Сегодня мы расскажем о фильме Мартина Скорсезе «Остров проклятых», где объединились нуар, психологический триллер и детектив.
Одноименный роман-первоисточник «Остров проклятых» был написан Деннисом Лихейном в 2002 году. По словам автора, замысел книги родился под впечатлением от социально-политической обстановки в США и мире в то время. Но Деннис решил написать о современности отстраненно, для чего выбрал близкую по ощущениям эпоху — период маккартизма и обострения холодной войны в 1950-е годы.
Дополнительными источниками вдохновения послужили популярные в то время феномены культуры: готический стиль, жанр нуар и политические триллеры, вроде «Вторжения похитителей тел». Погружаясь в эпоху, Лихейн в итоге создал сюжет о (бывшем) федеральном маршале и ветеране Второй мировой, который страдал синдромом множественной личности и создавал в своей голове вторую реальность, чтобы защититься от травматичного опыта прошлого. К этой истории автор добавил прием ненадежного рассказчика, то есть в тоне повествования превалирует крайняя субъективность видения главного героя.
Права на экранизацию у Лихейна в 2003 году приобрела Columbia Pictures, однако ввиду ряда обстоятельств студия отказалась от экранизации, и автор продал произведение Phoenix Pictures. Сценарная адаптация была доверена Лаэте Калогридис.
В качестве режиссера проекта рассматривалось несколько кандидатур. Картину могли снять Вольфганг Петерсен и Дэвид Финчер, однако продюсеры предпочли Мартина Скорсезе. Как он сам рассказывает, его прежде всего привлекла многогранность сценария, концовка, переворачивающая смысл повествования и центральный мотив вины, которая мучает главного героя.
Также добавим, что по мнению Марка Руффало проект подошел Скорсезе, потому что идеально отражает его режиссерский почерк. Здесь сосредоточены все его кинематографические предпочтения: любимая эпоха — 1950-е, любимый стиль — нуар, любимый жанр — детективный триллер. Это подтверждает и сам Скорсезе, говоря в интервью, что «Остров проклятых» тесно увязан в плане драматургии с классическими нуарами, вроде «Из прошлого» (1947) Жака Турнера или «Перекрестного огня» (1947) Эдварда Дмитрика. Их родство заключается в запутанности сюжетов и временной путанице, когда события прошлого, настоящего и вовсе вымышленного перемешиваются между собой.
В главной роли Скорсезе изначально видел Леонардо ДиКаприо. Вместе они уже работали над «Бандами Нью-Йорка» (2002), «Авиатором» (2004) и «Отступниками» (2006), так что режиссер был уверен, что актер справится со сложнейшей задачей — сыграть героя, который «все время находится в психологическом и эмоциональном надрыве».
Кстати, Лихейн отмечает, что был поражен интересом ДиКаприо к своему персонажу. Актер и писатель неоднократно беседовали об образе и последний впоследствии рассказывал, что на некоторые вопросы даже затруднялся ответить — настолько глубоко ДиКаприо пытался вникнуть в своего героя.
У картины в целом впечатляющий звездный актерский состав. Бен Кингсли сравнивает подбор исполнителей Скорсезе с тем, как художник располагает мазки краски на холсте. Актер отмечает, что Марк Руффало отражает в фильме заботу и силу убеждения, Мишель Уильямс — беззащитность, Макс фон Сюдов — власть. Правда, не все актеры были определены сразу. Так, место Руффало могли занять Роберт Дауни-младший или Джош Бролин.
По словам Скорсезе особенность задачи большинства актеров фильма (кроме, разве что, Мишель Уильямс) заключалась в необходимости исполнять две роли: самих героев и героев, играющих положенную им роль в соответствии с проводящимся по сюжету психиатрическим экспериментом. В связи с этим режиссер даже говорит, что, по сути, снимал одновременно несколько фильмов.
Еще одна деталь — желая добиться от актеров определенной чуть отстраненной манеры исполнения, Скорсезе показал им перед съемками классический нуар Отто Премингера «Лора» (1944). Фильм должен был «дать подсказку о природе детектива и языке тела тогдашних копов».
Локации и декорации: острова и больницы
Съемки продлились в общей сложности почти четыре месяца (было 85 смен) и проходили с марта по июль 2008 года. Этому предшествовал трехнедельный репетиционный период, который основные актеры и режиссер провели в разборе истории, героев и подготовке к исполнению.
