НАЧАЛО
Первый ресторан "Палкинъ" получил негласный титул "царя русской кухни" и стал культурным символом Петербурга, где подавались исключительно национальные кушанья под пение курских соловьёв.
Русскость придавала дополнительный шарм на фоне ресторанов
с французскими блюдами и обслуживающим персоналом
со специфичным грассирующим акцентом.
Из воспоминаний историка Петра Столпянского:
"Скучающий петербуржец считал своей обязанностью побывать
в русском трактире Палкина, где его встречал не прилизанный
или завитый в кудряшки француз, а расторопный русский малый,
в кумачовой рубашке, в белом переднике сомнительной белизны..."
"Белый передник сомнительной белизны..." - единственный нелицеприятный штрих, который бросился в глаза современнику.
Мы же не будем обращать внимания на такую мелочь 😉
Позже, при открытии ещё двух ресторанов, Константин Палкин пустил
в ход хитроумный маркетинговый приём - он переименовал русские закуски на французский манер. Например:
- суп онто консоме a la жиров;
- котлеты из ершей a la финансьер;
- седло дикой козы a la гранд (веньер) с соусом поврат;
- форель гатчинская о-бле;
- поросёнок холодный натюрель;
- бобы свежие англезъ и т.п.
Это было ново. И это стало модно.
В 1885 году Константин Палкин пышно отпраздновал столетие
семейного бизнеса в собственном ресторане, а через полгода благополучно sкончался. Увы, так бывает...
Дело четырёх поколений Палкиных перешли Павлу - правнуку
владельца первого трактира в Петербурге.
Но Павел был увлечён государственной карьерой, потому быстренько сдал ресторан на Невском купцу 1-й гильдии Василию Ионовичу Соловьёву в аренду.
О, это был человек со стальной коммерческой жилкой!
На тот момент семейство Соловьёвых владело несколькими домами
с меблированными комнатами, а также фруктовыми, винными, колониальными и гастрономическими магазинами, складами вин
и "Большой Северной гостиницей" (ныне "Октябрьская" около Московского вокзала).
Спустя пять лет Соловьёвы выкупили ресторан "Палкинъ" и не стали менять название - ведь это имя уже стало узнаваемым брендом.
Новые владельцы лишь улучшили статус и без того известного ресторана -
в меню появились "ужины после театров" и "воскресные обеды
с музыкой" в сопровождении струнного или духового оркестров.
Но самым удивительным и, как следствие, популярным новшеством ресторана "Палкинъ" стали так называемые "соловьёвские бутерброды" - некое подобие канапе или тарталеток с начинкой. Это была еда на вынос или, по-современному, первый русский фаст-фуд. Причём с отменным качеством.
Сын Соловьёва-старшего - Николай - особо не лез в ресторанные дела отца. Он был библиофилом, антикваром, публицистом, меценатом и... эстетом до мозга костей. Всё, что окружало его, должно было быть красивым, почти совершенным.
Но именно им в ресторане "Палкинъ" на Невском был устроен "Новый дом" - место для концертов с отдельным входом, где нередко выступали
ангажированные солисты миланского оперного театра "Ла-Скала".
А женой Николая Соловьёва была прима-балерина Мариинского театра Вера Трефилова. Звёзд с балетного неба она особо не хватала, но была очень красивой женщиной, в чём вы можете убедиться сами.
Впрочем вернёмся к делам ресторанным.
Во времена "сухого закона" 1914 года ресторан "Палкинъ" как-то быстро растерял свой лоск и окончательно закрылся в 1917-м, даже не дотянув
до октябрьской революции. При НЭПе советская власть попыталась его реанимировать, но безуспешно.
Но вот в 1925 году у здания, где когда-то тусила петербургская богема
и в бассейне плескались живые стерляди, открылось второе дыхание
с неожиданной стороны. Но об этом - в следующей статье.
Статьи, которые вам обязательно понравятся:
Последняя "малина" знаменитого бандита
Ах, эти синие глаза Лёньки Пантелеева