В актерском мастерстве есть две системы (есть больше, но основные две), на которых строятся, от которых отталкиваются те или иные театральные школы. Есть система Константина Станиславского и есть система Михаила Чехова. Сразу скажу, что я хоть и изучал обе, знаком с ними достаточно поверхностно, но, по той информации, которая приходит от актеров, которые изучали обе системы, думаю основную суть (если такое вообще возможно в случае, когда мы сталкиваемся с системой) я уловил.
Станиславский идет от внутреннего мира. «Я в предлагаемых обстоятельствах». Поработав с собственной природой, мы через нее познаем внешнее. В том числе и роль, в том числе и поведение героя в той или иной истории. Такое интровертный подход. Тогда как система Чехова, скорее, экстравертна. Актер идет от внешнего к внутреннему осмыслению роли. На самом деле, настоящие актеры понимают, что важно и то и другое.
И тут для актерского мастерства и всех существующих театральных школ полезен сторителлинг как раз тем, что он изначально идет от системы «рассказчик аудитория». И именно сторителлинг дает инструменты и методику изучения себя через собственные внешние проявления (истории) и свое окружение, через осознание себя, как героя собственных историй. У сторителлера фокус одновременно и изначально сразу на себе и на том, что вокруг.
Очень хорошее дополнение к сторителлингу методика «Школы Игры» Вадима Демчога. Где есть три уровня «игры», как таковой (в том числе и актерской): внешний – роль, более глубокий – актер и самый глубинный – зритель. И именно «зритель» внешний и внутренний является тем общим знаменателем, который приводит к единению и гармонии систему «рассказчик – аудитория».
То, что я написал, можно распаковывать и расшифровывать бесконечно, но sapirnti sat… Тут же не баня, нема ни голых, ни тупых.
