СССР — не просто как союз республик, но социальный институт — умер просто потому, что в существовании этой системы почти никто уже не был заинтересован. Как и оруэлловские свиньи, молодая номенклатурная поросль стремилась де-юре закрепить за собой собственность, сделать её персональной. А трудящиеся просто устали. Устали затягивать пояса, устали быть винтиками в командно-административной системе, указы в которой распространялись сверху вниз без учёта интересов граждан. В этом и заключается принципиальная болезнь Советской России. Родилась она в условиях военного коммунизма, задушившего всякие ростки реальной демократии. В начале XX века народный гнев был направлен против элиты, доведшей общество до революционной ситуации, но свергнув одних паразитов, народ сделал слишком мало, чтобы не допустить появления следующих.