в той неизбежной при всех вариантах - по Гумилеву - войне.
А Горбачев эту «союзность» решил возродить! И он потерял свой пост, а мы все, «родом из СССР» – свою страну.
А некоторые из бывших союзных республик теряют и свои народы. Украина, например – в самом пике этого процесса.
А страны Балтии уже и прошли эти свои пики. Теперь уже всем ясно, что эстонцы просто вольются в финскую нацию, а латыши и литовцы просто исчезнут. Ни их языки, ни их «культурности» не нужны никому. Включая и их самих!
А Горбачев Россию почти уничтожил. Большую, единую Россию – и без «почти». И подыграл ему в этом – фактически оказал ему в этом прямую помощь и поддержку – лидер «новой» и «свободной» России Борис Ельцин. Именно он сделал поразившее всех открытие, что есть некая Россия, «свободная» от украинцев, от белорусов и даже от всех проживающих вне РСФСР русских!
«Свободная» также и от Крыма, и от всех прочих абхазий, осетий и приднестровий! Ельцин сумел шокировать также и Назарбаева – который тогда вполне определенно мог претендовать на пост премьер-министра «всей России» - СССР. Казахи тогда – в лице и самого Назарбаева и всего его поколения – вообще никак не могли себе представить своего существования вне великой и единой России.
Но Горбачев и Ельцин их элементарно кинули – и тогда Назарбаеву пришлось смириться с новой реальностью и начать осваиваться в роли руководителя отдельного Казахстана. И в этом и триумф, и трагедия самого Назарбаева – если после завершения его эпохи из казахов сумеют сделать врагов России. Как это уже получилось с Украиной и Грузией! Как этого добиваются сейчас от Белоруссии.
А вот спасется ли сама Россия из этой новой, «толерантной», «демократической» и «россиянской» Федерации – на этот вопрос определенно ответить пока нельзя. Если не найдется нового Сталина, то мой прогноз – отрицательный!