В городе Заречном стартовал проект «Я и 1990-е». Его инициатор - директор городского музея Виктор Кладов. «Если советскому периоду нашей страны посвящены горы научной и иной литературы, то к девяностым отношение, в том числе и ученых мужей, довольно своеобразное, - считает исследователь. - Дескать, история начинается по прошествии лет пятидесяти...
Потому, вероятно, и в музеях нет ни одной экспозиции, посвященной тем годам. Вот мы и решили восполнить пробел, пока здравствуют наши современники, собрать их воспоминания. А что получилось, пусть судят сами люди».
Благодаря проекту Виктора Кладова читатели «МЛ» могут познакомиться с рядом историй из периода 1990-х годов.
Их называли челноками
В те лихие годы многим пензякам пришлось стать челноками – торговцами, которые самостоятельно закупали за границей и доставляли в свои торговые палатки товары широкого потребления. «Представьте: я, маленькая женщина, лечу одна в Турцию за вещами! В кармане 2000 долларов, по тем временам – бешеные деньги. И я должна их очень быстро и разумно потратить, набив кучу огромных, безразмерных баулов, - делится Надежда Васильева, до развала Союза работник бюджетной сферы. - К слову, в тогдашней Турции не было страшно. Тебе повсеместно помогали, что-то советовали, привозили-отвозили.
В Стамбуле мы боялись только русских. Потому что лишь соотечественники могли обмануть или даже ограбить. Однажды в одном из магазинчиков я забыла свою сумочку с документами, деньгами и билетами. Это была катастрофа! Что делать?..
В ту пору в каждом магазине посетителям вручали визитку. И я складывала их. И вот по этим карточкам, как по хлебным крошкам в сказке, вычислила обратный маршрут. На крыльце стоял толстенький турок и кричал: «Мадам! Мадам! Ты забыла!» И заставил меня проверить, все ли на месте, чтобы я о нем плохо не подумала.
По Пензе было опаснее ходить с большими деньгами. А по Москве тем более. В Лужниках беспредельничали рэкетиры, воры подрезали сумки и карманы. Пензенский автобус останавливали на трассе и потрошили дочиста, даже срывали серьги у женщин…
И за границей разбойничали свои же, как правило, спортсмены с оружием. Многие стали покупать газовые баллончики и пистолеты для самообороны...»
Деньги любят тишину
«В нашей семье нередко вспоминают историю под названием «Сосиски из кенгуру», - рассказывает жительница Заречного Елена Аникина. - Однажды у нас совсем кончились деньги. А дочка тогда в садик ходила. Вот мы с ней вымыли все трехлитровые банки из-под бабушкиных закруток, которые нашли дома. Пошли к магазину «Ветеран», где принимали стеклянную тару. Сдали ее, а на вырученные деньги решили здесь же купить сосиски.
Выбрали самые дешевые. Уж не знаю, из чего они были сделаны, но явно ненатуральные. Выглядели странно. Ну, ребенку надо было как-то объяснить это, и я ей брякнула, что эти сосиски из кенгуру.
Стоили они 5 рублей пачка, 10 штук. А в магазине перед нами стоял дедушка и считал монетки. Сардельки покупал на развес. Сначала он попросил, чтобы ему взвесили три штуки, потом – две. Продавец называет ему новую цену, а он все мнется. Смотреть было невозможно, слезы подступали… Мы и отдали ему все, что выручили за банки.
Дочь запомнила это на всю жизнь. Если меня спросят об обнищании в те годы, тяжелее я ничего не видела…»
«В 1990-х появился специфический феномен. Помните заполонивший прилавки спирт «Рояль»? А спустя лет десять вдруг резко помолодела преступность, - вспоминает работавший в ту пору начальником отдела по делам несовершеннолетних Сергей Голубев. - У нас появились малолетние преступники. Их родители как раз пили этот непонятно из чего произведенный спирт, и потом у них рождались дети… Мы их так и называли – «дети «Рояля».
Маленькие еще, но уже со сбитой жизненной программой. Они ничего не боялись, не стеснялись. Сейчас им по 25-30 лет, и, когда вы видите немотивированные драки на дорогах и жестокие избиения, – это точно «дети «Рояля»...»
«В Будапеште мы купили машины и колонной на шести авто (нас было восемь человек) поехали домой, - говорит гонявший в 1990-е подержанные советские «Лады» и иномарки из стран Восточной Европы в 58-й регион Алексей Павлов. - Приехали на границу с Украиной, очередь – километра на три. Время полдень, жара, а движемся, как в поговорке, в час по чайной ложке.
