– Николай Максимович, вы были во многих странах; в каких вам больше всего понравилось и в какую страну, где вы еще не были, хотели бы поехать?
– Во все страны, где я не был, хотел бы поехать, это моя мечта вечная. А что касается, где мне понравилось... Я обожаю Францию, я обожаю Италию, эти страны нельзя не любить. Я просто обожаю Европу, потому что это красиво. Ну и как можно не любить Грузию?!
Один из городов, который я обожаю – это Киев, потому что моя няня была украинкой, она была киевлянкой, выросшая на Подоле, это такой своеобразный район Киева. И она очень часто в мне в детстве рассказывала о Киеве. И когда я туда попал, я по ее рассказам уже все знал и я столкнулся с этой красотой. Я шел по улицам и видел все ее глазами, потому что она мне столько рассказывала про свой любимый город. Киев один из красивейших городов в мире. К сожалению, в последнее время там происходят сложные вещи.
Еще один город, который меня потряс, – это Берген в Норвегии. Я все время мечтаю туда вернуться. Это сказка. Эти фьорды, то как это построено, это город, где жил Ибсен, и когда читаешь эти пьесы или смотришь спектакль, то понимаешь, в какой красоте эти герои, которых он описывает, жили. Эдвард Григ тоже из этого города.
Я люблю Скандинавию, потому что она совсем другая, другой менталитет. И, конечно, Гамлет – это абсолютно английское произведение, но когда ты попадаешь в настоящий Эльсинор, то совсем другой амбьянс у этого.
Стамбул – потрясающей красоты город. Жутко грязный, но очень красивый. И когда ты много всего читаешь об этом, а потом вдруг попадаешь туда и смотришь, как эти люди здесь жили, как все существовало, эти рынки...
Одесса. Один из самых сильных шоков в своей жизни я испытал в Одессе. Нас с Илзе туда пригласили. В первом акте у меня был «Нарцисс» и у нее какой-то номер, а потом мы должны были танцевать большой кусок из «Пиковой дамы», наверное минут двадцать – двадцать пять он шел. А вместе с нами пригласили артистов оперы, но на афише не написали об этом. А мне в свое время Лола Милявская, с которой я очень дружу, говорила, что Одесса – самый «страшный город», и самое сложное пройти в Одессе с успехом.
И вот я станцевал «Нарцисса», Илзе свое и вдруг из зала кричат: «Давай Цискаридзу». И вот идет второй акт, поют певцы, а из зала их закрикивают, зашикивают, Илзе спрашивает: «Что нам делать?». Но надо отдать должное певцам, они все исполнили до конца. А у нас уже начинается такой пронизывающий холод от страха.
Я выхожу, начиналось с моей проходки, играет Шестая симфония и вот я иду, а в зале такая тишина, что мне казалось, что там никого нет. Мы заканчиваем первый дуэт – тишина, мы заканчиваем второй дуэт – тишина, идет наш третий дуэт – тишина. И заканчивалась вся эта сцена тем, что я перепрыгиваю через кровать – это и было окончанием. И вот я перепрыгиваю через кровать, а люди же не знают, будет дальше что-то или нет, выключается свет и выключается музыка. Илзе меня уже ждала за кулисами. Она на меня смотрит – и эти секунды кажутся вечностью.
А дальше был эффект разорвавшейся бомбы. На сцену несли столько цветов, на сцену вынесли огромную бутылку шампанского, все было очень замечательно. В таком стрессе мы пришли в отель, поели, десять раз поблагодарили этих замечательных певцов, которые были ни в чем не виноваты и которые действительно хорошо пели.
А на следующий день мы улетали. И вот мы сидим в ВИПе с Илзе, а я с этой огромной бутылкой. А как раз был канун Нового года, и я подумал, что как хорошо, не надо будет покупать ничего. Я беру сумку и в этот момент у меня отрываются ручки, бутылка падает и взрывается.
И девочка, которая выпускает пассажиров, говорит мне: «Ну и хорошо, что она у вас разбилась, мы бы вас все равно с ней не пропустили», я говорю: «Как не пропустили бы? Я перед вами полчаса сидел, вы что – не могли мне это сказать? Вы бы стали у меня ее отбирать, когда бы я к вам подошел?». Ну в общем какой-то такой диалог и я говорю: «Как странно, столько хорошего слышал об Одессе, но такого не мог себе представить». Я извинился, что разбилась бутылка, и мы пошли по летному полю к трапу.
И вдруг, пока мы шли с Илзе, нас обгоняет машина и останавливается перед нами. Оттуда выходит эта девушка, протягивает мне шесть бутылок шампанского в коробке и говорит: «Это от всех нас, чтобы у вас об Одессе не осталось плохого впечатления».
И потом, сколько раз я бывал там, все время что-то такое очень интересное происходило. Это удивительный город.
Марина Тимофеевна очень любила Одессу. Она мне все время рассказывала про этот город. У нее даже там родственники живут. Вообще для нее Одесса и одесская жизнь – это была отдельная тема.
Поэтому я бы хотел вернуться в Одессу и просто погулять, потому что я там все время бывал по танцам, особо не нагуляешься. Может быть, когда-нибудь.