Есаул вёл довольно тихую и скучную жизнь дворового пса. Исправно облаивал каждого, кто заходил в калитку, гонял за котами, присматривал за курами — безмозглые птицы то и дело пытались убежать к соседям. За эти трудовые и ратные подвиги каждый день получал по три миски каши, которую считал настоящей пищей богов. В общем, вёл такую же жизнь, как и миллионы других собак.
Разумеется, никаких отцовских чувств у Есаула не было и быть не могло. По крайней мере, так было, пока в загончике не появился поросёнок Хрюша. Есаул к тому времени уже был далеко не щенок, а вполне взрослый пёс — но почему-то решил, что поросёнок станет прекрасным партнёром для игр.
Часы напролёт Есаул проводил возле загона, тыкаясь носом в пятачок своего нового приятеля и приглашая его поиграть. Игра заключалась в том, что они обходили весь загон, при этом тыкаясь носиками. А временами устраивали импровизированные побеги — Хрюша делал подкоп с одной стороны загона, а Есаул помогал ему снаружи. Копать они оба были большие мастера, так что хозяину не раз приходилось хвататься за лопату, чтобы зарыть яму — иначе, чего доброго, Хрюша действительно сбежал в огород.
Шло время, поросёнок исправно ел всё, что ему подавали, — соответственно, рос и приятно округлялся. Теперь он был уже настоящим хряком. Впрочем, Хрюша никогда не видел других свиней. А вот Есаула наблюдал каждый день. Соответственно, и себя в какой-то мере считал пёсиком — только более крупной породы.
— Честное слово, будь у него хвост чуть побольше, он бы им точно вилял, когда я несу ему еду, — не раз смеялся хозяин.
Да и Есаул по-прежнему относился к хряку, как к своему сородичу. Эдакому «сыночку», который постепенно перерос папку…