Пообещав в комментариях к очерку о Руфине Гашевой, что буду продолжать рассказывать о летчицах 46-го гвардейского Таманского дважды орденоносного полка ночных бомбардировщиков, было трудно решить, о ком писать дальше. И я решила, что первыми следует отдать долг памяти тем, кто отдал за нас самое дорогое - свою жизнь. И пусть вступлением станет песня из фильма "В небе ночные ведьмы" .
У них не осталось детей, их некому помнить, кроме нас.
Каширина Глафира, Ирка-Глафирка, как называли ее подруги - имя Ира она выбрала уже взрослой, как сокращение от Глафира, которое казалось ей старомодным и не нравилось, не стала Героем Советского Союза, хотя трудностей и горя на ее долю досталось даже больше, чем многим другим девушкам. И точных данных о том, как она жила до войны, почти не осталось. Даже год рождения - 1920, или 1925 - расходится. Постараюсь рассказать о том, что удалось найти.
Родилась Глаша в селе Сергиевка, а потом жила в деревне Семенецкое в Краснинском районе Орловской области. отом, когда переехали в Подмосковье, она училась в школе №3 в Перово, теперь это Москва. Училась хорошо, любила поэзию и сама пробовала сочинять стихи. Потом подруги ее назовут их полковым поэтом...
А еще ее манило небо, и еще будучи школьницей она закончила московский аэроклуб.
Мы уже никогда не узнаем, кем бы стала Ира Каширина, если бы не началась война. Как многие девчонки, окончившие аэроклубы, она стала проситься на фронт. После создания в октябре 1941 года Мариной Расковой трех женских авиационных полков многие девушки получили этот шанс.
Вот так писала в своей неоконченной поэму Ира Каширина о том, как они покидали прифронтовую Москву:
Ты помнишь, родная, октябрьские ночи,
Тревожные дни под Москвой,
Когда, не смыкая усталые очи,
Она сохраняла свой гордый покой.
Мы крепче в те дни полюбили столицу,
Она нам казалась прекрасней в сто крат,
Кругом дорогие суровые лица,
И каждый москвич — словно друг или брат.
В тяжелое время мы с ней расставались,
Стреляли зенитки, ревел паровоз,
Священною местью сердца наполнялись,
Но в наших глазах не увидели слез.
Каширина окончила Энгельсскую авиационную школу, но штурманом она стала не сразу. Сначала она была распределена в 588-й ночной лёгкобомбардировочный авиаполк, зачислена авиамехаником в 1-ю эскадрилью под командованием Серафимы Амосовой.
Вспоминает подруга Иры Кашириной Марина Чечнева:
Судьба свела меня с Глафирой Кашириной в военной школе пилотов. Здесь началась наша девичья дружба. Звали мы ее чаще Ирой, и сейчас, когда вспоминаю свою подругу, перо по привычке тоже выводит: Ира.
В женский полк ночных бомбардировщиков ее зачислили техником самолета. С Ирой Кашириной я служила в эскадрилье, которой командовала замечательная летчица Серафима Амосова.
У меня не было родных братьев и сестер. Я завидовала девчатам, которые рассказывали о своих больших семьях, и относилась к Ире как к сестре. Все в ней нравилось мне: мягкие черты лица, брови вразлет, обаятельная улыбка, открывающая ровные белые зубы. Ира была для меня воплощением женственности, той самой женственности, которой, по моему мнению, очень недоставало мне самой, непоседливой девчонке с короткой мальчишеской стрижкой.
Может быть на обороте этой фотографии Ира написала строчки, о которых упоминает Марина в свой книге:
Ира была очень впечатлительной, эмоциональной и тонкой натурой. На фотокарточке, которая сохранилась у меня, она сделала такую надпись: «Маринка, если бы ты любила меня так же, как я тебя, то мы были бы не только сестрами, но и друзьями...» Она чуточку ревновала меня к другим подругам. И конечно, зря: я очень любила свою названную сестру. А комиссар полка Евдокия Яковлевна Рачкевич удочерила Каширину, когда узнала, что она осталась без матери. Так Ира обрела в полку вторую семью.
А может быть на этой, где они вместе.
Но это уже лето 1943, а до того Ире предстояли испытания, которые выпали совсем не каждой.
Но сначала хочу еще привести строки самой Иры про учебу и первые месяцы на фронте.
С какою охотой учиться мы стали,
По десять уроков и два строевой,
А в зимние ночи почти и не спали,
Их трудной учебе отдав боевой.
Когда с полигона в морозное утро
Придет делегат, и еще у двери
Он девушкам крикнет с задорною шуткой:
«Мы все погасили вчера фонари!»
Учебных бомбежек своих результаты
Мы крепко старались узнать и понять,
И счастливы были надеждой крылатой,
Что фрицев весной нам придется гонять.