Авторы не нашли остров, который совмещал бы все необходимые по сюжету условия (маяк, пещеры, скальный обрыв), так что пространство конструировалось из разных локаций, павильонов, а также с помощью практических эффектов и CGI.
Съемки проходили в основном в штате Массачусетс. Госпиталь города Медфил послужил одной из основных локаций. Здесь была снята значительная часть как интерьерных, так и экстерьерных сцен. Флэшбеки Второй мировой снимали в небольшом городе Тонтон. Местом для лесных эпизодов стал парк Уилсон Маунтин Резервейшн в Дэдхэме. Подходящий маяк был найден в городе Наант, но чаще его заменяли моделью. Для кадров, в которых было необходимо, чтобы создавалось ощущение острова, снимался остров Педдокс в зоне Бостонских островов.
Центральное место действия, госпиталь, создавался по подобию ныне не существующей больницы Бриджуотер, исправительного учреждения для душевнобольных преступников. В 1950-е годы здесь, как и в фильме, происходило столкновение между старыми и довольно жестокими методиками психиатрии и новыми, более прогрессивными.
Художник-постановщик Данте Ферретти рассказывает, что его задачей было создать пространство, которое по-началу могло бы казаться вполне обычным, но при дальнейшем погружении в него становилось фантастическим. Ферретти для картины построил довольно большое количество декораций. Среди них можно выделить интерьеры усыпальницы, маяка, корпуса C и экстерьеры корпуса C. Последние были хоть и частичными, но довольно внушительными — секции фасада здания и стены достигали высоты 5,5 метров и длины в 21 метр.
Визуальное решение: Kodachrome, техника и цитаты
Важнейшая визуальная задача, которую ставили перед собой авторы фильма, заключалась в передаче нестабильного психического состояния главного героя. Главными средствами для этого были свет и цвет. С их помощью, по словам оператора-постановщика Роберта Ричардсона, создавалось ощущение «размывания границ между реальностью и галлюцинациями», субъективным и объективным: «Наш фильм — это путешествие по сознанию человека, и все, что вы видите, может быть как реальным, так и вымышленным».
В плане света можно проследить такую тенденцию — чем очевидней становится сумасшествие главного героя, тем чаще в повествовании встречаются сцены, в которых свет становится все более интенсивным. Примером может служить сцена в комнате доктора Коули во время бури. Действие в ней сопровождается периодическими вспышками света. Их добивались осветительными приборами Mini-Brute с девятью вольфрам-галогенными лампами, дающими яркий мягкий свет. Благодаря ним изображение получалось настолько переэкспонированным, что зрителю вполне передавалось ощущение шока, которое испытывал главный герой.
Художник-постановщик Данте Ферретти рассказывает, что его задачей было создать пространство, которое по-началу могло бы казаться вполне обычным, но при дальнейшем погружении в него становилось фантастическим. Ферретти для картины построил довольно большое количество декораций. Среди них можно выделить интерьеры усыпальницы, маяка, корпуса C и экстерьеры корпуса C. Последние были хоть и частичными, но довольно внушительными — секции фасада здания и стены достигали высоты 5,5 метров и длины в 21 метр.
Визуальное решение: Kodachrome, техника и цитаты
Важнейшая визуальная задача, которую ставили перед собой авторы фильма, заключалась в передаче нестабильного психического состояния главного героя. Главными средствами для этого были свет и цвет. С их помощью, по словам оператора-постановщика Роберта Ричардсона, создавалось ощущение «размывания границ между реальностью и галлюцинациями», субъективным и объективным: «Наш фильм — это путешествие по сознанию человека, и все, что вы видите, может быть как реальным, так и вымышленным».
В плане света можно проследить такую тенденцию — чем очевидней становится сумасшествие главного героя, тем чаще в повествовании встречаются сцены, в которых свет становится все более интенсивным. Примером может служить сцена в комнате доктора Коули во время бури. Действие в ней сопровождается периодическими вспышками света. Их добивались осветительными приборами Mini-Brute с девятью вольфрам-галогенными лампами, дающими яркий мягкий свет. Благодаря ним изображение получалось настолько переэкспонированным, что зрителю вполне передавалось ощущение шока, которое испытывал главный герой.
Из необычного оборудования можно выделить SpyderCam, риг, которым были сняты эффектные кадры в Национальном парке Акадия. Чаще всего снимали одной камерой, хотя на площадке под рукой их всегда было три.
