(из цикла "Знахарь Олег")
Олег вернулся домой из соседней деревни поздно вечером, долго стоял на крыльце вглядываясь в даль. На сердце было тепло от мысли о том, что находятся люди, которые бросают свои душные коробки-квартиры и едут в деревню. Значит жить ещё деревням, вот и в соседней деревне многодетная семья приобрела дом, а значит жить той деревне ещё несколько десятков лет. Знахарь посмотрел на звёздное небо: "Хорошо то как," - пронеслось в его голове. Он постоял ещё немного и собрался было заходить в дом, как услышал в поле за забором детский плачь. "Это что ещё такое? Неужто ребенок какой потерялся? Не порядок», - Олег поспешил к забору. Плачь доносился с края поля, возле самого леса. Долго молодой человек ходил по полю, искал плачущего ребёнка, но никого не было видно, а плачь доносился то с одного конца поля, то затихал, чтобы снова зазвучать через несколько минут, но уже с другого конца.
- Морок, ты что ли мне мозги морочишь? - нахмурился Олег. В ответ пришла тишина, плачь стих, только ветер пробежал по кронам деревьев.
Олег постоял немного и удостоверившись что плачь не возобновляется, пошёл к себе в дом.
Ночью Олег проснулся от чьего то пристального взгляда. Сел на кровати, посмотрел на окно, так и есть: возле окна стоял на улице старый дед. "Берендей?" - удивился Олег и стал поспешно одеваться.
- Здравствуй, Берендей батюшка, - поприветствовал гостя знахарь. Дед уже сидел на лавочке перед домом, кивком головы пригласил молодого человека сесть рядом.
- Зря ты так Олег на Морока набросился. Не он это в поле плакал. Не наш это, пришлый.
- Пришлый?
- К Таре я ходил, потому как сам не знал что за дух у нас объявился. Привет она тебе кстати передавала, спрашивала когда в гости зайдешь.
- Зайду как-нибудь, - смутился Олег.
- Дело сейчас не о том, - продолжил Берендей, - Тара тоже ничего про него не знала. Совет созвала. Кикимора болотная говорит, что слышала о таких. Мюлинги это, их ещё Утбурдами кличут.
- Это ещё что за зверь?
- Да нет, не зверь это, это тот кто его породил зверь настоящий. Мюлинги это дети брошенных детей. Родила мать кукушка ребенка, да и бросила, может родительского гнева испугалась, может общественного порицания. Вот и унесла в лес помирать. Вот и плачет он в лесу, мамку ищет.
- Это что же получается кто то из деревенских ребенка в лес подбросил? - Олег нахмурился.
- Нет, мы бы узнали и ребенка бы спасли, сама Тара бы о нем позаботилась. Говорю же я, пришлый он. С северного края, - Берендей задумался, потом продолжил, - Я, когда сейчас к тебе шёл видел его. Ползает по полю девочка лет трёх, да пеленку за собой волочит. Жалко мне её, помог бы ты ей, освободил бы.
- Да как я её освобожу то? Если знаешь, Берендей батюшка подскажи.
- Мать ей имя не дала, так и умерла девочка не наречённая. Мать найти надо и имя девочке дать. Тогда и освободится она и в мир иной уйдет, - Берендей поднялся, - Пойду я, а то рассвет скоро.
- И на этом спасибо. Ты перед Мороком извинись уж от моего имени, - Олег проводил старика взглядом, а потом поднялся и пошёл в дом.
Утром во двор знахаря влетела соседка - баба Дуся. Вбежала, запричитала.
- Ой, что же это в мире то делается.
- Что баба Дуся, куры твои нестись перестали? - улыбнулся стоящий на крыльце Олег.
- Да Бог с ними с курями. Тут пострашнее вещи творятся. Пустила я вчера себе постоялицу, откуда-то с севера приехала, а ночью за околицей плачь детский раздался. Так девка эта соскочила, к окну бросилась. Стоит и крестится, а на самой лица нет: "Нашёл всё таки", - только и твердит.
- А вот и мама нашлась, - Олег вдруг стал серьезным, - Пойдем, баба Дуся, с гостьей твоей знакомиться будем.
Всё рассказала Олегу Ростислава, о том как от с парнем встретилась да от него от и забеременела, а он возьми и брось, Ростислава гнева отцовского испугалась, в соседнее село к тётке уехала, там и родила, тетка тоже гнать стала, позор то какой, вот и решилась девушка на грех тяжкий, унесла ребенка в лес и оставила его там на съедение диким зверям. А потом начал он, ребенок её к Ростиславе являться, ночами слышала она его плачь, не выдержала и из родных мест уехала. Только и здесь он её нашел. Олег выслушал девушку, потом поднялся и сказал:
- Освободить ты дочь свою должна, имя ей дать. Собирайся пойдем.
Они стояли на краю поля - Олег и Ростислава. И тут раздался детский плачь, Олег ещё никогда не слышал такого душераздирающего плача, столько боли и страдания было в нём. Знахарь толкнул девушку плече, давай мол.
- Нарекаю тебя Марией, во имя Отца и Сына и Святого духа.
Как только девушка произнесла эти слова наступила тишина, только поднялись с поля светлые огоньки и полетели ввысь, прямо в синие небеса. Знахарь развернулся и пошёл, удовлетворённый. А девушка ещё долго стояла на краю поля, стояла и плакала.