И так незаметно весна подоспела,
На фронт вылетать получили приказ.
Почувствовали, что для сложного дела
Родная страна призвала теперь нас.
Как первые вылеты нас волновали!
И полк весь сплотился заботой одной,
Когда мы с заданья подруг ожидали,
Была для нас каждая близкой, родной.
Ирина Каширина, "Поэма о полку".
Но с Ирой и ее однополчанкой Соней Озерковой страшная история, только чудом не закончившаяся гибелью, случилась не в воздухе, а на земле.
В августе 1942 года был получен приказ срочно перебазироваться на новую точку. Полк быстро снялся с места. Сначала уехал наземный эшелон — машины с техническим составом и штабом, потом улетели самолеты, перегруженные до отказа, увозя в задней кабине по два человека.У одного из них был неисправен мотор, его ремонтом занимались механик Каширина и старший инженер полка Софья Озеркова. Машина, доставившая необходимые детали, прибыла слишком поздно, к деревне уже подступали немцы. Самолёт было решено сжечь - как больно было Ире, когда она смотрела на горящую машину, которая была ей как любимое существо.
Глаша стояла ближе всех, смотрела, как огонь пожирает самолет. Это ее самолет. Она ухаживала за ним, как за ребенком. Мыла, чистила, берегла. Встречала и провожала. Следила за тем, чтобы мотор был исправен, здоров. Кормила бензином и маслом...
Облизнув сухие губы, Глаша пошевелила загрубевшими от работы пальцами, потрогала ими шершавые ладони. Он погибал, ее самолет, и она не могла спасти его...
Н. Кравцова (Меклин) Трудными дорогами.
Добираться в расположение своих войск девушкам пришлось на автомобиле, а когда он сломался, — пешком. Около трёх недель девушки выбирались из окружения. Им повезло, они вышли к Моздоку, где располагались части Красной Армии. К этому времени Глафира уже была больна тифом. Озеркова, разыскав коменданта города, сдала её во фронтовой госпиталь, а сама вернулась в полк, где уже больше месяца они числились пропавшими без вести.
Но работать механиком Ире казалось мало, она, как и многие другие девушки хотела летать.
Из воспоминаний Марины Чечневой:
В свободное время Каширина подолгу просиживала в кабине самолета, рассматривала приборы, систему управления и как бы невзначай задавала вопросы по теории самолетовождения штурманам эскадрилий Жене Рудневой и Ларисе Розановой. Я считала это проявлением обычной любознательности и весьма удивилась, когда в один прекрасный день Ира отозвала меня в сторону и зашептала:
— Послушай, Марина, я решила тоже летать вместе с вами. Хочу стать штурманом.
И она сумела! Она стала летать штурманом.
Вспоминает комиссар эскадрильи Ирина Дрягина:
На самолете У-2 изначально было сдвоенное управление, то есть в кабине штурмана была ручка управления и приборная доска. Иногда штурманы пробовали взяться за ручку управления, что вызывало у летчиц большое неудовольствие. В нашей 2-й эскадрилье этим особенно была возмущена Дуся Носаль, и она считала, что из штурманской кабины нужно убрать ручку управления. Но убитую в бою Дусю привезла на свой аэродром именно ее штурман — Ира Каширина. Я пыталась объяснить летчицам, что штурманы — это наши лучшие помощники, что надо помогать им и надо учить их самолетовождению."
Это второе жуткое испытание, выпавшее Ире. О Дусе Носаль, и ее судьбе я напишу в очерке, посвященной ей лично.
Процитирую только строчки из книги подруги Иры Марины Чечневой Фронтовая сестра // Боевые подруги мои, в которых говорится, что досталось Ире в том бою.
На какое-то мгновение Каширину ослепило, но уже через секунду она увидела, что голова Дуси склонилась на плечо. Самолет начал крениться, быстро терял скорость. Ира не успела по-настоящему понять, что случилось, а машина со все возрастающей быстротой неслась навстречу земле.
— Дуся, Дусенька, родная! — кричала Ира. Она стала вспоминать действия летчика в воздухе. Взялась за управление, но сразу поняла, что педали зажаты сползающим с сиденья телом летчицы. Тогда Ира одной рукой попыталась удержать на сиденье безжизненное тело подруги, а другой взялась за управление. Самолет продолжал падать, еще миг — и все было бы кончено. Неимоверным усилием ей удалось на малой высоте вывести машину в горизонтальное положение, а затем снова набрать высоту. После этого Ира развернула «ласточку» курсом на аэродром. У нее онемели руки. Вести самолет становилось все труднее. Вдруг в моторе раздался треск: с земли, вероятно, били зенитки. Появились пробоины в фюзеляже, на стабилизаторе и плоскостях. «Дотянуть до аэродрома, — думала Ира, — чего бы это ни стоило». Показалась линия фронта.
