Считанные дни остались до Новогодних праздников. Одна из их традиций – показ по телевидению (нередко по нескольким каналам) любимого многими миллионами людей фильма Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С лёгким паром». Думаю, не ошибусь, если скажу, что большинство его поклонников видят в нём это лёгкое, забавное, окрашенное ностальгией по былым временам зрелище, создающее ощущение душевного комфорта, которого так не хватает сегодня.
Между тем, этот фильм, если разобраться, являет собой нечто большее. Он стал зеркалом своего времени, в котором отразилась духовная атмосфера середины 1970-х годов…
В постсоветское время с разницей в несколько лет в «Правде» появились два материала об этом фильме. И то, что их авторы увидели в этой картине, действительно хорошо характеризует то время, которые ныне одни именуют «золотым веком» советского периода, другие - временем «застоя».
С одной стороны, Павел Бакшеев отмечает: герои – рядовой врач и рядовая учительница – только что получили бесплатно новые вполне приличные квартиры. И на свою зарплату уже успели их обставить достаточно комфортабельной мебелью и бытовой техникой – и ещё остались деньги на обильный новогодний стол. Женя явно привык передвигаться по городу на такси. Ставший не нужным авиабилет он просто выбрасывает…
Типовые замки, над которыми иронизируют создатели фильма, свидетельствуют о чувстве полной безопасности людей в обществе: в «демократическое» время первое, что сделал бы новосёл, - поставил замок похитрее. Надя, увидев в своей квартире незнакомого мужчину, поначалу относится к нему не слишком доброжелательно, но вполне по-человечески; импульс кинуться за милицией у неё не возникает… И так далее, и тому подобное.
А вот С.Г. Кара-Мурза обратил внимание в фильме на другое: на «инфантилизм, переходящий в экзистенциальную безответственность» персонажей. Общество обеспечило им тот уровень благосостояния, который отметил Бакшеев, однако «им всерьёз казалось, что все эти квартиры, и отопление, поезда и самолёты не плод напряжённых постоянных усилий и определённой социальной организации, а дано от природы и исчезнуть не может». И поскольку они не отдают себе отчёта в этом, им представляется недостаточным уровень их материальной обеспеченности. «Оба героя соглашаются в том, что зарплата у них меньше, чем заслуживают их профессии. При этом они как будто не замечают, что оба только что получили бесплатно просторные квартиры в хороших домах… Как не замечают и того, что на их “маленькую” зарплату они могли без большого потрясения для своего кармана полететь на самолёте, взять такси и т. д.».
Павел Бакшеев отмечает, что импортную мебель герои не просто купили, но «достали». Он использует этот момент, чтобы подчеркнуть их финансовые возможности: могли позволить себе переплатить. Но у этого есть и вторая сторона: они были готовы переплатить (а это не только материальный, но и моральный урон) ради обладания «престижной» вещью. То есть, материальные блага в их шкале жизненных ценностей занимают существенно более высокое место, нежели в той шкале ценностей, которая была характерна для советского человека 30-50-х годов.
К этому надо добавить, что чувства «советскости», характерного для героев книг и фильмов 30-60-х годов, в персонажах «Иронии судьбы» не ощущается совершенно. Они, - используя характеристику близкого им по духу персонажа фильма Марлена Хуциева «Послесловие», - «граждане своей квартиры».
Сегодня ясно, что возникновение такого социального инфантилизма и возвышение материальных благ на шкале жизненных ценностей людей было, в сущности, первым шагом на том пути, которое привело советское общество к катастрофе.
Виктор ВАСИЛЕНКО,
Белгород