«Остров проклятых» также примечателен большим количеством визуальных отсылок и буквальных цитат любимых фильмов Скорсезе. Так, кадры самого острова напоминают кадры из малобюджетного хоррора продюсера Вэла Льютона «Остров мертвых» (1945), где в свою очередь воспроизводится знаменитая одноименная картина символиста Арнольда Беклина.
Другая яркая цитата — кадры с винтовой лестницей маяка очевидно позаимствованы из «Логово дьявола» (1963) Роберта Уайза. Также Скорсезе неоднократно говорил о таких ориентирах как «Головокружение» (1958) Альфреда Хичкока и «Процесс» (1962) Орсона Уэллса. Из первого фильма явно позаимствован экспрессивный подход к работе с цветом, а из второго — клаустрофобическое ощущение от длинных коридоров, туннелей и густых теней.
Спецэффекты: CGI, модели и буря
«Остров проклятых» является одним из самых насыщенных визуальными эффектами фильмов Скорсезе. В общей сложности в картине около 650 шотов с графикой. Это, прежде всего, общие планы. Например, кадры острова Педдокс серьезно видоизменялись: добавлялись обрывы, удалялась часть суши. Для многих сцен использовался хромакей. Скажем, в диалоговом эпизоде, где ДиКаприо и Руффало находятся на краю скалы, в кадр были добавлены миниатюра маяка, камни, парк, изменено небо и море.
Также на фоне хромакея снималась модель корпуса C. Кадр, в котором мы видим это здание с высоты птичьего полета, довольно сложный. Модель здесь совмещена с добавленными в кадр, с помощью технологии комбинированных съемок, людьми. Для этого съемка модели велась системой контроля движения камеры.
Вообще в фильме важную роль играют практические эффекты, в том числе довольно широко используются модели. Например, общие планы здания корпуса С — это модель компании New Deal Studios. Модель была сделана в масштабе 1:35 и имела ширину 2,5 метров и длину 5 метров. Интерьер корпуса C с лестницами также был выполнен в формате модели. Маяк имел как экстерьерные, так и интерьерные модели. Первая была изготовлена в масштабе 1:12 и достигала в высоту 3 метров. Вторая имела винтовую лестницу, в точности повторяющую оригинальную.
Значительная часть действия фильма разворачивается в обстановке бури. Для ее создания использовалась специальная система дождевого орошения, которая состояла из нескольких труб длиной около 30 метров. Их удерживали в подвешенном состоянии с помощью автокранов. Мощные порывы ветра обеспечивались четырьмя вентиляторами, которые способны довести силу ветра до 120 километров в час.
С помощью комбинации практических и визуальных эффектов удалось сделать одну из самых известных сцен фильма — ту, в которой возлюбленная главного героя распадается в прах в его объятьях. В сцене сначала снималась Мишель Уильямс с вытекающей из нее водой и бутафорской кровью. Затем актрису заменяли копией, сделанной из специальной резины студией Legacy Effects. Модель имела провода и трубки с горючим материалом, который прогорал, тлел и превращался в пепел. Кроме этого была сделана цифровая копия Уильямс. В финальном композите практические и цифровые элементы смешивались.
Отдельно студией CafeFX снималась модель горящей комнаты. Авторы сделали черную комнату в масштабе 3:4, и с определенных ракурсов в определенных точках сняли в ней более четырех десятков огненных элементов. На постпродакшне огонь был объединен с интерьером и ДиКаприо.
Музыка: мрачное попурри современной классики
Важнейшую роль в картине играет музыкальное оформление. Его разработкой занимался сам Скорсезе совместно с лидером группы The Band Робби Робертсоном. Необычность подхода состояла в отказе от написания музыки к фильму в пользу своеобразного мрачного попурри, подбора фрагментов из уже существующих произведений современных композиторов и поиска «новых сочетаний».
В результате тщательного поиска в картину попали отрывки произведений таких авторов, как Ингрэм Маршалл, Кшиштоф Пендерецкий, Джон Кейдж, Макс Рихтер, Брайан Ино, а также Густав Малер. Общая тревожная интонация этой музыки, по словам Скорсезе, это то, что помогает объединить переживания всех героев фильма.
Подписывайте на канал в Яндекс.Дзене. Также подписывается на группу "Кабинет доктора Калигари в ВК https://vk.com/dr.caligarisoffice, где еще больше интересных статей о кино, музыке, искусстве и многом другом.