Мертвое тело Дуси продолжало нажимать на управление, заклинивало его, поэтому весь путь Ире пришлось вести самолет одной рукой. Другой она поддерживала тело подруги. Болтанка в воздухе отнимала последние силы. Но вот и аэродром. Каширина долго кружила над полем, не решаясь приземлиться. Потом совершила посадку, первую самостоятельную посадку в ночных условиях.
Осиротев после гибели Дуси Носаль, Ира Каширина летала каждую боевую ночь. Командир полка и заместитель по политчасти решили дать ей несколько дней отдыха. Но, выслушав их, Ира сказала:
— Хочу летать. Не надо мне отдыха... Летать и бомбить — другого мне сейчас не нужно! Такой была Ира
За этот подвиг Каширину наградили орденом Боевого Красного Знамени.
Но даже самые страшные испытания не могли сломить девушек, убить их любовь к жизни. Посмотрите на эти фотографии, сколько в них жизни.
Ира, Марина, Маша, и (спасибо читателям за уточнение) Ксения Карпунина.
У Иры не осталось родных в тылу, и она писала письма своей учительнице, Е.И. Мартышиной.
Дорогой мой, добрый друг. Уже полтора года, как я на фронте. Теперь я, говорят, обстрелянный, вернее, облетанный боец. Ведь мое оружие - самолет. Война изменила меня. Вы бы просто не узнали вашей маленькой тихой девочки. Я стала еще острее чувствовать окружающее. Но вы не думайте, что я огрубела. Совсем нет. По-прежнему я иногда пишу стихи, люблю песни и даже, в такой обстановке, читаю. Если нам не придется встретиться, а на войне бывает всякое, вспоминайте свою ученицу, в сердце которой вы заложили любовь ко всему родному, светлому. И неугасимую ненависть к врагу.
Очень жду от Вас ответа. Ваша Граня. Простите за небрежность. Но очень спешу, мало времени осталась. Скоро в бой!"
Ире не довелось прочитать ответ учительницы - письмо она отослала накануне последнего боевого задания, той роковой августовской ночи 1943-го...
В ночь на 1 августа 1943 года самолет По-2, в экипаже которого были пилот Валя Полунина и штурман Ира Каширина, и ещё три других самолета были сожжены над целью немецким ночным истребителем – это были самые тяжелые потери полка за всю войну - восемь человек за одну ночь.
Я видела ее перед вылетом: Ира без шлема стояла у машины в свитере и синих брюках. Облокотившись на плоскость своей «семерки», она разговаривала о чем-то с летчицей Валей Полуниной...
Утром мы пришли в общежитие летного состава. Вместо обычного оживления здесь царила скорбная тишина. Я бросила взгляд на кровать Иры, она находилась недалеко от моей. Три большие груши и два яблока лежали на ней. Еще вчера днем их положила сюда техник самолета Катя Бройко.
Марина Чечнева. Фронтовая сестра
Всего Ира успела сделать 107 ночных боевых вылетов. 2 сентября 1943 года была награждена орденом Отечественной войны II степени. Посмертно.
И в конце хочу привести полностью текст песни, с которой начала эту заметку:
Когда вы песни на земле поёте,
Тихонечко вам небо подпоёт.
Погибшие за Родину в полёте
Мы вечно продолжаем наш полёт.
Припев:
Мы вовсе не тени безмолвные.
Мы ветер и крик журавлей.
Погибшие в небе за Родину
Становятся небом над ней.
Мы дышим, согревая птичьи гнёзда,
Баюкаем детей в полночный час.
Вам кажется, что с неба светят звёзды,
А это мы с небес глядим на вас.
Мы стали небом, стали облаками
И, видя сверху наш двадцатый век,
К вам тихо прикасаемся руками,
И думаете вы, что это снег.
Припев:
Мы вовсе не тени безмолвные.
Мы ветер и крик журавлей.
Погибшие в небе за Родину
Становятся небом над ней.
С уважением, @maksina
Другие публикации канала о девушках, воевавших в 46-м гвардейском Таманском дважды орденоносном полку ночных бомбардировщиков:
Она была первой. Памяти Героя Советского Союза Евдокии Носаль
Девочка с мехмата, или Джульетта в летном комбинезоне (Руфина Гашева)
"Осторожно, там мины"- памяти Героя Советского Союза Ольги Санфировой
Мы больше смерти боялись живыми попасть в плен
Они с собой не брали парашютов - Герои Советского Союза Татьяна Макарова и Вера Белик
Ночная ведьма - полёт окончен (Ирина Вячеславовна Ракобольская)
