* * *
Прошёл год.
Радонеж жил теперь у Дмитрия. Он повзрослел. Он рвался фехтовать, стрелять, скакать верхом. Конечно же, Дмитрий учил его этому. Смотрел Дмитрий и за тем, чтобы хрупкий телосложением парнишка не надорвался от какой-нибудь непосильной тяжести, стремясь во всём походить на князя.
Но было обучение и книжной премудрости. Грамоте его давно обучили, но у Радонежа были невероятные способности к языкам. Он мог на лету запомнить слова незнакомой речи — и уже больше никогда не забывал их и мог в точности повторить.
Дмитрий настаивал на том, чтобы мальчик учил иноземные языки.
А Радонеж сопротивлялся этому, считая такие занятия уделом писарей и монахов.
И в это утро они говорили о том же:
— Я хочу быть воином настоящим — как ты, как отец! Зачем мне эти разговоры на иных наречиях!
— Да мало ли у нас воинов? А вот дипломат из тебя настоящий может получиться! А это много нужнее, чем мечами махать!
Сколько воинов вокруг! Силы — не меряно! Но мудрости — никакой! А дипломаты — они и без оружия победу одержать могут!
— Видел я твоих дипломатов! Они все лгут! Они — всегда лгут! Даже во сне они, наверное, сами себе лгут, чтобы наяву не проговориться!
— Но кто же тебя лгать заставляет?
— Пока — никто. Потому, что я — с тобой.
— Ну вот, и учи языки иные, чтобы меня такие лгуны не обманули! — нашёл решение Дмитрий.
— Ладно! — сдался Радонеж.
Сегодня они собирались подписать последний из двенадцати договоров, который должен был бы обеспечить мир и порядок на окрестных землях.
Радонеж подал Дмитрию тонкую кольчугу.
— Не надо! Не на битву ведь едем! И не на пир даже! Про всё ведь уже договорено, только бумаги подпишем — и домой вернёмся!
* * *
Они подъезжали от лагеря, где стояли станом у реки, к городским воротам, когда всё случилось… Ратники князя не успели заметить тех, кто стреляли. Стреляли не из луков, а из арбалетов, с большого расстояния. Две стрелы, одна за другой…
Радонеж тоже не видел тех, кто стреляли.
Он любил князя Дмитрия как отца. Он всегда знал, что готов отдать за него свою жизнь — и не только как ратник, но и как сын.
В этот день вообще всё не так пошло… Князь не надел кольчугу, и Радонеж с каждым шагом его коня ощущал незащищённую спину князя.
Вот они спешились у ворот…
Радонеж услышал только свист стрел. Он чуть подпрыгнул, чтобы покрепче обнять своего названного отца за шею и закрыть его, закрыть своим телом…
* * *
Дмитрий держал на руках тело Радонежа, пронзённое стрелой, боясь пошевелиться.
Он понимал, что это — конец: рана — смертельна.
Перед городскими воротами, где всё произошло, начинала собираться толпа любопытных: крестьян, ремесленников, что ехали в город или из города.
Несколько ратников Дмитрия бросились в погоню за теми, кто покушались на жизнь князя.
Остальные безмолвно окружили Дмитрия, который опустился на колени и продолжал держать на руках умирающего Радонежа. Он не замечал, казалось, ничего вокруг и словно пытался удержать утекающую с каждой минутой жизнь своего названного сына.
«Боже! Спаси его! Возьми лучше мою жизнь!…» — Дмитрий взывал к Богу из глубины сердца, хоть и понимал, что сделать уже ничего нельзя…
Вдруг в толпе собравшихся людей послышались голоса — испуганные, недоброжелательные, удивлённые:
— Колдунья!
— Волхва!
— Явилась! Кровушку православную почуяла!
— Свят! Свят! Свят! Чур меня!
Дмитрий поднял взгляд от тела Радонежа.
От леса шла высокая светловолосая женщина, одетая в белую рубаху до пят, по, как говорили, языческому обычаю.
Толпа перед ней расступилась, словно боясь её прикосновения. Многие крестились.
Она подошла, опустилась на колени рядом с князем.
Сказала тихим, ровным и уверенным голосом:
— Держи крепче, княже, стрелу достану.
Она очень точными и сильными движениями тонких изящных пальцев обломила наконечник стрелы и затем выдернула стрелу из тела мальчика. Кровь брызнула фонтаном.
Волхва протянула обе руки над раной… Кровь перестала струиться.
Дмитрий подумал, что это — конец.
Но Радонеж — дышал! Под руками Волхвы рана затянулась на глазах…
— Колдовство!… — шептали те, кто стояли поблизости и видели всё.
Волхва не обращала внимания на эти перешёптывания.
Она поднялась на ноги. Внимательный и спокойный взгляд её серо-голубых глаз поймал взгляд Дмитрия. И она стала говорить так, что слова проникали вглубь души:
— Он не умрёт, князь Дмитрий! Я вылечу его! Но только нужно, чтобы несколько дней он пробыл у меня. Вели своим воинам сделать носилки и отнести мальчика со мной.
… Дмитрий кивнул ратникам. Они быстро соорудили носилки из двух копий и плаща. Дмитрий бережно опустил на них тело Радонежа.
— Не бойся, князь, я не заколдую его и не причиню ему никакого вреда! Заверши здесь все свои дела, подпиши все бумаги — и приходи ко мне в лес. Пусть — ничто тебя здесь больше не держит! Ты найдёшь Радонежа уже здоровым.
— Как я найду тебя в лесу?
— Слушай сердце: оно укажет тебе дорогу!
— Хорошо, я приду.
… Дмитрий смотрел вслед стройной фигуре женщины, за которой шли его ратники с носилками.
Через несколько минут они вошли в лес и скрылись из виду.
Дмитрий, привычным для воина взглядом, отметил направление, в котором они ушли, деревья, от которых начиналась тропа.
Люди, столпившиеся, чтобы полюбопытствовать о происходящем, начали расходиться.
Дмитрий всё ещё был словно в прозрачном тумане от всего случившегося. Покушение, Радонеж, Волхва…
— Не вздумай ходить туда, князь! Душу погубишь и мальчика не спасёшь! — прокаркала ему в спину какая-то старуха…
… Когда толпа поредела, одна скромно одетая женщина тронула Дмитрия за рукав:
— Не верь, князь, что колдунья она! Да, веры она не православной, но врачевать хорошо умеет! В прошлом году она сына моего вылечила. И многих других чуть не с того света возвращала да на ноги подымала! И ничего худого с ними после не было! А три года назад мор начинался, да кабы не она — столько людей бы схоронили!… Многим она помогла, а зла никому не сделала! А что некрещёная — то Бог простит!
(Сказание записано Анной Зубковой, под редакцией Владимира Антонова.)
Продолжение:
Можно также читать на сайте: https://swami-center.org/ru/text/story-about-dmitryy-and-volhva/