Смотрю, вдоль колонны, ничего не стесняясь идет бандит и собирает с каждой машины мзду. Подходит ко мне: «Давай 50 долларов». Я посмотрел – у меня денег кот наплакал, осталось только на бензин да пирожки, чтобы домой доехать. Нет, говорю, у меня денег. А он: «Лады, я попозже подойду». Я по машинам прошел, говорю ребятам: «Давайте им отпор дадим». Но, вижу, в бой никто не рвется. Короче, пан или пропал! Взял я ключ-балонник, думаю, если уж что-то серьезное начнется, одному из этих архаровцев голову точно разобью.
Они обратно идут. «Ну, че, бабки приготовил?» - спрашивают. «Я же сказал, нет у меня денег!» - отвечаю. И вдруг сзади товарищ мой подходит. Он тоже «пятерку» гнал в Заречный. Встал рядом и говорит: «Мы вдвоем платить не будем». Братки нагло усмехнулись: «А если мы тебе сейчас зеркало оторвем? Или лобовик коцнем? Представляешь, на сколько потянет?»
Но мы закусили удила: «Ну, разбей! Попробуй!»
- А вы чего такие борзые?
- Да так в детском саду научили!
- Тогда давайте в посадки отойдем.
- Вам надо, вы и топайте.
Покрутились они, повертелись — видят, на понт взять не получилось. Повернулись и молча ушли. Но с остальных, что после нас стояли, собрали кто сколько дал. Я прекрасно понимал, что у бандитов есть ствол. Однако шум им категорически не был нужен. Деньги любят тишину».
Крутись как хочешь!
«Время было непростое, а деньги на содержание парка и зарплаты работникам требовались постоянно, - делится пережитым бывший директор ЦПКиО «Заречье» Виктор Пузарин. - Мы организовали прокат коньков, открыли свою бильярдную. В бассейне появился ночной абонемент. Приобрели современные игровые автоматы, открыли подростковый клуб игры в «Денди». Закупили снегоход, сделали добротные сани и всю зиму детей катали. Сопровождали это большой театрализованной семейной программой.
Следом добились разрешения на проведение дискотек в кафе «Пингвин». Эта точка общепита потихоньку умирала от долгов. Их размер был едва ли не таким же, как бюджет всего Центрального парка. Однако мы сумели сделать «Пингвин» прибыльным. Днем он был открыт для детей и их родителей, вечером — для молодежи и взрослой публики.
У нас же открылась одна из первых в Заречном ночных дискотек. Работали до четырех часов утра! А для солидных людей, или, как бы сейчас сказали, VIP-гостей, мы устраивали особый салон с концертными программами и приглашенными артистами...
При этом никогда не забывали и о бесплатных мероприятиях. Парк оставался гостеприимным для всех – и богатых, и бедных».
«Многие тогда думали, что ларечники – это новые русские, купающиеся в роскоши. Неправда! - утверждает предприниматель Игорь Плякин. - В провинции миллионов не заработаешь. Это в Москве могли быть торговые сети по 10 - 15 ларьков сразу. А наша прибыль позволяла безбедно жить, но не более того. Хорошо приодеться, набить холодильник. Но так чтобы машину купить или квартиру – этого не было.
В наших ларьках работали девчонки-продавщицы в две смены. Насчет отопления, воды и туалетов мы договаривались с ближайшими организациями: магазином, аптекой и т. д. Продавцов всегда нанимали по официальному договору. Для людей, оказавшихся выброшенными на улицу, это была постоянная работа. Кстати, платили мы своим работникам больше, чем на заводе. Потому и шли к нам с удовольствием.
Точки открывались в восемь утра, а уходили продавцы после девяти вечера. Время это делилось на двоих. Так что никакой капиталистической эксплуатации не было и в помине. С охраной и установкой сигнализации вообще не заморачивались. Город у нас небольшой, если что-то происходило, сами ловили и давали по шее.
В 1990-е в ларьках люди сметали весь ассортимент товаров начисто. В магазинах же ничего подобного просто не было. Это сейчас на полках лежит все, что душа пожелает. А в те времена нормальную шоколадку в магазине днем с огнем не найдешь.
Наоборот, продовольственные магазины все у нас покупали – майонез, соки, консервы, конфеты. Их тоже выкинули в рынок – давайте, самоокупайтесь. И директора пытались хоть как-то выстоять…»
Автор: Владимир Вержбовский