1965 год
В то лето родители решили отправить нас – меня, сестру и брата на отдых в сибирскую деревню к бабушке и дедушке. Отправить одних, без сопровождения взрослых. Мы кстати тоже этому обрадовались. Все эти пионерские лагеря уже надоели: вовремя ложись-вставай, линейки, пионерские сборы, уборка территории, завтраки противной манной кашей, остывшее какао с отвратительной пленкой и кусочком масла на куске хлеба – фу!
А тут такое путешествие, да еще без родителей на поезде целых трое суток – супер! Мы радовались, потому что представляли себе поездку как сказочное приключение. Вообще-то я старшая из троих, мне исполнилось 13 лет, дальше по порядку – Наташке 10, а брату Боре только 7 лет.
Перед самым отъездом родители дали разные инструкции – и по поводу приличного поведения в дороге, и что можно делать и чего не делать. Вот это «чего не делать» мне запало в душу. А именно: ни под каким видом не покидать поезд на остановках, иначе может произойти что-то непоправимое. Естественно, я этим впечатлилась. Надо сказать, я была дисциплинированной и послушной. Это меня, правда, не всегда выгодно, отличало от сестры и брата.
Мама дала в дорогу деньги, и чтобы спрятать их понадежнее от воров или от случайной потери, пришила маленький карманчик в моих трусах. А для верности приколола булавкой. Мало ли что – потеряю, забуду, где лежат или кто-нибудь стырит. Одним словом, меня назначили хранительницей богатства.
Наступил день отъезда. Родители посадили нас в вагон и еще, наверное, раз сто напомнили про станции и полустанки. И уже с первой минуты, когда поезд медленно оторвался от перрона и тронулся в дальний путь, на меня накатила тревога. Я вдруг почувствовала жуткий страх и груз ответственности за брата и сестру. И в течение всей дороги это чувство нудным липким фоном сопровождало меня, вызывая сильную тревогу. Обязанности-то мне вменили, но прав – точно нет.
Надо признаться, что первые сутки нашего пути были относительно спокойными. И пока был интересен пейзаж, мы смотрели в окно, уплетали конфеты вместо бутербродов, от скуки бегали по вагону, даже в прятки играли. Убивали время как могли. Пассажиры нашего вагона то и дело цыкали на нас. Сейчас, наверное, было бы гораздо проще справиться с дисциплиной: дал в руки гаджет – и нет ребенка! Тишь да благодать. Но в те времена дети развлекались иначе.
Уже на следующий день нами были съедены все припасы, а из всей еды осталось только раскрошенное печенье. Есть это месиво с мутным и вонючим чаем в замызганных граненых стаканах с подстаканниками, который разносила хмурая и вечно злая тетка-проводница, отвратительно.
Поезд то монотонно бежал своей дорогой, то притормаживал и как будто замирал, стоя на месте. Иногда останавливался надолго по непонятным причинам. Естественно, не объявлялось никакой информации – а ждать, когда снова поедем – тоска зеленая. К тому же в вагоне стояла жуткая духота, и из туалета, который был расположен рядом с нашими боковыми местами, страшно воняло. Пассажиры то и дело шастали вперед-назад и громко хлопали дверьми.
Сутки в поезде как пытка. Уже не было сил от усталости и монотонности. Боря хныкал, нудил, обзывался. Наташа почему-то постоянно обижалась на всех. Вероятно, по привычке использовала этот прием, привлекая к себе внимание. Когда наконец поезд останавливался на какой-нибудь станции, брат с сестрой приставали ко мне, чтобы выйти и побегать, а заодно купить что-нибудь у бабок, которые кучковались на платформах.
Наши соседи из смежного купе всю дорогу что-то ели и ели. Они выходили на каждом полустанке и приносили купленную вареную дымящуюся картошку, посыпанную укропом и чесноком, ароматные свежие калачи, булочки, домашние пирожки, помидоры, соленые огурчики, яйца, ягоды. Глядеть нам на этот пир было невозможно. Они невольно заражали нас желанием что-нибудь съесть. Напряжение в нашей троице росло с каждой минутой.
Пусковым механизмом жестокой схватки сестры и брата со мной послужил эпизод, когда на очередной остановке соседи принесли мороженое в вафельных стаканчиках и с аппетитом, на наших глазах, это сожрали. Капец! Это было последней каплей. Наши нервы сдали.
Сестра и брат вцепились в меня, требуя денег. С этого момента мы дрались друг с другом очень жестоко. Боролись, обзывались, колотили, даже плакали. А тут еще толстая проводница, которой было велено следить за порядком, пригрозила высадить нас на ближайшей станции, сдать в милицию и телеграммой сообщить родителям. Однако, никакие угрозы не помогли.
Я жутко боялась любого населенного пункта по пути. Сестра и брат начинали атаку сразу после того, как поезд набирал скорость после очередной остановки, и до следующей станции мы мутузили друг друга. Основной целью были деньги, спрятанные у меня. Но все попытки конфисковать их не приносили результатов. Я оборонялась как могла. Удивляюсь, откуда только силы брались у детей?
Наше путешествие, еще недавно такое желанное, стало кошмаром. Даже теперь я не понимаю, с какой целью родители дали деньги, как мы их должны были потратить, если был запрет выходить из вагона? Не понятно. О вагоне-ресторане я даже не догадывалась. Хотя мы могли вполне культурно обедать и ужинать.
Наступил третий день нашего путешествия. Господи, скорей бы уж доехать. Только об этом я молила Бога. Голова и тело болели от наших жестоких выяснений отношений. Мы все втроем были грязные, злые и исцарапанные. Наконец пришел момент, когда проводница сообщила, что подъезжаем к нашей станции. Уф! Можно расслабиться.
Продолжение следует...